Преступления инженера Зоркина - Виталий Акимов

— Молодец! — сказал он одобрительно. — Оставайся здесь. Как только увидишь, что у нас все в порядке, бегом за Ириной и сразу же к ней домой!

Ибрагим повернулся к Игорю:

— А ты давай поближе. Надо встать так, чтобы видеть парадное.

Прошло около пятнадцати минут. На парадном появилась худая высокая женщина с саквояжем в руке. Вид у нее был испуганный.

Едва только ее ноги коснулись последней ступени лестницы, на мостовой, взвизгнув тормозами, остановилась светло-кремовая «Волга». Из машины вышли двое, в упор глядя на женщину. У нее подкосились ноги, губы беззвучно произнесли что-то... Еще секунду и она в бессилии опустилась бы на асфальт тротуара. Но в этот миг женщину подхватили крепкие руки, а резкий голос Ибрагима прозвучал над ее ухом словно пистолетный выстрел:

— Уголовный розыск! Прошу в машину.

Жена Арама Манучарьянца, а это была она, едва переставляя ставшие ватными, ноги, оглушенная до потери памяти встречей с «работниками милиции», дала усадить себя в машину, не в силах изменить остолбенелого, устремленного в ничто взгляда. До ее сознания сразу не дошел вопрос худого чернявого человека, голос которого отливал стальным звоном:

— А вы взяли свой паспорт и паспорт гражданина Манучарьянца?

На повторенный вопрос она отрицательно мотнула головой, со страхом посмотрела на Ибрагима.

— Капитан Петров, проводите женщину в дом! — Ибрагим бросил это Виктору, и тот резко распахнул дверцу кабины: «Прошу вас».

Она выбралась из «Волги», пошла к крыльцу. В это время Виктор с лисьей ловкостью юркнул назад. Машина, взревев мотором, выпустив густой шлейф дыма, рванулась с места.

Женщина обернулась. Из ее горла вырвался крик! Она нелепо взмахнула руками, но тут же стиснула лицо пальцами, видимо сообразив, что сделалась жертвой аферистов. Бросилась в дом. Ничего этого ни Ибрагим, ни Виктор, ни Игорь не видели. Свидетелями странного поведения жены Арама Манучарьянца оказались трое оперативников, внимательно наблюдавшие из дверей молочной кухни за действиями преступников. Они бегом, со скоростью спринтеров бросились за машиной, зная, что сейчас, сию минуту майору Ахрарову может понадобиться их помощь.

Игорь, проскочив сотню метров до здания министерства, вынужден был резко затормозить. Две «Волги» выехали на дорогу, стремясь развернуться, и загородили путь. Ибрагим крепко выругался, прижимая к животу саквояж. С тротуара навстречу шагнули четверо в штатском. Виктор вдруг всем своим до предела обостренным чутьем понял, что это конец. Он закричал, распластавшись лягушкой на заднем сиденье. Ибрагим толкнул саквояж между ног, а правая рука его метнулась к карману. Но Игорь был начеку, он в мгновение ока зажал локтевым суставом правой руки шею Ибрагима. Валиев захрипел, судорожно задергался. Но, видимо, в его худом, жилистом теле таились недюжинная сила и большой запас хладнокровия. Несмотря на дикую боль в шейных позвонках, Ибрагим сумел раза два или три ударить Игоря каблуком полуботинка по ноге чуть ниже колена. Мезенцев охнул, ослабил хватку. Ладонь Валиева уперлась ему в лицо, а жесткие пальцы проскользнули за щеку между зубами и рванули рот. Игорь вынужден был разжать руку, в это время Ибрагим выхватил из кармана браунинг. Но нажать на спусковой крючок он не успел: майор Ахраров, открыв дверцу, схватил за руку бандита и, применив болевой прием, заставил Валиева позабыть о сопротивлении.

С Виктором Лукьяновым дело обстояло проще. Он как сидел распластавшись и выпучив глаза, так и остался на месте, не в состоянии ни произнести ни слова, ни выдавить из себя даже звука. Двое сотрудников уголовного розыска сели рядом с ним, сжав с двух сторон безвольное тело «гангстера». Ибрагима пересадили в другую машину, майор Ахраров решил конвоировать его лично. Три «Волги», развернувшись, понеслись в сторону городского управления охраны общественного порядка.

Вскоре в отдел уголовного розыска доставили Ирину Скворцову. То, что Рашид ее «предал», она поняла в ту минуту, когда к ним на улице подошел человек и, предъявив удостоверение сотрудника угрозыска, предложил пойти с ним. Ирина вскинула вопросительно-испуганный взгляд на Рашида. Камилов, не дрогнув, кивнул оперативнику и крепко взял Ирину под руку. То же сделал с другой стороны и оперативник. Ирина побледнела, брови ее дернулись, а губы мелко задрожали. Все кончено, ее голубая мечта развеялась, как дым. Пришло возмездие!

