Я изменилась навсегда - Анджелина Джоли

Я также не очень хорошо спала. Возможно, потому что всегда была промокшей из-за дождя.

И все же, несмотря на все эти неудобства, еще никогда в жизни я не чувствовала себя так хорошо. Мне оказали невероятную честь – быть с этими людьми. И каждый день я все больше понимаю, как мне повезло в жизни.

Надеюсь, что никогда об этом не забуду и больше не буду ни на что жаловаться. Но боже, как чешутся мои ноги!

Лодочная поездка в Баттамбанг

Мы едем по грунтовой дороге через рыбацкие деревни.

Эти люди живут в такой бедноте, и при этом у них такая прекрасная душа. Все работают, а их дети кажутся такими счастливыми.

Некоторые семьи живут на маленьких жилых лодках, другие – в маленьких хижинах на сваях (на случай подъема уровня воды).

Во время нашей лодочной поездки мы проплываем через деревни и видим много рыбаков.

В какой-то момент лодка начала разгоняться. Я сидела наверху. Мужчины передо мной сказали мне держаться крепче.

Я продолжаю все больше и больше любить каждого, кто находится здесь. Они кое-что знают – кое-что, что мы забыли. Это чувство общности. Это умение высоко ценить мир и свободу.

Сойдя с лодки через три часа, обожженные солнцем и обветренные, мы, наконец, прибыли. Мао встретил нас у лодки с «Ленд Ровером». Он выехал днем раньше, чтобы добраться вовремя. Мы сделали перерыв на обед.

После того как мы сделали заказ, повар сказал нам, что ему надо быстро сбегать на рынок, потому что у него нет овощей. Он оставил нас и уехал на велосипеде на рынок неподалеку. Не знаю, почему это показалось мне замечательным – просто показалось.

Во время обеда я спросила Кэти, сколько времени у нее ушло на то, чтобы научиться говорить на кхмерском (языке Камбоджи). Она сказала, что прожила здесь всего несколько лет, но слушала и быстро нашла учителя. Главное, она приложила большие усилия. Кэти рассказала, как важно иметь возможность общаться с людьми. Когда ты говоришь на их языке, у тебя будет больше шансов понять, что именно им нужно от нас, а не просто догадаться.

Как мы вообще можем предполагать, что знаем, что будет лучшим для людей, если даже не можем понять их.

Баттамбанг

Мы посещаем Emergency, итальянскую неправительственную организацию.

Эта больница используется для лечения раненых во время гражданской войны и лечения и реабилитации жертв противопехотных мин.

Здесь также есть школа для детей.

У организации были две школы в Афганистане, но одна уже закрыта Талибаном.

В классе на стенах детские рисунки. На рисунках цветы, бабочки и два автопортрета детей в инвалидных колясках.

Врач Emergency по имени Марко показал мне больницу.

У них есть (и он всегда нужен) запас крови. В комнате холодно. Кровь хранится в холодильнике.

«Вы слабонервны?» – спросил он меня. Нет.

Он провел меня в интенсивную терапию.

Все, что я хочу сказать, – поблагодарить бога за то, что здесь есть эта больница и эти врачи.

Я познакомилась с несколькими жертвами противопехотных мин.

Один мужчина работал в саду мотыгой, и мина взорвалась ему в лицо. Он потерял глаз, и у него легкая травма мозга. Последние два месяца ему фиксировали челюсть. Он так счастлив, что опять может нормально есть и разговаривать.

Еще один мужчина выглядит так, словно он спит, но мне объяснили, что он в коме. У него в голове пуля.

В одну из местных сотрудниц, беременную женщину, выстрелили, и она умерла. Ее муж тоже работал в больнице. Он был первым, кто увидел ее, когда ее принесли. Позже она умерла от потери крови.

Здесь очень много потерявших конечности.

Здесь находится мужчина из консультативной группы по противопехотным минам, он наблюдает за осмотром после ампутаций. Потерявших конечности молодых надо осматривать регулярно. Так как дети растут, случаются осложнения.

Позже меня провели в палату для женщин и детей.

Один маленький мальчик ехал в телеге с отцом, когда они наткнулись на противотанковую мину. Отец был убит. Мальчик поступил сюда со множественными тяжелыми травмами и большой потерей крови. Emergency разыскала его мать и наняла ее медсестрой.

Я познакомилась с мужчиной по имени Буу Чорм. Мы показали друг другу свои татуировки и объяснили их значение. Его были для удачи и защиты.

Так как он потерял одну ногу, то пошутил, смеясь: «Может быть, мне надо было сделать больше татуировок».

Я спросила нескольких врачей, в чем они больше всего нуждаются. Я все время слышу один и тот же ответ. Им нужны новые дороги к больнице. Многие организации стараются помочь, но прокладка одного километра двухполосной асфальтовой дороги стоит больше миллиона долларов.

Ранее этим утром я жаловалась на зуд в ступнях. Днем я познакомилась с мужчиной, потерявшим ногу. Он приветствовал меня улыбкой и шутил со своим врачом. Он нашел в себе силы быть приятным хозяином для нас, посетителей.

Самлот

Мы едем в офис УВКБ, где проведем следующие несколько недель. УВКБ оказывало большую помощь во время репатриации, но так как эти люди больше не беженцы, здесь нет главного офиса. Мы пользуемся комнатой в офисе организации Action Nor Sud (ANS).

Нам нашли комнату с тремя раскладушками. Москитные сетки были закреплены на стенах гвоздями.

В маленькой ванной комнате было большое корыто, а в нем маленькая жестяная миска – для «слоновьей ванны».

Понедельник, 23 июля

Около семи часов утра. Мы проснулись под крик петухов и очень жаркое солнце. Пока я пишу это, Мими и Равут собирают с дерева фрукты. Им приходится подпрыгивать, чтобы их достать.

Первым делом мы этим утром отправляемся посетить центр здоровья Emergency в Самлоте.

Этот центр был построен в 1999 году. Война в этом районе только что закончилась.

В 1999 году в этом районе были сотни мин. Из-за них погибло много людей.

В 2001 году было построено еще 10 центров здоровья.

Но у них все еще недостаточно всего необходимого для оказания помощи в крупной чрезвычайной ситуации. Они вынуждены пытаться отправить жертв в Баттамбанг, но по дорогам почти невозможно проехать. Иногда дороги совсем непроезжие.

Каждый месяц около 1500 человек в Самлоте обращаются в центр здоровья с малярией.

Руководитель персонала Emergency сказал мне: «Мы даем им только то, что можем – иногда помогают только наши сердца».

Я посетила малярийную палату и туберкулезную палату.

Во время конфликта людям не делали прививки от полиомиелита.

Наконец,