"Стерва" для Ледяного Дракона (СИ) - Призрачная Татьяна

— Морок, как есть, морок! Очаровала! — вспомнил, что говорил мне волшебник, — Надо сходить. Пусть расскажет мне о ней. А пока надо силы магические подключить и очистить себя от ее власти.

Весь тот вечер я расходовал силы на то, чтобы избавить себя от чар Стеханы. Уснул поздно. А во сне была опять она.

Глава 16

«Стерва»

Вечером, после возвращения из мастерской, мы все вместе ужинали. Булавку для волос, на которой Негорад вырезал розу, я тут же вставила в волосы, а вторую, которая все еще оставалась с простым шариком на конце, прихватила с собой.

— Ты знала, что братец искусный резчик по дереву? — спросила за столом у матери.

— Нет, — удивилась она и потянулась к булавке в моих руках, — ваш отец был мастер своего дела, так что ему есть в кого.

Вместо той палочки, что была еще не обработана умелой рукой парня, я вытащила из волос резную булавку, протянула ее матери. Женщина с улыбкой ее приняла, стала разглядывать и с придирчивостью эксперта ногтем стала указывать молча брату на недочеты.

— Ты была главным критиком у отца и экспертом? — тут же поняла, откуда такая скрупулёзность и знание ремесла.

— Он очень много работал, показывал мне, я видела вещи, которые сделаны идеально, конечно, теперь я могу сразу сказать, где, что не так, — женщина ласково взяла за руку сына и поддерживающе ее сжала.

— Вот, у нас, оказывается, есть приемщик. Брак не просочится к покупателю! — рассмеялась я.

— Для первого раза, хорошо, — подбодрила мать парня.

— Надо подумать, какой будет дизайн у булавок. Все одинаковые, парный, или все палочки уникальные?

— Я это сделал для тебя, — нерешительно произнес Негорад, — я не думал делать это для всех.

От того, что кто-то что-то сделал специально для меня, без просьб, да еще с такой душой, у меня дыхание перехватило. Я смотрела на палочки, на брата, мать и не верила, что это происходит со мной. Видимо, именно в этот момент я окончательно начала понимать, что попала в семью. Что теперь у меня есть мать и брат.

— Я тебе очень благодарна, — прижала булавки к себе, — они очень красивые. И если ты такой мастеровой, то почему бы не делать и их для продажи?

Парень пожал плечами, перечить не стал, но и сразу согласия не дал. Мы долго говорили о том, что будет завтра. Строили планы и предположения. Было уютно, хорошо, по-домашнему. Но с самого начала вечера у меня был вопрос, и в конце я его все-таки задала:

— Мам, а как погиб отец? Он болел или это был несчастный случай? — ни с того ни с сего выпалила, чтобы не передумать.

— А почему ты спрашиваешь? — растерялась женщина.

— Мне интересно. Мы так много говорим последнее время о нем. Он много нам оставил, Негорада многому научил. А куда делся сам? — посмотрела на брата, ища в нем поддержки, но тот стушевался.

— Мы с вами договаривались, вы обещали, никогда не спрашивать про отца. И все-таки спросила.

— Но я не помню данного обещания. И по какой причине мы его дали, — пояснила свой вопрос.

— Маме очень больно вспоминать все это. Его не вернуть. Она старается пережить эту боль. И мы обещали ей помочь, больше о ней не напоминать, — как бы напомнил мне брат о том, о чем я и не подозревала.

— Простите! — тут же извинилась я.

Но некая таинственность вокруг смерти родителя заострила интерес к данному вопросу.

— Сегодня опять прилетал Радигост! — почему-то невесело и с укором перевела тему разговора мать.

— Да, он делал облет земель, и спустился, когда увидел меня.

— Откуда такое внимание к тебе? — все так же с недовольством поинтересовалась Кремлина.

— Как это? Ты сама же говорила, что я теперь его подопечная, ведь он много сил потратил. Интересуется, не напрасно ли? И ему донесли, что дело мы с Негорадом организовали. Что опять мастерскую отца открыли.

— Что он спрашивал про отца? — заволновалась женщина.

— Ничего! Я спросила, должна ли я ему что-то. Он сказал, что так, как ты на него работаешь, то нет. Выделил Негорада, сказал, что помогает ему. А не мне. И указал мое место — рядом с мужем и детьми.

