Южное открытие, произведенное летающим человеком, или Французский Дедал - Никола Ретиф де ла Бретонн

На двенадцатую ночь, к рассвету, Викторин и его сын достигли тропика Козерога. В следующие дни они облетели пространства приблизительно между двадцатым и двадцать пятым градусом, разыскивая на той же параллели, на которой расположена Франция, подходящую для них страну. Сначала они заметили остров столь значительных размеров, что во время этого первого путешествия приняли его за континент. Но так как он оказался обитаемым, то они пролетели мимо. В двадцати льё оттуда, под 00 градусом южной широты и 00 градусов долготы, они увидели другой остров таких размеров, как Англия, Шотландия и Ирландия, вместе взятые. Он был расположен на том же меридиане, что и Франция, вследствие чего часы суток и там и здесь одинаковы, и только времена года диаметрально противоположны.

Первый остров: остров Кристины, или Ночной

Викторин и его сын в течение нескольких дней летали над этим прекрасным островом. Он был покрыт лесами, однако на нем были также равнины, напоминавшие прерии, с многочисленными мирными животными, вроде бизонов, быков, оленей или ланей и диких коз. Одни животные напоминали зебру или осла, другие — лошадей, а из всех плотоядных имелись только небольшие тигры или ягуары, очень многочисленные, нападавшие на крупных животных только в тех случаях, когда те уже умирали от старости. Людей они не заметили. Только на третий день, уже в сумерки, молодой Александр обнаружил на острове почти человеческое создание. Из глубины пещеры их рассматривал некто, похожий на голого человека. Александр указал на него своему отцу. Тот взял ночную зрительную трубу[23] и, приостановив движение, заметил много других, совершенно голых, мужчин и женщин, лежавших ничком.

— На этом острове живут только дикари, — сказал Викторин своему сыну. — Кажется, их очень мало. Мы можем здесь остановиться. Выберем открытое, но укрепленное место, чтобы поместить там наших первых жителей.

Они принялись за обследование возвышенности острова, летя на своих крыльях очень низко, однако не без предосторожностей. Им удалось найти, повидимому, совершенно необитаемую гору, на вершине которой была равнина с озером. Они снизились там и поместили свои корзины в одном недоступном гроте, очистив его от нескольких маленьких ягуаров. Там они провели ночь. На следующий день, вооруженные хорошими саблями и пистолетами, они отправились на охоту. Они убили нескольких птиц, сварили их во взятой с собой кастрюле и поели бульона, который их очень подкрепил. Они нашли также нечто вроде хлебного дерева, плоды которого напоминали по вкусу каштаны. Они нарвали про запас этих плодов, после того как уверились в их безвредности: в этом легко было убедиться, накормив предварительно животных.

С каждым днем они делались все смелее и продвигались несколько дальше, ставя отметки на деревьях, чтобы найти обратную дорогу к гроту. Ягуаров они не щадили, рубя их саблями; что касается других животных, то убивали их лишь по мере необходимости. Наконец, на восьмой или десятый день своего пребывания на острове, они нашли проторенную дорожку и пошли по ней, прислушиваясь на каждом шагу. Дорожка привела их к источнику, вокруг которого скопилось много животных, не обратившихся, однако, в бегство при виде их. Они пошли но дороге дальше, уверенные, что где-нибудь неподалеку должно быть жилье. Они не замедлили обнаружить его в конце дороги. Это был грот, закрытый грубо отесанными стволами деревьев. Они начали осматриваться кругом, но стояла такая темнота, что невозможно было ничего разглядеть. Заслышав в это время какой-то шум, они испугались, надели свои легкие крылья и отбежали в сторону. Поднявшись на воздух, они возвратились на свою гору, так ничего и не обнаружив.

— Я думаю, отец, — сказал Александр, — что люди этой страны похожи на летучих мышей. Днем мы ничего не видим и кругом стоит тишина. Но, уверяю вас, каждую ночь я слышу как будто человеческие голоса и крики. Будем бодрствовать сегодня ночью. Для этого ляжем сейчас же спать, чтобы проснуться в полночь.

Викторин уже сам думал об этом. Он с удовольствием согласился на предложение сына, и в полночь они укрылись в надежном месте, откуда все могли наблюдать. Едва только они приготовились, как заметили пять или шесть обитателей острова, которые направлялись в их сторону с женами и детьми. Эти дикари рассматривали грот и произносили несколько слов пискливыми голосами, которые напоминали мышиные, только звучали значительно громче. По их речам и жестам Викторин понял, что их пребывание не осталось тайной для жителей острова. Его чрезвычайно поразило, что они двигались и собирали плоды с такой быстротой, как если бы было светло. У них были деревянные крючки, чтобы пригибать к себе ветки. Затем он увидел, что пришло еще много таких же людей и все друг с другом разговаривали. Они поели плодов хлебного дерева, а когда начало рассветать, удалились. Двое европейцев последовали за ними издали и увидели, как они скрылись в своих пещерах. Они были еще больше удивлены, когда натолкнулись на двух дикарей, мужчину и женщину, шедших, ощупью, хотя уже было светло. Они несколько испугались, но скоро успокоились и, видя, что дикарей только двое, завладели мужчиной, несмотря на его мышиный писк, и увели его к себе на скалу. По дороге они встретили другого дикаря, которого их пленник не видел, хотя тот прошел очень близко. Они дали ему уйти и заметили, что он также шел ощупью, с закрытыми глазами.

