В руках врага - Дэвид Вебер

– Новости, безусловно, хорошие, – сказал адмирал после недолгого молчания. – Но я, кажется, слышал слова «прежде всего». Стало быть, это не все.

– Так точно, гражданин адмирал, – ответила Хатауэй. – Речь шла о тяжелых кораблях, но мы, похоже, получим еще и флотилию эсминцев, лучшую часть Сто двадцать первой эскадры легких крейсеров, да еще и полдюжины тяжелых крейсеров. Не исключено, что к нам прибудет и еще один линейный крейсер; только не знаю, найдем ли мы ему применение.

Последняя фраза прозвучала совершенно обыденно, и человек, не знакомый с Хатауэй, не услышал бы в ней ничего особенного, однако Тейсман хорошо знал свою помощницу.

– Чем больше линейных крейсеров мы сможем ввести в дело, тем лучше, – произнес он тем же нейтральным тоном. – А что это за крейсер?

– »Цепеш», гражданин адмирал, – в тон отозвался Кэслет, и Тейсман почувствовал, как каменеет его лицо.

Теперь он понимал, почему Меган и Уорнер вышли на связь без Ле Пика, наверняка предварительно убедившись, что комиссар занят, а потому беседа без его надзора не может считаться незаконной.

«Цепеш» являлся линейным крейсером новейшего класса «Полководец», какими флот начал заменять корабли класса «Султан». Однако «Цепеш» в реестре Народного Флота не числился, и вся его команда, от офицеров до матросов, состояла из служащих Бюро госбезопасности.

Умело скрыв охватившее его отвращение, к которому примешивалась немалая толика страха, Тейсман задумался о сложившейся ситуации. Как и все строевые офицеры, включая даже самых рьяных сторонников нового режима, он находил практику выведения остро необходимых боевых кораблей из-под оперативного подчинения Флота, мягко говоря, сомнительной. Однако он никогда и не перед кем не признался бы в том, что находил поистине пугающим: БГБ обзаводилось собственным военным флотом – кораблями, которыми командовали офицеры госбезопасности, или даже такими, как «Цепеш», не имевшими на борту никого, кроме сотрудников этого зловещего ведомства.

Часть экипажа на кораблях Бюро госбезопасности составляли бывшие офицеры Народного Флота и морской пехоты старого режима, по тем или иным причинам находившиеся в оппозиции к Законодателям. Однако даже с этими добровольцами головорезам Оскара Сен-Жюста не хватало знаний и опыта для правильного использования попавших к ним в руки военных кораблей. Тем не менее параллельный флот создавался, и оставалось лишь гадать, кому и зачем это понадобилось. Несомненно, отчасти сей нелепый феномен объяснялся внутренними законами развития бюрократии. Как любая другая паразитирующая на обществе структура, Бюро госбезопасности было ненасытно в расширении своей власти и стремилось подмять под себя все и вся, даже ценой ослабления военной мощи государства. Однако за созданием особого флота БГБ крылось и нечто большее, чем просто эгоизм или желание нарастить мускулы. Против монти новый флот был совершенно бессилен и бесполезен; его создатели преследовали принципиально иные цели. Как прекрасно понимали настоящие военные, Бюро формировало вооруженные силы, предназначенные для подавления внутренних беспорядков, ибо доверять истребление собственных граждан регулярным войскам Комитет находил опасным. «Или, – мрачно подумал Тейсман, – для операций против персонала Народного Флота, как сделали эти идиоты в Мальгаше.»

Однако офицеры предпочли связаться с ним в отсутствие Ле Пика, а от услышанной новости адмирала пробрало холодком, потому что «Цепеш» занимал в ряду нестроевых кораблей совершенно особое положение. Хотя команда его была набрана из служащих БГБ, сам крейсер считался приписанным к Комитету по открытой информации и, по существу, являлся личным транспортным средством и мобильным офисом Корделии Рэнсом. Если кому-то и приходило в голову, что нелепо превращать один из лучших в Республике боевых кораблей в персональную яхту шефа пропагандистского ведомства, то вслух подобных мыслей не осмеливался высказывать никто. Как не осмелился бы никто сказать, что визит Рэнсом в систему Барнетта представляет для командира, на которого возложены обязанности по защите этой системы, опасность, пожалуй, большую, чем любое вторжение монти.

– Ну что ж, – услышал Тейсман собственный голос, – «Цепеш» не в нашем оперативном подчинении и примет участие в обороне лишь в том случае, если останется здесь по решению своего командования. Остальные корабли будут приставлены к делу. Уорнер, я хочу, чтобы ты подумал об изменении плана передовых пикетов. Если у нас будет больше кораблей стены, то мне бы хотелось освободить линейные крейсера гражданина контр-адмирала Турвиля от патрулирования системы.