— Тут так заведено, Стехана. Я надеюсь, — глаза женщины округлились, — ты не ошарашила Властителя своими разговорами о том, что замуж не пойдешь?

— Нет, — недовольно засопела, — не успела, он улетел.

— Слава Вышним Силам! — выдохнул облегченно брат.

Не выдержала и скривила недовольную гримасу на лице. Скрестила руки на груди и отвернулась от новых родственников.

— Ох, Стехана, где ты такого только набралась? — в ужасе заохала Кремлина.

— В каких книгах пишут, что это красит женщину? — удивился Негорад.

— А почему, по-вашему, женщина должна быть только красивой, удобной и милой? — закипела окончательно я.

— Тогда зачем она такая нужна? Некрасивая, вредная, едкая? — рассмеялся парень.

— А вот и пожалуйста, — включила маленького ребенка, оставалось только язык показать.

— Так, давайте спать! — стукнула в ладоши мать.

— Я недавно встала! — начала было спорить, но потом поймала себя на мысли, что совсем скатываюсь в детство и прекратила.

Молча собрала со стола посуду, сложила в большую лохань, где мать ее замачивала, поцеловала женщину, обняла брата и ушла в свою комнату.

— Никто ведь не придет проверять, сплю я или нет. Видимо игра в дочки-матери окончательно меня расслабила. Неужели мне всю жизнь так безумно хотелось, чтобы меня любили? — поговорила в тишине комнаты сама с собой.

Ответа я в тот вечер в себе не отыскала, спать не хотелось. Поэтому немного походив по комнате, вспомнила, что есть в комнате ящик, который закрывается на ключ. Подошла к шкафу, дернула еще раз, чтобы проверить, выдвижную полочку, которая никак не поддавалась. Надо сказать, комната была обставлена, хоть и без лоска, но вполне добротно. Мебель была вся из массива дерева: тяжелая, надежная, добротная, долговечная, красивая. Замочек туда был вставлен тоже не простой. Просто так его не откроешь.

— Неужели, серьезно? — удивлялась вслух каждый раз, когда замок не поддавался, — Придется весь вечер искать ключ? — стукнула себя по коленкам и встала, — И где его могла хранить Стехана?

Вечер я себе обеспечила занятием. Переворошила всю комнату. Искала в шкатулочках, на самых верхних полках и ящиках. На дне сундука с платьями, переворачивала пуф, заглядывала за зеркало. Даже под кроватью проползла.

— Куда же ты могла его деть!? — уже в отчаянии упала на кровать и обняла подушку двумя руками.

Уткнулась лбом в нее. И почувствовала, что под ней мне что-то холодит кожу. Откинула ее.

— Ну, конечно! — расхохоталась я, глядя на маленький металлический ключик.

Тут же встала с кровати, взяла ключ и открыла замок. На полке было пусто, только лежала стопка бумаг, обернутая кожей с завязками и карандаш.

— Да, ладно! Дневник? — удивилась. Мне казалось, что даже в нашем мире уже никто таким не занимается, а уж в чужом, и подавно.

Вынула листы, карандаш. Последний положила обратно, так как дополнять что-то сочла неправильным. И тут же задумалась, а правильно ли то, что я собираюсь его прочесть?

«Стехана»

По сути это были листы, заполненные мной, но, с другой стороны, я понятия не имела, что там написано. Я не знала надолго ли я в этом теле, была велика вероятность, что это мое пристанище на всю жизнь этого тела. И тогда мне было просто необходимо узнать, чем жила Стехана, о чем мечтала, чем увлекалась, чего боялась, а самое главное, в этих листах мог храниться ответ на тот вопрос, что мучает последнее время: «Зачем я попала в этот мир?».

— Прости, — обратилась к потолку, как бы адресуя слова Стехане.

Размотала тонкую кожу, листы были сложены аккуратно. Почерк был по-девичьи ровный, аккуратный. Стала разбирать написанное, и как ни странно язык и почерк был мне знаком.

Из написанных строк я узнала, что дневник Стехана начала вести сразу после смерти отца. В этих Землях не принято выражать свои сильные эмоции, и поэтому всю свою боль девочке-подростку приходилось изливать желтым листочкам. Боль была нестерпимой. И много бумаги было исписано словами об ее переживаниях. Читать было очень трудно. Но девушка росла. Постепенно боль утихала, притуплялась. Девушка увлекалась познанием мира, чтением, и… влюбилась.