Архив Смагина - Юрий Пивоваров

Выживаемый этот Фабрикант! И был не один. В одиночку ему со мной не справиться. Но кто его помощники? Полиции нет, погони нет. Какие-то лохи выскочили… Думали, со мной так легко разделаться?! Таксист вёл машину рискованно, но умело – и опыт есть, и нервы – жаловаться не приходилось. До выезда из города было недалеко.

Таксист понимал: надо оторваться, выехать из этих путаных трущоб, ещё оторваться и затем – по просёлочной. Где-то произошла ошибка, он не всё предусмотрел, но шанс скрыться был. Он вёл машину уверенно, вовремя переключал свет, соблюдал правила обгона. Вечерний час пик давно минул, прошедший день был рабочим, – в это время на загородном шоссе машин было немного.

Тихо, рекламные щиты вдоль дороги вытянулись в сплошную светящуюся линию, она цепляла взгляд, мерцала, раздражала. Это ещё не конец. Вопрос в том, на каком этапе Фабрикант начал встречную игру? Не мог же он сразу всё просчитать? Это невозможно. Этот пигмей, это ничтожество не может идти ни в какое сравнение с истинными игроками. Он уже несколько дней назад должен был быть в психушке или в петле. Резко заболела голова – от волнения? Ничего – ОН мне поможет! Да, я сдружился с дьяволом! Уж лучше с ним, чем с этим сбродом, не способным ни на мощный креатив, ни на решительные действия. Они всё так и будут копаться в мусорниках, заменяющих голову, и искать оправдание своего никчёмного существования. Ими надо управлять, управлять – как неразумной паствой, как стадом.

Видимость ухудшилась. Туман? Глянул по сторонам, дымки нет, но перед глазами всё плывёт, словно сбилась резкость. Какое-то монотонное гуденье вкралось в мозг и прошлось грубой кисточкой по нервам. Он отметил, что не чувствует своего тела, оно не слушалось, стало чужим. Хорошо, дорога прямая – руки, как деревянные, повернуть руль трудно, похоже, невозможно. Лицо горело, нос, уши, брови стали тяжёлыми. Надо сбавить газ – не получается, нога словно парализованная. Огромным усилием воли он заставил себя поднять правую руку. Надо повернуть зеркало заднего вида. Надо посмотреть, что с лицом, что со мной. Он повернул зеркало.

На заднем сиденье сидела и смотрела безучастно вперёд жуткая образина с дикими глазами, бордовой пупырчатой кожей. Это ОН? Кто это? «Зачем? Я не звал! Ты кто?» – дико заорал таксист. Рефлекс сработал и опередил ужас. Он оглянулся – никого. Руки не слушались. Машину понесло на обочину. Никого? Он глянул в зеркало – ОН опять смотрел на него. Нога давила на педаль, машина буквально взлетела, ударилась о землю, пошла юзом, перевернулась раз, ещё раз. Удар был страшным. Единственный пассажир так и не понял, что в зеркале он видел себя. Машина загорелась. Рекламные щиты растянулись вдоль дороги, они были единственными безучастными свидетелями странной и страшной трагедии.

25

Морское танго

Мария понимала, что рисковала. Но как здесь без риска? Два кризиса в сознании редко совмещаются. Один должен победить и вернуть сознание в изначальное состояние. Она держала Саньку за руку и медленно вела его к новому вольеру. Мальчик почувствовал её волнение и стал тревожно осматриваться по сторонам.

– Санька, ты тогда дракона видел? Вблизи. И он тебя не тронул. Не злой был тогда дракон. Он приблизился к тебе, посмотрел и ушёл. Так было? – говорила Мария.

Надо было видеть глаза мальчика. В них были и ярость, и признательность, и страх, и удивление.

– Ты, Санька смелый, ты не испугался, ты не верил, что такое может быть, потому что не видел такого никогда. А дракон этот есть, он в скалах жил.

Мальчик замер, рука напряглась. Он посмотрел на Марию с недоумением.

– Да, Санька, дракон этот настоящий. Многие его видели издалека, а вот ты увидел вблизи. Ты ему даже махал на прощанье, когда он ушёл. Так было?

И Санька ослабил хватку, слегка согласно кивнул.

– Мы сейчас его увидим. Он в клетке. В крепкой клетке. Хорошо? Ты не испугаешься?

Мальчик опять кивнул.

Мария, ведя за руку мальчишку, миновала большой сарай. В вольере сидел гигантский варан острова Комодо. Мальчик увидел животное, замер, его рука задрожала, вспотела, затем пожатие ослабло. Санька осторожно освободил руку и сделал шаг к вольеру. Дракон зафиксировал движение, развернулся и смотрел немигающими глазами на гостя. Санька подошёл ближе, приветливо помахал рукой. Варан шумно вздохнул.

