ФАТА-МОРГАНА 8 (Фантастические рассказы и повести) - Брайан Олдисс

— А сейчас, переводчик Тоулер, — весело начал он, — познакомимся поближе. Мой визит на Землю короток — осталось всего пять дней — но по многим причинам мы с тобой должны подружиться. Подойди сюда и сядь.

— Спасибо, господин, но эти кресла для меня не подходят или, пожалуй, я не подхожу для них. Я лучше постою.

— Как хочешь. Видишь ли, переводчик, очень многое зависит от нашего взаимопонимания. Можно даже сказать, что от этого зависит будущее Земли.

Тоулер ничего не ответил, и Синворет нетерпеливо шевельнул гребнем.

— Я хочу, чтобы ты сел и почувствовал себя свободнее, переводчик. Понимаешь, то, что я хочу сказать, неофициально и не должно выйти за пределы этой комнаты. Тебе знакома фамилия Форли? Это был нул, занимавший три года назад должность Третьего Секретаря.

— Нет, — сказал Тоулер. — Я редко общаюсь с кем-нибудь, кроме Первого Секретаря.

— Ну, неважно. Я приехал сюда, чтобы изучить положение на Земле. Я планировал несколько самостоятельных поездок, но губернатор считает, что это неразумно из-за довольно опасной обстановки. Таким образом, мои возможности ограничиваются. Программа следующих дней достаточно напряжена, и мне трудно найти возможность и время для независимых наблюдений, которые мне нужны. Понимаешь, что я имею в виду?

— Да.

Синворет еще не заглотил крючка Пар-Хаворлема, он по-прежнему мыслил самостоятельно.

— Возможно, тебе только кажется, что ты понимаешь, — бесцеремонно вмешался Гэзер. — Подписывающий хочет сказать, что Губернатор желал бы показать свое хозяйство с лучшей стороны, и это вполне естественно. А нам нужен объективный взгляд — и это не менее естественно.

Оба нула обменялись гневными взглядами.

— Я здесь для того, чтобы искать проблемы, — сказал Синворет. — Да садись же, переводчик!

— Спасибо, господин, но я предпочитаю стоять.

— Пойми меня правильно. Я просто хочу убедиться, что на Земле все обстоит так, как выглядит на первый взгляд.

После этих слов гребень Ройфуллери расслабился, но Синворет продолжал:

— Однако некоторые детали нарушают целостность образа. Ты, например, очень хорошо знаешь наш язык, но почему-то заколебался, переводя слова старой беженки из Ашкара. Ты точно перевел ее ответы?

— Да. Я немного боялся, ведь мы были в опасном районе.

О, Боже, сколько еще ему придется лгать? Ни друг Риварс, ни враг Пар-Хаворлем не понимали, как много от него требуют.

Синворет положил свой гребень.

— Я не глуп, переводчик, — сказал он, — Я сам служил в колониях и понимаю, что кто-то может оказать на тебя давление. Буду краток. Я — полномочный представительно Совета Объединенных Миров, приславшего меня сюда проверить обвинение в коррупции и эксплуатации.

— Может, лучше бы, господин… — начал, вставая, Ройфуллери, но Синворет не обратил на него внимания.

— Разумеется, эксплуатация практически неизбежна в контакте начальника и подчиненного. Такими мелкими случаями я не интересуюсь. Однако мне интересно, насколько правдива информация, что Губернатор является диктатором, угнетающим вас, землян. Поскольку ты единственный землянин, с которым я общаюсь, я и обращаюсь с этим вопросом к тебе. Не бойся ответить мне так, как считаешь правильным.

Тоулер молчал.

Глазные стебли Синворета и Ройфуллери повернулись друг к другу, и второй сказал что-то, чего Трулер не понял. Синворет кивнул.

— Подожди немного, переводчик, — сказал он.

Они с Ройфуллери перешли в другую комнату, оставив Тоулера, неуклюже стоявшего в своем скафандре. Частью разума он отметил факт, что два нула не были в полном согласии. Его вдруг посетила невероятная мысль, что они пытками заставят его говорить, что пошли для этого за Раггболом.

Он не мог доверять никому, не был уверен даже в самом себе.

Нулы вернулись через две минуты, они явно договорились, и Ройфуллери начал:

— Разумеется, я твоих собственных интересах и в интересах твоего вида полная откровенность с нами. Если ваш Губернатор справедлив и порядочен, ты должен сказать это, чтобы сохранить его. Если же нет, ты должен сказать, чтобы его можно было снять.

И вновь эта ужасная, ядовитая тишина, в которой Тоулер повторял себе, что эти создания, кажущиеся вполне откровенными, всего лишь партассианцы и им нельзя верить так же как Пар-Хаворлему. Хоть это и было маловероятно, но, может, Пар-Хаворлем уже сумел убедить их, и сейчас они проверяют его лояльность. Откровенность нужно отложить до тех пор, пока не придет неопровержимое доказательство от Риварса. Пот заливал его лоб, стекал по щекам.

— Мы понимаем, — сказал после паузы Синворет, — что кто-то мог обеспечить твое молчание обещаниями или угрозами, поэтому заверяю тебя, что, прежде чем ты решишься на что-либо, можешь, если хочешь, покинуть Землю вместе с нами и избежать мести.

Тоулер вдруг сел на одно из ближайших огромных кресел. Он догадывался, что последует дальше.

— Чтобы доказать, насколько мы ценим то, что ты можешь нам сообщить, позволь рассказать тебе кое-что, — продолжал Синворет.

— В молодости я был Губернатором с этом секторе Вермиллион, управлял планетой Старья. Согласно Императорскому Договору, я по-прежнему являюсь владельцем одного из островов планеты. Острова, занимающего одну двадцатую часть суши и протянувшегося от умеренной зоны до экватора. Старья — планета с кислородно-азотной атмосферой, как и твоя, с близкой силой тяжести и миролюбивым населением двуногих, как и вы. Взамен на твое сотрудничество я готов забрать тебя и других землян, которых ты выберешь, числом до двенадцати, и доставить на этот остров. Он будет передан тебе и твоим наследникам навсегда. Ты будешь более чем свободным человеком, ты будешь самодержавным владыкой. Это в моей власти. Признаться, я разочарован твоей некоммуникабельностью, но понимаю, что у тебя есть на то причины. А сейчас иди и подумай. Губернатор хочет, чтобы завтра я принял участие в охоте, поэтому ты не понадобишься. Мы встретимся здесь и поговорим завтра вечером. Надеюсь, к тому времени ты решишься сотрудничать с нами. А теперь оставь нас.

Ошеломленный Тоулер вышел. Предложение Ривароса, предложение Пар-Хаворлема, а теперь предложение Синворета, одно другого лучше — от всего этого у него кружилась голова. Они подействовали на него так, как внезапное зрелище воды на умирающего от жажды человека. В этих условиях необходимость принятия решения была почти физической тяжестью, и он едва не рухнул в коридоре, перед дверью Подписывающего.

Он не мог верить никаким обещаниям — и меньше всего, пожалуй, Риварса. Если Пар-Хаворлем и его соплеменники будут изгнаны с земли, в неразберихе, которая, несомненно, начнется потом, Риварса может сменить кто-то из его соперников. А чего стоит слово Синворета? В конце концов, он всего лишь нул…