Колдовская вода - Влодавец Леонид Игоревич

Впрочем, Петька обо всех этих научных делах понятия не имел, зато за последние дни крепко поверил в колдовство. И ему почти сразу же стало казаться, что его сонливость неспроста одолела. Может, это Трясучка какие-нибудь фишки вкручивает? Ведь всего ничего прошло, как она мимо дома протопала со своей зловредной песенкой! Она ведь наверняка в лес отправилась, в Мертвую деревню. Зачем, интересно? Вроде бы она Петьке в «том самом» сне не сообщала, что собирается туда идти… А теперь вдруг отправилась?!

Не в том ли дело, что Петька не пошел сам к колодцу, а предоставил Игорю возможность счастья попытать? А ему ни в коем случае не стоило так поступать?

Тем более что он ведь не сказал Игорю насчет ободка на змеиной шее… Тогда получалось, что Трясучка все-таки не совсем уж злая ведьма. Может, Трясучка решила предупредить Игоря?

В это Петьке, однако, с трудом верилось. Уж больно весело распевала бабка: «Кто кого-то не найдет, тот назавтра пропадет!» Да и навряд ли она бы успела добраться до Мертвой деревни пешком. Ведь когда она с домом Зайцевых поравнялась, уже не меньше чем 23.30 было! За полчаса ей десять километров ни за что не прошлепать! Может, у нее где-нибудь в кустах за деревней ступа с помелом припрятаны?… Тогда странно, что Трясучка сперва от села до деревни десять километров протопала пешком — могла бы сразу взлететь и через пять минут быть на месте! Конечно, если она собиралась помогать Игорю, а не делать ему пакости. Потому что там, в Мертвой деревне, даже безо всякого участия колдуньи этих самых пакостей было полным-полно заготовлено.

Петька посмотрел на светящиеся часы. Они показывали уже 01.35, то есть больше полутора часов прошло после того, как прокуковала кукушка. Допустим, что ведьма действительно успела туда к полуночи и смогла предупредить Игоря. Хотя бы о том, что Лена уползла из леса и там, кроме обычных змеюк, никого не осталось. Тогда Игорь вот-вот должен прийти домой. Рассчитывать, что она его в ступе до дому подвезет, наверно, смешно, но такой длинноногий и сильный парень, как Игорь, запросто мог бы прошагать десять километров за пару часов с небольшим. Так что в 02.30 или 02.45 он уже может появиться дома. Только пела же эта старая карга: «Кто кого-то не найдет, тот назавтра пропадет!» Весело и злорадно! Петька теперь за себя уже совершенно не беспокоился. Он-то ведь как раз и нашел Лену. Пусть в виде змеи с белым ободком на шее, но нашел. И бабушка нашла внучку, только еще не увидела. Может, даже и лучше, что не увидела, а то могла схватить кочергу и дать змее по голове. А та, подчиняясь всяким рефлексам-инстинктам, укусит бабушку. Но так или иначе внучка-змеючка заползла под бабушкин диван и, может быть, спокойно проспит там до утра, если ей, конечно, никто на хвост не наступит.

Время шло, а надежды на то, что Игорь вернется или дядя Федя с тетей Наташей на машине приедут, все таяли. Уже три часа сравнялось, а никто не появился. Стало быть, Трясучка, гадюка этакая, вовсе не за тем в лес отправлялась, чтобы Игоря предостеречь. Не иначе, еще какую-нибудь пакость придумала! Хотя чего уж больше, если Игорь из-за Петькиного разгильдяйства может в ад угодить?

Петькины мозги все больше затуманивались, его клонило в сон, и соображать нормально у него не получалось. Страх перед змеей все больше притуплялся, он то и дело зевал, глаза слипались… Некоторое время Зайцев пытался не поддаваться, даже щипал себя за локти и за ухо, но сон все плотнее и плотнее укутывай его переутомившуюся голову. В какой-то момент Петьке показалось, будто он проваливается в какую-то бездонную пропасть. Он заснул почти мгновенно и проспал до самого утра.

Глава XIII

УТРО ВЕЧЕРА МУДРЕНЕЕ?

Как и в прошлые ночи, Петьке ничего не снилось. Хотя сам он, вспоминая то, что происходило с ним до и после полуночи, почему-то воспринимал это как сон. Может быть, потому, что проснулся он довольно бодрым и хорошо выспавшимся. На какое-то время он даже поверил в это. То есть, открыв глаза и увидев поначалу только потолок с люстрой и обои, Зайцев посчитал, что ему приснилась не только змеюка с ободком на шее, но и то, что эта тварь кусанула дядю Федю. Ну, и все остальное тоже приснилось: и то, что Петька в полночь кукушку услышал, и что через деревню прошлепала бабка Трясучка, распевавшая зловредную песенку, и даже то, что Игорь отправился в Мертвую деревню. Наконец, Петька вспомнил, как дядя Федя вчера сообщил, что скоро папа приедет. Уже завтра! А там еще пару деньков — и в Москву. Туда, где можно на компьютере играть, смотреть аж пятнадцать телевизионных каналов, кататься на роликах… Даже в школу, как ни странно, Зайцеву очень захотелось. Ведь без малого три месяца друзей-приятелей не видел! Вот уж будет, чего порассказать! Даже не поверят, если поведать им про Трясучку и всякие прочие чудеса…

Судя по тому, что в окно над бабушкиным диваном светило солнце, время уже подходило к полудню. Вот тут-то Петька и удивился, а заодно начал понимать, что ночные события ему вовсе не приснились.

Бабушка Настя никогда не лежала в постели допоздна. Как бы она себя ни чувствовала — а иногда ей нездоровилось! — она неизменно вставала рано и начинала хлопотать по дому. Корову доить, завтрак готовить, в комнатах прибираться — в общем, работу себе находила. И тетя Наташа, глядя на свекровь, тоже за хозяйство принималась, и дядя Федя, и Игорь. Пожалуй, только Ленке немного подольше разрешалось поваляться, да Петьке, как гостю-отдыхающему, дозволялось спать сколько захочет. За исключением редких случаев, вроде сенокоса или походов за грибами.

Однако, несмотря на то что светящиеся часы показывали 11.35, бабушка продолжала спать. Она мерно похрапывала, вытянув руки поверх одеяла. Точно так же, как ночью, когда Петька не сумел ее разбудить. Между тем и во дворе, и в самом доме никто не ходил, не разговаривал, хотя обычно к этому времени все были уже на ногах. Стало быть, ничегошеньки Петьке не приснилось. И бабушка спала, не просыпаясь, и дядя Федя с тетей Наташей уехали, потому что дядю Федю змея укусила, и Игорь, получается, домой не возвращался. Но тогда и змея, которая, возможно, является заколдованной Леной, тоже где-то здесь?!

Еще одним подтверждением тому, что все ночные кошмары не во сне приснились, являлся ночник с лопнувшей лампочкой, а также кочерга, брошенная на пол Петькой, когда он пытался бабушку разбудить.

Но все же при дневном свете Петька почувствовал себя более уверенно. И голова у него с утра работала получше — не зря говорят, что утро вечера мудренее. Он вспомнил даже, что поросята, когда им задерживали кормежку, поднимали недовольный визг и начинали беспокойно толкаться в хлеву. Дядя Федя даже покрикивал на них: «Ишь, разорались, обжоры! Пять минут подождать не могут!» Опять же, если бабушка все утро проспала, то она и корову с утра не смогла подоить и не выгнала ее пастись — значит, и корова по этому случаю могла бы устроить скандал. И Стрелка стала бы гавкать, если бы ей супа не налили. А поскольку никто не мычал, не хрюкал и не лаял — это означало, что либо бабушка рано утром все же просыпалась, либо дядя Федя с тетей Наташей приехали, а потом снова уехали. И еще Петька очень надеялся на то, что Игорь все же пришел домой, а потом опять укатил на мотоцикле. Змеи на полу Зайцев нигде не приметил, а потому довольно смело начал одеваться, слез с кровати и вышел в кухню.

Там на столе он обнаружил завтрак — котлеты с вермишелью, а также листок бумаги, исписанный синим фломастером. Судя по почерку, его оставила тетя Наташа:

«Петя! Скажи бабушке, чтоб не волновалась. Федю вчера положили в больницу, сказали, что недельку полежать надо. Заодно почки подлечат. Брат Сережа меня на «Ниве» привез. Как знала, что Игоряшка загуляет! Корову я выгнала, поросят, кур и кроликов накормила и поехала в село неслуху мозги вправлять. Если без меня вернется, скажи ему, чтоб не усвистывал никуда, а меня дождался! Котлеты холодными не ешь и чаю себе согрей. К обеду приеду».