69 этюдов о русских писателях - Юрий Безелянский

Цветаевский перечень обернулся сегодняшним «Пушкин – это наше всё!»

Есть имена, как солнце! имена —Как музыка! Как яблоня в расцвете!Я говорю о Пушкине: поэте,Действительном в любые времена! —

восклицал Игорь Северянин (конечно, Пушкин и Северянин – противоположные полюса, но полюса, которые сходятся).

Николай Агнивцев видел своей любимый Петербург только в неразрывной связи с Пушкиным.

Санкт-Петербург – гранитный город,Взнесенный Словом – над Невой...Недаром Пушкин и Растрелли,Сверкнувший молнией в веках,Так титанически воспелиТебя – в граните и – стихах!..

Всем сомневающимся в значении «Северной Пальмиры» Агнивцев бросал недоуменный вопрос:

Ужели Пушкин, Достоевский,Дворцов застывших плац-парад,Нева, Мильонная и НевскийВам ничего не говорят?..

И повторял с нажимом:

И Александр Сергеевич ПушкинУ парапета над Невой!.....Рыданье Лизы у «Канавки»И топот медного Петра!..

В другом стихотворении «Белой ночью» Агнивцев писал:

– «Германн?!» – «Лиза?..» и, тотчас же,Оторвавшись от гранита,Незнакомец в альмавивеГордый профиль повернул.– Александр Сергеевич, вы ли,Вы ли это? Тот, чье ИмяЯ в своих стихах не смеюДо конца произнести?!..

«Пушкин – наше солнце, он гармоническое всё, кудесник русской речи и русских настроений, полнозвучный оркестр, в котором есть все инструменты», – писал Константин Бальмонт. Стало быть, и трубы, и барабаны, и арфы со скрипками... и исполнял этот оркестр фуги и интермеццо, мадригалы и реквием...

Поэт Серебряного века Георгий Иванов видел Пушкина не с парадной стороны, а за кулисами без маски весельчака и оптимиста.

Александр Сергеевич, я о вас скучаю.С вами посидеть бы, с вами б выпить чаю.Вы бы говорили, я б, развесив уши,Слушал бы да слушал.Вы мне все роднее, вы мне все дороже.Александр Сергеевич, вам пришлось ведь тожеЗахлебнуться горем, злиться, презирать,Вам пришлось ведь тоже трудно умирать.

Разговоры с памятником

К Пушкину обращались не раз. Не к самому поэту (увы, это было нельзя), а к памятнику. Очень хотелось поговорить, поболтать, посудачить...

Александр Сергеевич,разрешите представиться.Маяковский, —

хрестоматийные строки «Юбилейного». Почти запанибрата обращался поэт-маузер к поэту-солнцу и лире.

У меня,как и у вас,в запасе вечность.Что нам потерятьчасок-другой?!..

Вот и Сергей Есенин не мог спокойно пройти мимо памятника Пушкину на Тверской.

Мечтая о могучем дареТого, кто русской стал судьбой,Стою я на Тверском бульваре,Стою и говорю с собой.Блондинистый, почти белесый,В легендах ставший как туман,О Александр! Ты был повеса,Как я сегодня хулиган...

«Хулигану» Есенину тоже очень хотелось со временем стать памятником, «чтоб и мое степное пенье/ Сумело бронзой прозвенеть». Неизвестно, понял ли Александр Сергеевич Сергея Александровича, но вполне возможно, что замолвил словечко в небесах за молодого Есенина, и появился на Тверском бульваре, в нескольких стах метрах от Пушкина бронзовый памятник Есенину. Произошло, так сказать, историческое сближение двух поэтов.

Про пушкинский памятник меланхолично пел Булат Окуджава:

На фоне Пушкина снимается семейство.Как обаятельны (для тех, кто понимает)все наши глупости и мелкие злодействана фоне Пушкина! И птичка вылетает...

Не мог не остановиться и не задуматься Иосиф Бродский у памятника Пушкину в Одессе:

Поди, и онздесь подставлял скулу под аквилон,прикидывая, как убраться вон,в такую же – кто знает – рань,и тоже чувствовал, что дело дрянь,куда ни глянь.И он, видать,здесь ждал того, чего нельзя не ждатьот жизни: воли...

Естественно, «эту благодать» в России не получили ни Пушкин, ни Бродский. Однако памятники – памятниками. А как быть с творческим наследием Пушкина? Как менялось отношение к нему?

Пушкиноведение

Первыми подняли руку на Пушкина футуристы. В известном Манифесте русских футуристов (1912) призывалось «бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с парохода Современности». Шустрые были эти ребята – футуристы. А первым среди них блистал Владимир Владимирович. В стихотворении «Радоваться рано» (1918) Маяковский вопрошал:

Выстроены пушки на опушке,глухи к белогвардейской ласке.А почемуне атакован Пушкин?А прочиегенералы классики?..