– Это возможно, гражданин адмирал, – ответил Кэслет, опуская глаза, чтобы сделать пометки в своем планшете. – Одних только дополнительных эсминцев с лихвой хватит на замену. Будут ли конкретные указания относительно высвобожденных линейных крейсеров, гражданин адмирал?

– Думаю, следует послать Второй и Третий дивизионы Турвиля на усиление заслона у Корригана. Когда нагрянут монти, удержать его все равно не удастся, однако, до тех пор создаст немало проблем их разведке. Давайте добавим заслону огневой мощи, чтобы поубавить прыти их легким крейсерам.

– Будет исполнено, гражданин адмирал. А что насчет остальных подразделений эскадры?

– Пожалуй, их можно будет использовать для проведения активных операций: если не наступления, так хотя бы разведки боем, – сказал Тейсман, откидываясь в кресле. Выбросив из головы предупреждение о прибытии «Цепеша», он занялся настоящим делом, и теперь даже в звучании его голоса чувствовалась напряженная работа мысли. – Ты говоришь, Уорнер, что полдюжины тяжелых крейсеров уже находятся на пути к нам?

– Так точно, гражданин адмирал.

– Превосходно. В таком случае мы дадим Турвилю взамен двух его дивизионов Пятидесятый крейсерский отряд и половину флотилии эсминцев. Скоростные корабли дадут ему возможность совершать вылазки, а при встрече с явно превосходящими силами благополучно уносить ноги. Если только он не нарвется на парочку дивизионов монтийских линейных крейсеров, оснащенных новыми компенсаторами.

Томас поморщился: он был бы рад избавиться от раздражения в голосе, но не получалось, отчего раздражение лишь усилилось. Однако он испытывал не только досаду: все четыре линкора, которые планировалось задействовать в данной операции, принадлежали к классу «Полководец» и были оснащены новейшим оборудованием, полученным в обход эмбарго от Солнечной Лиги. «Уверенный», новейший класс аналогичных кораблей монти, мог похвастаться некоторым преимуществом, прежде всего в области систем РЭБ, но при встрече с «Полководцами» эти преимущества окажутся не столь уж весомыми, как полагает противник. Ну а если Турвиль столкнется с кораблями поколения, предшествовавшего «Уверенному»…

– Ясно, гражданин адмирал, – сказал Кэслет. – У вас есть подходящая цель для операции? Или, может быть, мы с гражданином коммандером Ито составим предварительный список?

– Я думаю, это будет Адлер или Мадрас, – ответил Тейсман. – На Адлере они еще только обустраиваются; столкнувшись там с серьезными трудностями, они вынуждены будут отправлять туда подкрепления, а значит, отводить силы от Барнетта. Но не будем ограничиваться моими соображениями. Ступай, бери Ито, подумайте обо всем вдвоем. Потом доложишь мне ваши предложения.

Он помолчал, потирая бровь, а потом кивнул в подтверждение собственных мыслей и добавил:

– Вот еще что: предлагаю подумать о множественных целях. Я не хочу демонстрировать излишний задор, однако если мы сумеем нанести этим паршивцам удар одновременно в нескольких местах, это определенно пойдет нам на пользу. Если они сосредоточат все свои силы на наступлении, нам не удержать Барнетт даже с помощью новых подкреплений, а потому, я думаю, мы не должны пренебрегать ни малейшей возможностью заставить их распылить силы и побеспокоиться о собственной обороне.

– Так точно, гражданин адмирал. Постараюсь подготовить предложения к дневному совещанию.

– Действуй, Уорнер, – с улыбкой сказал Тейсман начальнику оперативной части и повернулся к Хатауэй. В голосе его вновь проявилась привычная осторожность. – Меган, найди гражданина комиссара Ле Пика и ознакомь его со всей полученной информацией. Наша огневая мощь существенно возрастает, а это может повлиять на мои планы. Передай ему, что я хотел бы как можно скорее обсудить с ним открывающиеся перед нами новые возможности. И скажи, что, прежде чем мы соберемся с ним и подумаем вместе, я просил тебя детально ознакомить его с графиком прибытия новых кораблей.

– Будет исполнено, гражданин адмирал, – ответила Хатауэй, словно не понимая, что этот монолог был произнесен исключительно для подслушивающих и записывающих устройств, каковыми, по глубокому убеждению всех трех офицеров, были нашпигованы коммуникаторы базы, и что все произнесенное до первого упоминания «Цепеша» представляло собой лишь словесную дымовую завесу.