Как только они прибыли на скалу, они рассмотрели дикаря. Это был молодой человек, приблизительно лет двадцати, светлорыжий, с очень длинными ресницами. В гроте он стал немного видеть и проявил большой испуг. Викторин и его сын старались его успокоить, ободряя его жестами и предлагая пищу. Но он ни на что не реагировал и старался заснуть. Его уложили на кровать из мха, где он и расположился и оставался без движения до вечерних сумерек. Когда появились Викторин и его сын, дикарь опять очень испугался и стал искать выхода, чтобы убежать. Те стали предлагать ему поесть жареного мяса и хлебных плодов. Но он не хотел ни к чему прикоснуться и, казалось, дрожал от страха.

— Я начинаю понимать, кто такие дикари этого острова, сын мой, — сказал: тогда Викторин. — Это ночные люди. Говорят, что существуют только несколько подобных индивидуумов, но теперь я думаю, что это целая раса, которую другие люди уничтожили повсюду, где с нею сталкивались, и которая существует теперь только в тех местах, где проживала она одна. Ну, а мы издадим закон, который будет категорически запрещать причинять им какое бы то ни было зло. Кажется, что сами они незлобивы. Освободим нашего пленника и станем так же осторожно, как раньше, наблюдать, что из этого выйдет.

Викторин тотчас открыл вход в грот, и ночной человек молнией скользнул в него. Два европейца, захватив с собою крылья и сложив свои корзины на неприступной скале, последовали за своим пленником, который скоро встретился с толпой соплеменников. Он остановился. Те окружили его и начали очень сильно пищать по-мышиному. На каждый писк пленника все остальные отвечали резкими криками. Затем один пленник пищал в продолжение минут десяти. После этого все остальные запищали одновременно и вместе двинулись в сторону грота, сбившись плотно в кучу. Но никто не помышлял о насилии. Они ничего не тронули и даже не постарались взломать вход. Они только смотрели в щели и объясняли остальным, что двух иностранцев не видно.

Викторин и его сын поняли тогда, что это очень кроткие люди, и что с ними можно ужиться, но что их будет очень трудно приручить. Тогда они закашляли, выйдя на дорогу, чтобы на них обратили внимание. В толпе произошло странное движение. Дикари рассматривали их с удивлением, готовые каждую минуту обратиться в бегство. Но молодой человек, который был их пленником, казалось, успокаивал их. Он даже приблизился на несколько шагов, приглашая всю толпу последовать его примеру. На это, однако, никто не решился. Тогда Викторин стал издали предлагать им жареное мясо и плоды. Они, казалось, хотели это взять и убеждали друг друга подойти к иностранцам. Однако никто не решался выступить первым. Даже пленника, который сделал вперед шагов двадцать, позвали назад, и он вернулся. Наконец Викторин и его сын, чтобы еще больше удивить их, приведи в движение крылья и поднялись на них. Тогда все ночные люди испустили писк ужаса и разбежались. Повсюду кругом, куда они прибегали, поднимался такой же резкий писк. После этого опыта оба европейца возвратились в свой грот и остались там до утра.

Достаточно убежденные теперь, что в дневное время им нечего бояться жителей острова, они более спокойно обследовали его, то летая, то пешком. Остров оказался очень плодородным.

Однажды, пролетая, они заметили застигнутый бурей корабль. Решив оказать какую-нибудь помощь несчастным, которые каждую минуту могли погибнуть у этих берегов, они полетели над блестящей поверхностью моря. Только они достигли корабля, как он натолкнулся на риф и разбился. В ту же минуту, спустившись на утес, они закричали по-французски экипажу, чтобы никто не пугался и чтобы все поднялись на палубу и держались за веревки. Потом они привязали веревку к вершине мачты и, используя всю силу своих больших крыльев, притащили корабль к скале, к которой прикрепили мачту, предложив экипажу взобраться наверх. Это было легко выполнено. Корабль, к счастью, оказался французским. В первый момент опасность неминуемой смерти заставила экипаж выполнять приказы летающих людей без особого внимания к ним самим: люди спасались от смерти и ни о чем другом не думали. Но легко понять, как велико было удивление пассажиров и матросов, когда они несколько успокоились, очутившись на скале, при виде спасших их людей, которые за четыре тысячи льё от их страны говорили по-французски и летали по воздуху. Расспросы, однако, были отложены, потому что опасность еще не совсем миновала. Летающие люди перенесли всех пассажиров по-двое, т. е. четырех в каждый перелет, на самый остров. Когда уже все находились в безопасности, четверых людей снова перенесли на корабль, чтобы спустить на море шлюпку и спасти, что возможно было, из продовольствия. Им удалось перебросить несколько ящиков с сухарями в хорошем состоянии, вино, муку, водку, инструменты; только порох был весь испорчен. Спасли также много товаров, которые могли еще пригодиться, хотя и были несколько подмочены. Только после того, как с корабля доставили все, что было возможно, и корабль затонул, потерпевшие кораблекрушение начали расспрашивать летающих людей.