– Дракон. Настоящий. Живой. Не страшный! – только и сказал тихо и невнятно Санька и, видно, сам настолько удивился возвращению дара речи, что присел на корточки, встал, топнул ногой, крепко схватил Марию за руку и громко разборчиво произнёс: – Дракон, дракон, я тебя нарисовал!

Варан смотрел на мальчика безучастно. Мария облегчённо вздохнула и обняла мальчика. Сопровождавший их Сеулин ликовал, но не подавал вида.

26

Тролль

Последнее время Иван был страшно занят, и я его не видел. Изредка он названивал, но ни новостями, ни успехами или неуспехами не делился. Это было в его стиле, и я даже не пытался оторвать моего драгоценного друга от привычного рабочего формата.

Из кратких телефонных бесед я понял, что Виктор Фабрикант выздоравливает, отходит, и дела его чуть было не погибшей фирмы идут на поправку. Вообще-то, я к делам фирмы Фабриканта не имел и не мог иметь никакого касательства. Однако, став волею случая участником этой запутанной истории, проникся интересом к судьбе попавшего в такой странный переплёт человека и искренне радовался положительным сдвигам. Значит, наши вольные и невольные усилия не пропали даром. А это уже неплохо.

Один раз я всё же позвонил Ивану и поинтересовался Машкой. Было бы странным, если бы я это не сделал. Я бы никому не пожелал попасть в историю, случившуюся с ней – да и со всеми нами – на озере и не думаю, что столь жуткое приключение осталось для неё бесследным. Иван пробурчал что-то невразумительное, из которого при определённых адаптивных способностях можно было понять одно: всё ок. Про себя я также заметил, что со дня нашей злополучной для Машки, но благодатной для Виктора Фабриканта поездки прошло немало дней, но никто – ни он, ни я – ни разу не затронули конкретику происшедшего. Что там случилось?

У меня лично тогда возникло впечатление, что Машку схватило какое-то животное. Я гнал в тот момент эту дикую мысль, но она не хотела меня покидать. Когда Машка упомянула о водовороте, я вернулся из мира мистического в мир земной, но легче не стало. Какой водоворот на такой глубине? В озере, в стоячей воде! Но закрутилась вся эта история с попыткой поймать злодея, пытавшегося сломать Фабриканта, и было как-то не до этого. Но вопрос оставался. Впрочем, как и многие, многие другие.

Позднее наступил момент, когда пауза безызвестности, допущенная Иваном, стала просто неприличной и недружеской. Я вознегодовал. То ли Иван это почувствовал, то ли время пришло, как бы то ни было, он объявился. Мы встретились. Я полагал, что Глеб тоже примет участие в нашей беседе. Но, как пояснил Иван, наш «будущий великий писатель» не может присутствовать на рандеву, так как помогает Машке. Ей выделили в какой-то галерее кусочек стены, и она там устраивает экспозицию своих работ. Для столь ответственного процесса необходим был хотя бы ещё один творческий человек, обладающий грубой физической силой. Последнее в данном случае было более приоритетно, чем первое. Должен же кто-то таскать, сверлить, крепить, устанавливать… Глеб справится. У меня возникло резонное сомнение: если его состояние и, соответственно, поведение будут, мягко говоря, неадекватными, то заслуженный успех может обойти стороной нашу героиню. Иван никак не отреагировал на моё замечание, но и не показал, что оно совсем неуместное.

– С чего начать? – спросил Иван.

Вопрос был, скорее, риторическим, но я посчитал своим долгом отреагировать:

– Со всего!

И Иван начал говорить. Когда он произнёс: «В истории этой в отличие от палки, имеющей два конца, наличествует этих концов намного больше, и какой из них зацепить, дабы распутать эту пренеприятную, но весьма интересную историю, не смог бы сказать даже автор акульего узла. Жил-был Фабрикант, и тут появился тролль…» – я пришёл к двум выводам. Первый – надо набраться терпения. Второй – понадобится переводчик, и этот переводчик – я.

Итак, жил-был Виктор Фабрикант. Коснёмся только деловой части его биографии. И жил-был он не один. У него был партнёр по бизнесу, и как это всегда случается в период романтического старта, – дружба, полное взаимопонимание, планов громадье, стабильный рост и уверенный взгляд в будущее. Оптовая база, пара магазинов, долгосрочные IT-программы… Что ещё надо двум прагматичным полным сил людям? На этот вопрос каждый из них имел свой ответ.

Виктор полагал: союз аналитика (это он) и прикладника – мощная базовая посылка для движения вперёд. А тролль, его партнёр, имел иную точку зрения: каким бы ни бы сильным Боливар, а одному скакать и веселей, и интересней. К тому же Виктор, по его мнению, вёл себя чрезмерно осторожно, проявлял не свойственную жёсткому времени мягкость и вообще показал себя в бизнес-экспансии недотёпой и слабаком.