Адский договор: Переиграть Петра 1 - Руслан Ряфатевич Агишев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жилье оказалось, правда, не очень. Небольшая курная избенка, пять на пять шагов. Над головой вместо потолка, сразу же виднелась соломенная крыша. Рядом стоял покосившийся сараюшко, который Дмитрий и решил сделать своей базой.
— Будешь сыт, обут и одет, батя. Внука своего на ноги поставишь. Только слушай меня внимательно. Делай именно так, как я говорю, — вводил парень старика в курс дела, усевшись возле невысокого стола в избе. — Сделаем из тебя восточного торговца, у которого очень редкий и необычный товар — ароматы из далеких земель. Снимем на рынке небольшой угол, наймем какого-нибудь здорового детину для охраны, подумаем насчет рекламы. Не понимаешь? Ничего, сейчас все «разжую»…
Понял тот не с первого и не со второго раза. Главное, что понял.
Сильно удивился, что найдутся люди, которые станут платить за «хороший» запах. Даже смеяться начал. Мол, глупость какая-то. Ведь, запах человеку Господом дан и нельзя его прятать от других. Дмитрий тоже посмеялся, правда, не вместе с ним, а над ним. Бедняга даже не догадывался, какой бешеной популярностью будет пользоваться его товар.
— Кхе… — развеселившийся старик, вдруг закряхтел и схватился за спину. Видано, в спину вступило.
— Болит? — посочувствовал Дмитрий, в свое время и сам страдавший от похожей боли. Ну-ка, приляг на скамью. Сейчас тебе спиртовую повязку сделаем. Ложись, ложись. Сейчас узнаешь, что это такое.
Решил ткань спиртом намочить и на спину ему положить, чтобы там мышцы немного разогрело. По своему опыту знал, что все обезболивающие мази на этом эффекте работают.
Подержал немного старый кувшин в руках. Когда же носом почувствовал спиртовой запах, обильно пролил на широкую полоску ткани. Ее и положил старику на смуглую спину. Сверху накрыл каким-то тряпьем.
— Ой! — вздрогнул татарин, когда почувствовал, как по спине пошла горячая волна. — Хорошо… Ряхмять, малы[7]…
Улыбаясь, Дмитрий кивнул. Помог человеку и хорошо.
После в голове мелькнула мысль: а не заняться ли ему производством и продажей вдобавок медицинской продукции. Ведь у нее огромный потребительский рынок.
— А что бы и нет? Спирта хоть залейся. Можно настойки бочками клепать. Главное, рекламу хорошую создать. Придумать какой-нибудь звучный слоган. После нанять пацанов, чтобы они бегали по столице и выкрикивали мою рекламу…
[1] Задача взята из реального учебника Ф. Магницкого «Арифметика» от 1701 г.
[2] Плохо… Очень плохо… Почему так произошло?… Почему так случилось?
[3] Что теперь делать? Не знаю…
[4] Что делать? Денег нет, есть нечего… Плохие люди приходят… Ругаются
[5] Ешь, отец! Ешь! Хорошая еда!
[6] Денег не нужно!
[7] Спасибо, парень
10. Пошла веселуха
-//-//-
В сторону Китай-городе катилась карета. Явно французской работы, в чем убеждали и слишком плавный изгиб дуг у основания, и излишняя вычурность накладных украшений из красного и черного дерева, и более высокий порожек. Сопровождали ее аж шестеро верховых стрельцов, с важным видом поглядывавших на расступающихся перед ними прохожих.
— Хозяин, — к дверце с козлов перегнулся возница, мордатый парень с неприятным лицом. Одетый в добротный армяк, с дорогим ножиков за поясом и наглым взглядом, он явно не был простым слугой. — Шумят что-то впереди. Уж не чернь ли буянит. Можа в переулок свернем, а после через Яшкин овраг проведем?
Из окошка кареты высунулась крупная голова в боярской бархатной шапке с крупными жемчугом по ее краям.
— И что? Боярин Воротынский воров и голытьбу испугался? Ты что говоришь такое, пес? — рявкнул Михаил Петрович на своего личного слугу. По краю окошка настойчиво постучал ствол богато украшенного пистоля: боярин явно требовал ехать вперед. — Трогай, а плетьми прикажу приголубить. А вы в оба глядайте! Чуть что саблями рубите! Быдло только этого и страшится…
Стрельцы в ответ понимающе кивнули. Потянулись к рукоятям сабель, проверяя легко ли они выходят из ножен.
— С Богом, волчья сыть! — криво усмехнулся Воротынский, всегда бывший не робкого десятка. Что ему были волнения черни, коли он в одиночку на целый десяток осман выходил. Тьфу и растереть! А ежели смерть, то и ее с честью примет. — Гони! Гони!
Хлестко ударил кнут по крупу одной из лошадей, тут же жалобно заржавшей. Карета резко дернулась и понеслась, стуча колесами по вывернутой брусчатке.
Когда же оказались у первых базарных рядом, то их взглядам предстала удивительная картина, не очень похожая на волнения городской бедноты. Конечно, все шумело, бурлило, кому-то со смаком били морду.
— … Ах ты, сукин сын, поервой меня лезешь! На, получай! — хрипел кто-то из-за людских спин. Явно один из дерущихся. — Мы, Зарайские, всегда выше вас стояли! Ваши деды и прадеды нашим ноги мыли и навоз убирали…
— Что⁈ Козолуп ты драный! Это мы попервой вас завсегда были! — в ответ возмущенно орал другой, похоже, соперник первого. — Пошел прочь от товара! Я первый яго увидал!
Вокруг громко кричали, подбадривая дерущихся. Драка тут была, а не восстание, дошло, наконец, до Воротынского! Кажется, двое купчин какой-то товар не поделили. Бывает, усмехнулся боярин.
— Так… — хотел было уже сказать, чтобы ехали дальше, как передумал. Решил посмотреть, что это за товар такой. Все-таки не каждый день купцы дерутся. — Стенька, пошли, поглядим.
Слуга прыжком слетел с козлов и, выхватив, деревянную дубинку, пошел вперед, в сторону толпы. По бокам от боярина встали спешившиеся стрельцы. Таким клином, раздвигающим толпу, они и вышли к двум дерущимся.
— Стоять! Стоять, вашу мать! — грозно крикнул Воротынский, решив, прекратить готовящееся смертоубийство. Распалившиеся драчуны уже за ножами потянулись. Не дай Господь в дело их пустят. — Стенька! Вежи этих подлецов! Потом в холодной пусть посидят пару ден, чтобы впредь умнее были. Ну, собаки!
Рукоятками бердышей стрельцы быстро навели порядок. Пару раз по хребтине двинули, и все успокоилось. Стенька еще своей дубиной кое-кому для вразумления добавил. А что, ему не жалко.
— Из-за чего тут… — Воротынский огляделся по сторонам. Толпа, и не думавшая расходится, внимательно следила за ним. — Ну⁈ Или кто на дыбу захотел? — люди колыхнулись назад. Кто-то вытянул руку в сторону небольшой навеса, что стоял в пяти — шести шагах отсюда.
Вперед выскочил низенький плюгавенький мужичок с помятым картузом на грязной голове и начал низко кланятся.
— Надежа боярин, я все знаю, видел. Я все покажу, — он удивительным образом умудрялся и низко кланяться и одновременно заглядывать по-собачьи в глаза боярину. Видимо, сказывалась долгая практика. — Там все! Вона! Невиданный товар! Купчики, как яго углядели и распробовали, так и в них, словно бес вселился.
