Эликсир вечности - Ольга Ветрова

Генерал подошел к столу и налил себе минералки в высокий стакан.

– К сожалению, пока это преступление остается нераскрытым, – тоном пресс-секретаря ответил он.

– Дело в том, что наблюдается некая странная закономерность. Не один мой родитель так же печально окончил свои дни, – пошла я ва-банк.

– Что вам известно? – вскинул брови мой собеседник, но тут же взял себя в руки. – Не понимаю, о чем вы. Ваш отец умер, это, конечно, очень печально. Но я не знал, что вы тесно с ним общались и вообще интересовались его судьбой. В любом случае, это дело прошлое. От него вам могут остаться разве что воспоминания. Вы ведь не упомянуты в его завещании?

Так, этот товарищ вообразил, что я пришла просить денег у богатого родственника.

– Мы общались, хотя его супруга и была против. Незадолго до гибели отец даже подарил мне одну вещицу, – соврала я с самым невинным видом. – Золотую печатку. Точно такую же, как и на вашем пальце.

Я затаила дыхание. Удар достиг цели! Ларионов побледнел так, что цветом лица почти сравнялся с минералкой.

13

Надо же, а я-то думала, что сегодня – не мой день! С ходу не попала на прием к генералу, вызвала недовольство начальства. Причем Петровская, похоже, специально дождалась Юриного прихода, хотя могла бы озвучить свои претензии и раньше. Но сейчас мне наконец-то повезло.

Передо мной – тот, кто в курсе этой истории. Не удивлюсь, если генерал сам принадлежит к клубу самоубийц. Он – солидный мужчина, в летах, при должности, не исключено, что у него есть молодая любовница, и уж точно – он имеет печатку с роковой буквой.

– Перстень у вас?! – вскричал Ларионов, как герой какой-то оперетты, которому объявили, что его жена сбежала с садовником.

Я скромно кивнула. Словно была женой президента, которой внезапно задали вопрос: «Вы – жена президента?»

– Отдайте мне его, нет, продайте! – генерал явно потерял над собой контроль. Разволновался так, словно был карточным игроком, только что поставившим все на кон. – Сколько вы за него хотите?

– Я вам отдам печатку просто так, без всяких денег, если вы мне расскажете, что означает буква V на ней, – для наглядности я ткнула себя в грудь. – Что на самом деле довело моего отца до могилы? Которую, кстати, недавно вскрыли! Вы об этом знаете?

– Понятия не имею, – Ларионов все-таки справился с собой. И заговорил не просительным, а отеческим тоном. – Деточка, я не понимаю, зачем вы задаете мне эти странные вопросы? Я могу рассказать вам лишь о себе и о вашем папе. В молодости мы с ним по-настоящему дружили. Вдвоем ездили на рыбалку, на охоту. И однажды он меня спас. Мы с ним отправились на подледный лов, и я провалился в полынью. Валентин вытащил меня. Хотя сам мог пойти на корм плотве. Та история сильно на меня подействовала. Я заглянул в глаза смерти. Возможно, это сделало меня излишне сентиментальным. Короче, я заказал две одинаковые золотые печатки. И одну подарил Валентину. Этот жест означал что-то вроде – «мы с тобой братья навек». Со временем, конечно, многое подзабылось. Мы стали общаться меньше и более формально. Но если его печатка у вас, я бы хотел ее выкупить. На память о своей юности, если хотите…

Нет, не хочу! Все-таки не зря этот господин работает в спецслужбе. Вот так взял и с ходу сочинил сказочку для наивной дурочки. Хорошую такую сказочку, которая вроде бы все логично объясняет. И даже за душу берет. Значит, печатка – вместо медали «За спасение утопающих». И зять с шурином – лучшие друзья.

– Иван Родионович, а что все-таки означает буква V? – не унималась я.

– Не знаю. Просто фантазия ювелира, украшение.

– Скажите, а не было ли с вами на той рыбалке иностранного гостя? – задала я коварный вопрос, когда собеседник уже почти расслабился.

– Какого гостя?

– Видите ли, в чем дело… В Италии недавно застрелился один венецианец. И на его пальце красовалась точно такая же печатка. Так что, похоже, они вас из полыньи вдвоем тянули?

– Не понимаю, о чем вы. Мало ли похожих украшений? Может быть, у нас был один ювелир?

– А по-моему, тут имеется и еще что-то, – задумалась я. – Жаль, что вы не хотите сказать мне правду. Тайное, как известно, всегда становится явным.

– Не понимаю, о чем вы, – повторил Ларионов, лицо его словно окаменело.

Так, больше он ничего не скажет. Пора сматываться. А то как бы генерал не вызвал подчиненных из ОМОНа, чтобы отнять у меня перстень. Если меня начнут пытать, я ведь все расскажу и все отдам. Не смогу устоять перед мальчиками из спецназа.