Снова, как в то памятное воскресное утро шел на работу Рашид Камилов. Рядом с ним рука об руку шагал Игорь Мезенцев... Друзья весело подмигнули друг другу, улыбнулись и захваченные одним желанием, запели тихо-тихо свою любимую:

Я верю, друзья, караваны ракет...

Их обгоняли парни и девчата, солидные мужи и статные офицеры. У газетного киоска хвост длинной очереди, вытянувшийся по самой обочине тротуара, удлиняли все новые и новые покупатели. Продавцы папирос еле успевали отсчитывать сдачу. Улицы города представляли собой могучие артерии, в которых, ни на миг не утихая, пульсировала жизнь. Город начал свой обычный трудовой день.

Рашид на секунду приостановился:

— Так ты говоришь, Капитоныч был рад, когда майор позвонил ему и попросил снова взять меня в спасатели?

— Еще бы! Старик знаешь, как за тебя переживал. — Игорь произнес эти слова с сочувствием. — Вся, говорит, команда ждет, когда Камилов вернется. А пропущенные дни будем считать за вынужденный прогул.

Друзья рассмеялись. Жизнь входила в свою обычную колею, и будущее рисовалось в самых радужных красках. У ворот парка-озера Игорь остановился:

— Иди, Рашид. Топай друг. И, смотри, не забудь, сегодня ровно в семь вместе с Хадичой Салимовной ждем вас в гости. Так отец наказал!

Друзья расстались. Игорь Мезенцев пошел к автобусной остановке, а Рашид Камилов миновал в это время ворота парка. Он шагал по центральной аллее, увитой виноградником, и заканчивающейся рябчатой гладью озера, ослепительно сверкавшего на солнце. Там на пристани его ожидал начальник спасательного отряда, старый морской волк, суровый, громкоголосый и добрейший Капитоныч.

ПЕРВОЕ ДЕЛО

I

Дежурный райотдела милиции лейтенант Василий Рябчиков сидел за столом в комнате, разгороженной надвое деревянным барьером, и мечтательно глядел в раскрытое окно. Стрелки настенных часов показывали половину двенадцатого ночи... На дворе благоухал май. Вася, наслаждаясь, полной грудью вдыхал сладковатый запах цветущих акаций и терпкий, щемящий ноздри, дух буйной, сочной зелени. Кожей лица и открытой шеи он явственно ощущал прикосновение влажного воздуха, который приносил порывистый ветерок с глубокого канала, текущего по ту сторону широченной улицы.

— Весна! — задумчиво, с тихой улыбкой произнес Рябчиков, а в мыслях возникла волнующая картина... Угол дома и окно, большое светлое со снежно-белыми занавесками. Около стены среди цветущих вишен стоит девушка, опершись сложенными назад руками о ствол дерева. Глаза у нее синие, как ультрамарин. Стоит девушка, улыбается, и вдруг звенит ее голосок, точно серебряный колокольчик: «Здравствуй, Вася!»

Это была Васина мечта, которую он лелеял, дополняя всякий раз новыми деталями привычную картину. Вот и сейчас Рябчиков проложил длинную дорожку из красного кирпича от ног девушки до калитки в решетчатом палисаднике, а за калиткой представил себя: стройного жгучего брюнета в ловко сидящей парадной форме.

Вася не был брюнетом, он был самым настоящим шатеном с лицом, простым и добрым, в плечах довольно широким. Но ему почему-то всякий раз казалось, что черные с отливом волосы и некоторая сухощавость в фигуре сделали бы его куда симпатичнее и удачливее в любви. И тогда, наверное, девушка с синими глазами превратилась бы из мечты в действительность.

Вася вздохнул, придвинул к себе папку с делами. Телефонный звонок заставил его потянуться к трубке:

— Дежурный райотдела милиции, лейтенант Рябчиков слушает!

По мере того, что говорили на противоположном конце провода, лицо его из просто внимательного сделалось тревожным, брови сошлись на переносице.

— Сейчас выезжаем! — бросил он коротко и, не кладя трубку, а лишь нажав на рычажок отбоя, стал набирать номер телефона начальника отделения уголовного розыска.

— Петр Петрович, вы у себя? — спросил он уважительно и громко. — Произошло убийство!

Крикнув дежурного милиционера, бросив коротко: «Я сейчас!», Вася чуть ли не бегом взлетел на второй этаж. Запыхавшись, отворил дверь кабинета капитана Сенявского. Заговорил с ходу:

— Звонили из скорой помощи. Полчаса назад на улице Мира подобрали человека с ножевым ранением. Не приходя в сознание, он скончался на операционном столе.

Капитан встал. Собрав бумаги со стола и заперев их в сейф, он закурил папиросу, положил спичку в пепельницу и только тогда сказал: