"Уран" почти не виден (Урановый диверсант) - Валерий Рощин

– Исходя из своих выводов, я обзвонил в конце дня все клиники, находящиеся неподалеку от проспекта Независимости, и нашел точный ответ на этот вопрос.

Лицо Шимрона посерело. Сквозь зубы он спросил:

– И где же?

– Они проехали на такси около трехсот метров – видимо, воспользовались им, не зная города. Скорее всего, женщина почувствовала себя плохо, и муж попросил таксиста подбросить до ближайшей больницы. Тот привез их в частную клинику профессора Либермана, что в квартале от места потери контакта. Одним словом… мы пошли по ложному следу.

– Скотина!… – процедил Асаф, да узрев недоуменный взгляд мальчишки, отмахнулся: – Не про тебя…

"Все нужно начинать сначала, – размышлял он, еле сдерживая рвавшуюся наружу злобу, – слава Богу, хватило ума и опыта не снимать наблюдение с четверки остальных. Тварь! Скотина! Жлоб!… Как же он мне осточертел. Не-ет! срочно менять Ицхака на другого. При первой же возможности! Мне необходим настоящий спец!!"

Помассировав пальцами ломившие виски, он встал, выключил надоевший гулом кондиционер и открыл окно. Облокотившись о подоконник и глядя в сгустившуюся темноту, тихо произнес:

– Хорошо, Натан. Хорошо… У меня к тебе просьба: задержись еще на часок и просмотри отчеты на предмет… В общем, надо разобраться, кто же все-таки из числа наших подозреваемых мог быть причастным к взлому пикапа.

– Я сделал необходимый анализ и готов с определенной долей точности назвать имя агента.

Шимрон резко обернулся; в глазах отчетливо читалось изумление. Да, светлые мозги этого парня с каждым днем совместной работы нравились ему все больше.

Группой из шести вооруженных бойцов руководил сам Асаф. После короткого телефонного разговора с владельцем четырехзвездочного отеля "Holiday Inn Hotel Haifa", подъехали к служебному входу, без лишнего шума покинули два автомобиля. Встревоженный владелец примчался поздней ночью и встречал лично – знал, что с секретными службами отношений лучше не портить. Забрав у него второй ключ от номера, шеф "Урана" приказал заблокировать лифты, собрать всех служащих отеля в холле и не выпускать до особого распоряжения.

Группа поднялась по лестнице на нужный этаж; приготовив короткие автоматы, бойцы в бронежилетах и касках заняли позиции. Шеф мягко взвел курок пистолета, вставил в замочную скважину ключ, осторожно повернул…

Парня взяли прямо в кровати. Сонного, перепуганного и ничего не понимавшего. Вся операция с момента приезда не заняла и десяти минут.

Покуда ехали вдоль побережья на юг – в военную тюрьму городка Атлит, агент угрюмо молчал. Он сидел между двумя здоровяками, руки с блестевшими на запястьях браслетами наручников безвольно покоились на коленях. На левом запястье молодого человека виднелась наколка в форме замысловатой буквы "С"…

– Молодец. Молодец, Натан! – глядя на бежавшее навстречу дорожное полотно, шептал Шимрон и опять вспоминал те поразившие его несколько минут, когда Натан Фельдман с непосредственной простотой объяснял ход своих исследований.

– Кто из кандидатов находился под присмотром "наружки"? – азартно спрашивал тот и сам же отвечал: – Вроде бы четверо из шести. Так?

– Так, – соглашался Асаф и с интересом смотрел на сотрудника, словно подбадривая и подгоняя.

– Но с русской парочкой мы разобрались, и с них подозрения снимаются. Именно поэтому я внимательно изучил отчеты по остальным. И вот что получилось: с тремя людьми сотрудники "наружки" имели непосредственный визуальный контакт – то есть видели их. Один полдня провел на пляже – пил пиво, купался, загорал… В общем, отдыхал, как все нормальные люди и был на глазах. Второй отправился на экскурсии в монастырь кармелитов и церковь "Стелла Марис". Третий весь день мотался по городу: прошвырнулся по продуктовому рынку "Тальпийот", потом долго бродил по зоопарку с ботаническим садом.

– Мне нравится ход твоих мыслей. И чем же привлек твое внимание последний – четвертый?

– А тем, что с ним не было прямого визуального контакта! Наш сотрудник – старший смены наружного наблюдения, в отчете указывает: "В период дежурства (с 10.00 до 16.00) "объект" находился в номере гостиницы. Ни один из постов, расположенных как внутри отеля, так и снаружи, его выход не зафиксировал".

– Неплохо. Продолжай, – вернулся за стол Шимрон, чувствуя, как настроение стремительно улучшается, – ведь ты не ограничился одним предположением, верно?