– Ладно, мне пора. Меня жених ждет, – пробормотала я и устремилась к двери.

– А как же кольцо? Продайте мне кольцо! – крикнул мне вслед Иван Родионович.

Но я даже не оглянулась.

– Что я тебе плохого сделал? – поинтересовался Юра, когда вновь увидел меня у нашего столика. – Это просто притон какой-то! Мне строит глазки вон та девица – по виду, несовершеннолетняя внучка Маньки-Облигации. И этот парень, кажется, из личной охраны Бори Моисеева. А я даже больше двух бокалов выпить не могу, потому что за рулем. Ну где ты ходишь?

– Я допрашивала основного подозреваемого, – важным тоном сообщила я.

Отхлебнула глоток вина, быстро запихала в рот оставшуюся на тарелке рыбу и решила, что пора рвать когти. Серьезно, нужно уходить отсюда. Пока генерал Ларионов не ворвался в зал и не начал меня обыскивать в поисках печатки. И пока я не забыла русский язык, заменив его коктейлем из юридических терминов и фени.

Мы мелкой рысцой выбежали из ресторана. Я опасалась погони, а Юра торопился покинуть неприятное для него место. На улице было холодно и сыро, а в машине – тепло и уютно. Мой любимый водитель включил негромкую музыку, конечно же, классическую.

Я же считала в уме: складывала то, что мне удалось сегодня выяснить, и вычитала то, о чем сама проболталась.

Итак, подведем баланс. Ксюша теперь знает, что я, то есть дочь Корского, интересуюсь тем, как именно умерли ее сестра и мой папаша, а также его поведением перед кончиной и загадочным клубом «Вита». Сама же официантка не пожелала особенно откровенничать со мной. Единственная подробность – Лида спала с Корским не только из-за денег и работы, но и с удовольствием. Мужчина годился ей в отцы и при этом радовал ее больше прежнего, более молодого ухажера. Поможет ли мне это в расследовании? Вряд ли.

Мало шансов, что прежний ухажер затаил обиду, проник на охраняемую дачу и порешил парочку из оружия Корского. Я читала в какой-то книжке, что преступления, совершенные в порыве страсти, раскрыть нетрудно. Слишком очевидна связь между жертвой и палачом, да и улики обычно на трезвую голову уничтожают.

Если бы Корского и его секретаршу убил ее прежний бой-френд, злодея мог бы разоблачить не то что генерал из МВД, но и простой опер. Постороннего на даче заметила бы охрана, он бы оставил где-нибудь отпечаток пальца или плюнул бы куда-нибудь в сердцах. А раз этого не произошло, значит, все дело в перстне. События вековой давности показывают, что он предвещает беды, сумасшествие и смерть. И при этом генерал Ларионов носит такое же украшение и пока что прекрасно себя чувствует. И даже желает приобрести еще одну печатку.

Он теперь тоже в курсе, что «дочка Корского» сует свой нос в дела покойного отца. Иван Родионович знает, что перстень у меня. Но наотрез отказывается говорить о массовом ношении этого золотого изделия. По его словам, это частный случай, а не система. И то, что одинаковые печатки оказались у людей разной национальности – просто совпадение, ювелирная мода.

Короче, явки с повинной и полного признания я от своих собеседников не добилась. И не очень-то хорошо себе представляю, где и что теперь искать и с кем говорить. Выходит, мое расследование зашло в тупик.

Из тупика я решила искать не выход, а выезд. И на следующий день после работы отправилась вместе с Марго и ее детьми на роликодром.

Ноябрь – не лучшее время для активной жизни. Нацепить ролики, влезть в лямки парашютной сумки или залечь на дно с аквалангом уже нельзя. Откинуть коньки и пробежаться на лыжах – еще нельзя. Что же остается? Пялиться в телик, где или сплошь мужики из «Бригады» или из «Сво…», а дамы – стервы или (и) любовницы бизнесменов и (или) бандитов. Не хочу! Ухудшится и зрение, и настроение. Да и лишние килограммы свесятся со всех сторон.

Про роликодром нам рассказала подружка Маргариты. Не моей подружки Маргариты. А подружка ее дочери – тоже Маргариты. Летом мы с близняшками гоняем на роликах в парке недалеко от дома, пока мама Рита, совсем не фанатка экстрима, сидит на лавочке, наслаждается редкими минутами полной беззаботности и читает книгу. Дочка Рита познакомилась там с одной девочкой. Вернее, сначала она столкнулась с ней на дорожке и разбила коленку об асфальт, а потом уже познакомилась. Девочка заявила, что роликодром лучше парка. Ведь роллеры носятся там не по тем дорожкам, где люди гуляют с колясками и собаками. Там просторно, падать не так больно, и даже проводятся дискотеки на роликах.