Журнал «Вокруг Света» №05 за 1962 год - Вокруг Света

На другой день передовые отряды экспедиции вышли из давящей духоты леса на песчаную возвышенность и увидели необозримое море тростника. Между неподвижными стеблями поблескивала вода. Слоновая трава и папирус поднимались на пятиметровую высоту.

— Все это преодолеть? — с ужасом воскликнул Беннисон. — Ведь мы не лягушки и не змеи!

— Теперь, наконец, поняли, что без меня вам не пройти, — засмеялся Тиль. — Мак-Барклей, осторожней, вы собираетесь наступить не на бревно, это десятиметровый крокодил, видите, как он удирает! Вот бы он закусил вашей левой ножкой!..

Прошел день, и они уже не вязли в болотах, а шли по каменистому холму, покрытому кустарником. Но и здесь их преследовали тяжелые болотные испарения. Люди задыхались. Острая трава резала ноги носильщиков до крови.

Лагерь разбили на самой высокой песчаной гряде, обвеваемой ветерком, отгонявшим москитов. Тиль стонал:

— Пот и москиты! Величайшая кара тропиков! Баантумичо, принеси воды и облей меня!

Доктор Массиньи возмутился:

— Болотной водой со ста тысячами личинок бильгарциоза! Будьте благоразумны!

Глаза Тиля лихорадочно блестели:

— Благоразумие в неразумном мире! Доктор, впрысните-ка побольше плазмохина. Не должен же я развалиться на последнем этапе.

Массиньи достал запечатанную коробочку из металлического ящика, вскрыл ее, вынул ампулу и надломил кончик. Потом он стал принюхиваться, разглядывая капельку жидкости на кончике шприца, и подозвал Иоргаса:

— У тебя вчера была температура. Давай-ка сделаем укол. На всякий случай.

Помощник отпрыгнул, как молодой козел.

— Господин доктор, я совершенно здоров!

— Баантумичо... — доктор еще не договорил, а мичолунги уже поймал тщедушного Иоргаса. Тот вырывался, умоляя:

— Не надо, доктор, не колите меня, это ошибка, там не плазмохин.

— Это я и сам уже знаю по запаху. Негодяй, говори, что в ампулах!

— Не знаю, я поменял, большой господин приказал, — и тут предателю удалось вырваться из рук Баантумичо. Гигантскими прыжками он удирал в заросли.

— Оставь его, он далеко не уйдет, — удержал доктор Баантумичо.

Вдруг за высокой зеленой стеной папирусов раздался ужасный крик. Листья заколебались и снова выпрямились.

— Там притаились крокодилы... Конец.

— Не понимаю, чего он так испугался, — недоумевал Тиль.

— Да разве это плазмохин? — возмутился доктор. — Понюхайте. Бензин или бензол... Капля этой жидкости, введенная в вену, — и через пять минут вы труп. Какая подлость! — Массиньи ломал и нюхал ампулу за ампулой. — Все та же гадость... Встретить бы мне «большого господина»!

Брюггенсен мрачно посмотрел на Массиньи.

— Как вы думаете, кому я больше всех мешаю? Давайте промолчим пока о проделках Иоргаса и его гибели... Хорошо, что наша палатка расположена вдали от других...

Поздним вечером в палатку Тиля пришел картограф Верной из колонны Беннисона и показан карту похода:

— Мы двигаемся к цели не по прямой. Сегодня шли как будто даже назад, посмотрите на эти линии!

— Верно, в Киви-Киви приходится отыскивать твердую почву, ведь мы не в степях. Если б можно было пройти по болотам напрямик, завтра мы были бы у цели. А из-за того, что прочный песчаный грунт расположен зигзагами, мы доберемся лишь на третий день. Передайте мистеру Беннисону, что он может не волноваться, я веду экспедицию правильно!

У картографа на сердце были еще какие-то сомнения. Поколебавшись немного, он начал:

— Агенты снова передрались. Не понимаю, чего они ссорятся... Видите ли, я вычерчиваю одновременно две карты: перевожу вечером на кальку. Копию получает мистер Беннисон. Такую же требует и Мак-Барклей. Я думаю, это лишнее. Но вы, как руководитель экспедиции, должны иметь копию. Уполномоченных компании я об этом не спрашивал. Вот вам копия.

— Большое спасибо, господин Верной, наш геолог ее сохранит. Само собой разумеется, Беннисон ничего не узнает о вашем великодушном поступке. Видите, как набросился Янзен на карту, теперь он сможет отмечать здесь все находки,

— Да, сегодня в песчаной отмели я нашел два больших куска кимберлита... алмазов в них нет. Много лет назад эти куски были принесены водой. Горловина породы, богатой драгоценными камнями, недалеко.

— Найти два-три алмаза было бы очень кстати, — сказал Верной.— Мой контракт с компанией кончается с приходом к цели; попробую сделать самостоятельную заявку. А что вы будете делать, господин Брюггенсен?

— Как можно скорей распрощаюсь с Киви-Киви, — засмеялся Тиль, — в сентябре, в период дождей, лучше быть в Леокине или даже в Европе. Я-то знаю, что такое сто тысяч литров воды, падающих с неба. Выбраться тогда уже невозможно. Мы с Баантумичо три месяца просидели на песчаном холме и ели воняющее мускусом мясо крокодилов. Нет, за самый большой алмаз не соглашусь еще раз пережить такие мучения.

Эльза внезапно спросила:

— А что, если открыть здесь закусочную для рабочих и специалистов?

— Знаешь, Эльза, если бы в прошлый раз нам с Баантумичо предложили хороший бифштекс, я, не задумываясь, отдал бы любой алмаз.

— Ну, а если люди не придут?

— Они уже идут, — возразил Жан Янзен. — Баантумичо сегодня вечером слышал перестук барабанов. Он ведь читает барабанную дробь, как книгу. Не только из Порт-Франки, даже из Анголы идут старатели. Через месяц здесь будет толчея, как на базаре в Леокине. Кстати, я тоже остаюсь — вот вам и первый клиент.

— Ну и отлично. Тиль, ты объясни мне, как ценить алмазы, и я начну составлять список необходимых продуктов.

— Так появляются города, — сказал Массиньи. — Сначала закусочная, потом все остальное. Меня удивляет одно: как это правительство не поручило сопровождать экспедицию полицейскому или военному отряду?

— В Порт-Франки Беннисон уверял, что у него есть охрана, оплачиваемая компанией Де-Беерс. Попросту агент избегает пока что лишних свидетелей...

Рано утром в лагере Беннисона начался страшный переполох. Оттуда доносились вопли и револьверные выстрелы. Брюггенсен и Массиньи поспешили туда. Негры ухмылялись, а белые кричали. Представитель компании, перепуганный, сидел с револьвером в руках на складном стуле. Увидев Тиля, он прохрипел:

— Змеи, целый выводок гадюк под моим матрацем. Доктор, где ваша сыворотка против змеиного яда?

— Вас укусила змея?

— Откуда я знаю... Всю ночь они были под моим матрацем. — Он указал на расстрелянные и растоптанные останки змеи.

— Коралловая гадюка, — установил Тиль. — Да, ядовитая, но не особенно злобная. Если бы вас ночью побеспокоила эта змея, вы давно были бы мертвы.

— Радуйтесь, что это была мирная, — утешал его врач. — Вот аспид или кобра, если им сразу же не попасть в голову или позвонок, обязательно бросаются и кусают.

Беннисон отозвал Массиньи в сторону.

— Скажите, может, мне подложили гадюку?

Мичолунги вчера целый вечер вертелся около моей палатки.

— Выбросьте это из головы, — возмутился врач, — если бы вас захотели убрать, то сунули бы в подушку ядовитые зубы змеи, а пользоваться живыми змеями — нет, негры не так глупы.

По дороге доктор рассказал об этом Тилю:

— Теперь Беннисон станет каждый вечер проверять свою постель. Говорят, чистая совесть — лучшая подушка. У Беннисона ее нет, вот его и ждет бессонница.

Жара и москиты изнуряли белых, им все время хотелось пить, а вода была только болотная, которую приходилось кипятить и сильно хлорировать.

— Путешествуем с комфортом, — смеялся Брюггенсен. — Помнишь, Баантумичо, какую муть мы пили в прошлый раз. Между прочим, тут полно рыбы. Наловил бы к ужину! Мичолунги покачал головой.

— Только не здесь — тут шипекве. Страшный зверь! — И негр поднял руку, как бы призывая послушать.

Издалека доносились визг и рычание, слышались стоны и мяуканье, плеск и свист. Эльза предположила, что это кричат гигантские крокодилы, а Жан Янзен подумал о львах.

— Это шипекве, — покачал головой Баантумичо. — Негры называют его мокеле-но-ембе, белые Анголы говорят коё-да-мениа...

— Что? Водяной лев? — подскочил на складном стуле Беннисон. — Да ведь это газетная утка, то же, что водяная змея. Таких животных не существует.

Снова в зарослях тростника раздался рев. Тиль, напряженно вслушиваясь, сказал:

— Кто бы это ни был, встречаться с ним не хочу. Эльза, не боишься оставаться здесь?

— Знаешь, Тиль, о шипекве болтали много, но никто его не видел, говорят, животное само избегает людей. Нет, водяной лев на мои планы не повлияет, рой москитов куда хуже.

Все засмеялись и выпили за здоровье храброй женщины.

Еще раз донесся до песчаного косогора ужасный рев. В гигантских камышах, в тростнике поднялся страшный треск и визг, ясно слышалось пыхтенье бегущих бегемотов. Баантумичо, умоляюще посмотрев на хозяина, схватил ружье и исчез в камышах. Топот, треск и фырканье приближались и, наконец, раздались совсем близко. В слабом свете костра белые увидели целое стадо колоссальных бегемотов, карабкающихся на косогор.