– Вы правы, – кивнул мальчишка. – В любом отеле имеется служебный вход, а в некоторых и по два-три. Есть он и в том, где остановился гость из Черногории. Кстати, по паспорту он – Ивица Бакич.

Настороженно прищурившись, шеф перебил:

– Разве Ицхак не поставил людей у служебного выхода?

– Внутри отеля он обошелся постами на третьем этаже – у лифта, и в холле.

– Хм… Замечательно. Дальше.

– Дальше возникли некоторые проблемы. Мой помощник прошелся по ближайшим к гостинице фирмам, предоставляющим автомобили напрокат, и вернулся ни с чем.

– Ну, этого и следовало ожидать, – улыбнулся наивности Асаф. – Даже если мы имеем дело с плохим профессионалом, то он не станет светиться в подобных конторах. Для таких проделок существуют такси.

– Вы правы – проверка прокатных фирм результатов не дала, – на миг смутился юный сотрудник. Но, не скрывая довольства, закончил: – А под вечер я отправил помощника в диспетчерские центры трех частных таксопарков. И через час получил положительный ответ: один из водителей опознал по фотографии молодого мужчину, севшего к нему возле "Holiday Inn Hotel Haifa" приблизительно за час до нападения на почтовый пикап.

– И этим человеком был…

– Ивица Бакич.

Он упорно молчал. Вернее, нес всякую чепуху, не относящуюся к делу: гражданин свободной страны; долго копил деньги на туристическую поездку в Израиль; его задержание – сплошное недоразумение и как только оно разрешится, он обязательно пожалуется в посольство…

После трех часов обычного допроса, агента хорошенько обработали крепкие парни. Но и это не помогло. Пришлось прибегнуть к радикальной мере.

Шимрон резко поднялся с кресла, отчего парень вздрогнул и еще больше ссутулился; взгляд затравленно заметался по сторонам.

– Не бойся. Сейчас тебя бить не будут, – успокоил тот и показал на висевший под потолком большой плоский монитор: – Взгляни сюда. Думаю, тебя это заинтересует.

На экране появилась черно-белая картинка не слишком хорошего качества. Статичное изображение какого-то освещенного коридора, вероятно, снималось с помощью обычной камеры внутреннего или наружного наблюдения.

– Это один из внутренних коридоров "Урана" – организации с высшей категорией секретности, – прокомментировал Асаф.

Через несколько секунд в кадре мелькнул мужчина в маске и темной одежде. Он осторожно шел вдоль стены, изредка останавливался, осматривался по сторонам…

Камера ожила: начала сопровождать мужчину, то отдаляя его фигуру, то приближая.

– Узнаешь себя? – насмешливо спросил Шимрон.

Не отрывая взгляда от экрана, Бакич отрицательно качнул головой:

– Это не я. Я не мог быть там.

– Не ты?! Смотри дальше…

Добравшись до какой-то из дверей, мужчина остановился. Правая рука в короткой перчатке покрутила ручку замка и нырнула в нагрудный карман за инструментом. И спустя пару секунд он уже ковырял замок отмычкой…

– Я никогда не бывал в этом коридоре. Я не знаю, что это за здание, – упрямо продолжал бубнить пойманный агент.

– Смотри-смотри, а то пропустишь самое интересное.

Наконец, личности в черной маске удалось взломать замок и проскользнуть внутрь помещения. В кадре осталась лишь его левая рука, поймавшая блестящую ручку и закрывающая дверь…

В этот миг камера максимально "наехала" на открытое запястье.

– Стоп, – скомандовал Асаф.

Изображение послушно замерло.

– Увеличьте картинку.

Цифровое увеличение несколько подпортило качество – запястье стало размытым, однако это не помешало рассмотреть браслет с часами и… небольшую татуировку в виде заковыристой буквы "С".

– Полагаю, данный кадр не оставит сомнений у любого следователя или судьи, – театрально вздохнул Шимрон. Подойдя к парню, он развернул его левую руку и, полюбовавшись точно такой же татуировкой, кивнул на экран: – Я забыл напомнить еще одну важную деталь твоего проникновения на территорию секретного объекта. Дабы прорваться внутрь, ты убил двух охранников и тяжело ранил третьего.

Выходец из Черногории подавленно молчал…

Шеф безопасности "Урана" прохаживался вдоль глухой стены и уже не спрашивал, а напористо, точно подавляя оставшуюся волю сидевшего за столом человека, констатировал сухие факты:

– Надеюсь, ты понимаешь серьезность своего положения. За подобные преступления против государства Израиль и его граждан ты получишь катастрофически долгий срок. Громкие дела ведутся у нас при закрытых дверях; адвокат – чистая проформа; обычные сроки за шпионаж – десять-двадцать лет. А за шпионаж вкупе с убийством назначат максимальный – двадцать пять. Конечно, срок могут скостить на треть за примерное поведение, но только в том случае, если не воспротивится "Моссад". В чем лично я очень сомневаюсь.