Наверное, сразу после революции Маяковскому не терпелось занять место Пушкина. Потом малость поостыл и решил стоять рядом: «вы на Пе, а я на эМ», опять же по алфавиту первый... Но Маяковский – отнюдь не пушкинист. Пушкинисты – это те, кто изучает Пушкина, анализирует его, анатомирует, примеряет к эпохе, поэтому он все время разный: то борец с самодержавием, то чистый государственник, то отъявленный патриот, то интернационалист, то... Бог знает кто еще. Сколько книг, монографий и диссертаций написано о Пушкине. Среди авторов такие имена, как П. Анненков, Зелинский, Лернер, Тынянов, Жирмунский, Щеголев, Л. Гроссман, А. Эфрос, Азадовский, Бонди, Винокур, Цявловский, А. Орлов, Оксман, Виноградов, Благой, Мейлах, Томашевский... Не забыть бы упомянуть Татьяну Цявловскую, урожденную Зенгер, у которой был свой конек: удивительный дар почерковеда и знатока пушкинской графики. Свой первый день работы с рукописями Пушинка – 4 мая 1928 года, – она считала счастливейшей датой своей жизни.

Пушкинистика – это целая отрасль, индустрия предположений, догадок, гипотез и версий. Золотоносный Клондайк для исследователей. Борис Пастернак однажды пошутил, что Пушкину следовало бы жениться на Щеголеве и позднейшей пушкинистике.

Тут следует отметить, что пушкинистика всегда находилась в опасной близости к политике. На этот счет высказался как-то Булат Окуджава:

Сталин Пушкина листали постичь его старался,но магический кристаллнепрозрачным оставался...Чем он покорял народ,если тот из тьмы и светагимны светлые поетв честь погибшего поэта?Да, скрипя своим пером,чем он потрафлял народу?Тем, что воспевал свободу?Но, обласканный царем,слыл оппозиционером,был для юношей примероми погиб в тридцать седьмом!..Может, он – шпион английский,если с Байроном дружил?Находил усладу в риске —вот и голову сложил...Или, может, был агентомЭфиопского царя?Жил, писал о том и этом,эпиграммами соря...Над Москвой висела полночь,стыла узкая кровать,но Иосиф Виссарьонычне ложился почивать.Он в загадках заблудилсятак, что тошно самому.И тогда распорядилсявызвать Берия к нему.

Выдумка? Преувеличение? Вспомним, что первым официальным пушкинистом был начальник корпуса жандармов Леонтий Дубельт, который сразу после смерти поэта разбирал и регистрировал бумаги в его домашнем архиве. Октябрьская революция уничтожила значительную часть пушкинского наследия, рассеянного по многим владельцам. Любителей Пушкина расстреливали, а бумаги выбрасывали. Затем та же ЧК помогала пополнять коллекцию Пушкинского Дома.

Писатель-эмигрант Юрий Дружников писал: «До революции затушевывали интерес Пушкина к революции, после революции – из всех сил раздували. Цековец В. Кирпотин назвал Пушкина отщепенцем, с гордостью отделив его от общества пушкинского времени, сделав нашим. Мы знаем, как это слово употребляли власти позднего советского времени: стал нужен законопослушный Пушкин – образец для советских писателей...»

Дело доходило до того, что услужливые пушкинисты писали о том, что дальновидный Пушкин предвидел появление Ленина. Ну, а кто не писал о предвидении, тому было худо. «Страх сказать о Пушкине не то, боязнь пропустить не только свою, но чужую мысль, отклонявшуюся от догмы, стал довлеющим над служащими в пушкинистике» (Ю. Дружников). Отсюда материалы к книге «Арестованная Пушкинистика». Достаточно вспомнить VII том юбилейного Полного собрания сочинений А.С. Пушкина 1937 года. Сталин пришел от него в ярость: «Кого мы, собственно, издаем – Пушкина или пушкинистов?» Но причина была, конечно, иная: отсутствие в комментариях «социальной проблематики» и «марксистко-ленинского подхода». В этом был просчет пушкинистов-академиков. Весь тираж VII тома (32 175 экземпляров) был отправлен под нож. Вот вам и репрессированный Пушкин!.. «Пока свободою горим,/ пока сердца для чести живы...»

Современное прочтение классика

Прочтения, упоминания, мнения, оценки, параллели, связанные с Пушкиным, – всего хватает в избытке. Арсений Тарковский, к примеру, писал стихи с эпиграфами из Пушкина. И не он один. Многие интегрировали пушкинские строки в свои. Вот Давид Самойлов: