Подземный мир и живая вода - Алексей Вячеславович Зубков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это считается недорого? — уточнил Ян, — Найти человека и доставить в Краков?
— У чертей есть способы предсказания судеб. Я так понял, что шляхтич и его жена и без участия черта приедут в Краков, а нечистому останется только важно надуть щеки, когда они встретятся.
— Вот же хитрая морда!
— Как только они встретятся, черт будет рядом. Если хотите сорвать сделку, чтобы уесть Чорторыльского, поговорите с его чертом. К этому времени неплохо бы уже иметь для черта подарок. Если что, они работают в кредит, но я бы не советовал.
— Минутку. Что значит, сорвать сделку, чтобы уесть Чорторыльского?
— Если с подачи пана тридцать и три души не будут проданы до первой звезды текущего дня, то пан отправится в ад, а черт сядет панствовать на его место. Понятное дело, черт только о том и думает, чтобы сделка сорвалась по формальным основаниям, упомянутым в договоре. Тот шляхтич может за жену вместо души отдать какое-нибудь сокровище. Душа останется при нем, условие про тридцать и три не выполнится, Чорторыльский полетит в ад.
— Как я узнаю черта? — спросил Ян.
— Смотри сквозь пальцы. Ты же колдун. Подарок-то есть?
— Сапоги-скороходы. Пойдут?
— Откуда они у тебя?
— Те самые!
— Вещь полезная, дорогая и уникальная, — одобрил Твардовский, — Ты что, украл их у Чорторыльского?
— Ага.
— Торговаться умеешь?
— А то!
— Тогда удачи тебе. Но я бы не рискнул предлагать кому-то сапоги, которые у него же и украдены. Хотя, чем черт не шутит.
— Я побегу, — Ян встал.
— Я тоже, — поднялась Оксана.
— Удачи и тебе, — сказал Твардовский, — В смысле, успеть уйти из Кракова прежде чем тебя отравят или сожгут по приказу королевы.
— Черт-то у Чорторыльского не тот же, что был у пана? — спросил Ян уже через плечо, намекая на нечистого, которого только что побили и загнали в Ад, — А то неудобно выйдет.
— Нет, литовский какой-то. Видели, их в Аду сколько?
6. Глава. На ровном месте
Бенвенуто под выпивку и закуску рассказал удивительную историю.
Оксану придворные дамы общими усилиями выжили. Сбежала и не сказала где ее искать. Король очень рассердился и отправил рыцаря ее найти и вернуть, хочет она того или нет. На худой конец, сжечь. Никто не должен уйти от королевского правосудия.
Рыцарь, понятное дело, сказал, что почтет за честь. Взял солдат и пошел по следам. Для опознания я дал рыцарю мои наброски. И вид сзади, и вид спереди. Только набросок есть набросок, а не портрет. Оксана просила не рисовать ее лицо, я и не рисовал.
Я бы, конечно, мог портрет по памяти написать. Но какая мне радость с того, что ее поймают и сожгут? В конце концов, изменил я ей раньше, чем она мне. С чего мне на нее зло держать?
Беда подкралась ко мне с другой стороны. Когда появилась Оксана, Анну д’Этамп король отодвинул в сторонку, но прочь со двора не отослал. Анна страдала, а я ее утешал. Диана де Пуатье и до меня распускала слухи, что герцогиня д’Этамп изменяет королю, двор уже привык. Даже король уже привык. Не к тому, что она изменяет, конечно, а к тому, что про это идут слухи.
Как только у короля появилась Оксана, его вообще перестало волновать, что Анна якобы изменяет. Потом Оксана сбежала, но к тому времени высшее общество уже потеряло интерес к слухам про измены герцогини д’Этамп. Ее стали считать бывшей любовницей, а кого волнуют слухи про бывших?
В один прекрасный день король вернулся с охоты и возжелал большой и чистой любви. Ноги по привычке принесли его к Анне. И, конечно же, в самый пикантный момент, когда она была со мной.
Анна спрятала голову под подушку, а король сделал вид, будто не узнал ее по остальным частям тела.
— Пусть эта женщина немедленно встанет! — сказал король, — А ты, гнусный прелюбодей, как ты осмелился здесь заниматься своими шашнями с горничной мадам д’Этамп? Отправляйся в тюрьму и поразмысли там о непристойности вашего поведения…
И немедленно вышел, закрыв дверь.
Конечно, он бы мог прогнать неверную любовницу и лишить ее всего, что подарил. Мог бы прямо здесь выхватить меч и снести нам головы. Но французы к таким вещам относятся не в пример снисходительнее, чем итальянцы или немцы. Даже сам король.
В тюрьму мне совсем не хотелось. Поэтому я, пользуясь тем, что сию минуту стража в покои герцогини д’Этамп не прибежит, выскочил вслед за королем, собрал свой нехитрый скарб и был таков.
Чтобы быстрее покинуть Францию, я поскакал за тем рыцарем, что шел по следам Оксаны. Местным властям я говорил, что отстал от отряда, а в доказательство показывал другие наброски Оксаны и выписанную мне во дворце бумагу, что я действительно придворный живописец.
Догонять этого рыцаря я конечно не стал. Раз уж я могу доказать, что я придворный живописец, решил, что в Вене при дворе устроюсь. Без затруднений добрался до Вены. Но не повезло. Нашел земляков, они рассказали. Император Карл уехал не то в Мадрид, не то в Нидерланды. Король Фердинанд отправился воевать за венгерский трон, а с ним и рыцари. Некому за портреты дам платить, некому на роспись церквей жертвовать.
— Ты, получается, Вену проезжал, пока мы там пару недель гостили, — сказал Ласка.
— Получается так. Кабы знать, так могли бы и встретиться. Я и не думал, что вы в Вене настолько задержитесь. Как приехал, думал вас уже и след простыл.
— А в Краков какими судьбами?
