Его малышка на миллион - Юлия Бузакина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Определить в кружок – это не выход! – вклинилась со своими «пятью копейками» всезнающая секретарь Люся. – У меня две внучки такого же возраста. Девочке нужна мама! Есть вещи, которые папе, даже самому лучшему, недоступны.
– Что ж, кажется, малышка не оставила нам другого выхода, придется посетить ее папу на дому, – задумчиво произнесла Екатерина Федоровна.
– Папу? – сорвался у меня удивленный возглас.
– Конечно! Куда же мы теперь без ее папы? Я займусь этим вопросом лично. Надеюсь, посещение на дому благотворно скажется на поведении Алексы.
В глазах Прекрасновой вспыхнуло уже знакомое с утра выражение. Видимо, Екатерина Федоровна снова представляла себя рядом с Северским, только теперь уже у него дома, в фартуке в горошек, готовя на его кухне любимые блюда.
– Да, решено, в ближайшее время я лично отправлюсь домой к нашему многоуважаемому спонсору! – с придыханием повторила она, а после обвела нас взглядом и продолжила: – А девчонку все же надо поругать! Она должна знать, что мы в курсе ее выходки! Нина, срочно вызови сюда Северскую! Какой урок у пятого «Г»?
– Технология у них, – сообщила я.
Нина кивнула и начала набирать в мобильном нужный номер.
– Так, а пока мы ждем нарушительницу, давайте обсудим праздник, который мы устроим для нашего любимого спонсора! – Прекраснова потерла руки и мечтательно улыбнулась, снова провалившись в очередную фантазию. – Думаю, надо будет успеть провести его до майских выходных. Нина, мы сможем подготовить концепцию праздника?
– Надо связаться с родительскими комитетами. Думаю, если дать им четкие указания, мы все успеем! – браво черкнула что-то в своем ежедневнике Нина.
– Отлично! Устроим ярмарку выпечки, а победителю вручим какой-нибудь почетный приз от школы. И обязательно выпишем грамоту!
– Я придумала: назовем праздник «Весенняя ярмарка»! – подняла вверх указательный палец вездесущая Люся. – Как вам такое, Екатерина Федоровна?
– Банально, конечно… —Директриса сморщила острый нос.
– Зато узнаваемо! – вклинилась Нина.
– Чудесное название! – закивала я. Устраивать мозговой штурм насчет названия никому из нас не хотелось.
– Дух соперничества оживит классы! Пусть родкомитеты сражаются за номинацию! Надо будет придумать несколько номинаций… И никакой покупной продукции! Пусть все готовят своими руками! Оповестите комитеты сегодня же! Пятый «Г» будет играть особую роль в нашем празднике! Свяжитесь с мамой Макушевой Маргариты, она мастер выпечки.
– А дата, Екатерина Федоровна?
– Скажем, следующая среда? Или пятница? Надо будет сверить даты с нашим многоуважаемым спонсором! Он обязательно должен будет присутствовать на празднике!
В общем, нашу директрису понесло. Когда на нее находило вдохновение, ее невозможно было остановить. И слоганы она придумала, и как украсить актовый зал, и номинации… Только с этим вдохновением Прекрасновой совсем забыли о маленькой нарушительнице. И что делать с ее художеством, тоже не решили.
Физрук Артемий неловко ерзал на стуле, видимо, мечтая о заброшенных в кабинете сахарных булочках, Нина конспектировала в блокнот фантазии Прекрасновой, а я… кажется, я снова ревновала. Екатерина Федоровна развела такую бурную деятельность, что мне было страшно представить, что начнется, когда она возьмется за свою «дрессировку».
– Екатерина Федоровна, учитель технологии заболела. Пятый «Г» отпустили домой пораньше, – взглянув на высветившееся на экране сообщение, сказала Нина.
– Хм… что ж, придется вызвать девочку завтра. Ее папе о портрете пока ничего не скажем! – грозно взглянула на нас директриса. – Портрет попробуем осторожно отклеить от стены. Артемий Игнатьевич, это под вашу ответственность!
Через час нам с Ниной удалось вырваться из кабинета директора, и мы неслись по коридору со скоростью света. Раствориться в просторах школы было просто необходимо до той поры, пока Екатерину Федоровну снова не накрыло вдохновение.
– Надо же, какая шлея ей под хвост попала с этим праздником! – раздосадованно фыркнула Нина. – Я думала, у меня голова лопнет!
– Не дает ей покоя наш спонсор, – философски подметила я.
– Ты тоже заметила этот нездоровый блеск в ее глазах, когда она говорила о посещении на дому?
– Блеск ее глаз, кажется, даже Артемий Игнатьевич подметил. Да, Артемий?
Физрук не ответил, только презрительно хмыкнул и скрылся за поворотом: модные алые кроссовки были намного удобнее наших с Ниной туфель на каблуках, а сахарные булочки в его кабинете манили сильнее любого магнита.
– Идем скорее, может, столовая еще открыта. Я умираю от голода! – с завистью посмотрев вслед счастливому обладателю булочек и модных кроссовок, поманила меня за собой Нина.
– Пообедать было бы неплохо, – согласилась я.
Увы, школьная столовая уже закрылась, об этом свидетельствовал повисший на двери тяжелый амбарный замок. Мы с Ниной остались без обеда.
– Можем выпить кофе у меня в кабинете, – предложила я. – Там осталось печенье.
– Печенье у меня тоже есть, – отмахнулась Нина. – Пойду оповещать родкомитеты. Пусть радуются: их ждет праздник.
И она свернула к лестнице.
Когда я подходила к своему кабинету, ожил мобильник – громко щелкнуло сообщение.
«Злата, разрешите, я завезу вам коробки. С уважением, Андрей», – мелькнула строка.
«Так, это уже даже не смешно! Северские решили поселиться в моем кабинете?! Одна с угрозами, второй с коробками… И вообще, откуда он узнал номер моего телефона?!» – отпирая кабинет психологической службы, нахмурилась я.
Но выяснить этого не удалось: сообщение перебил входящий звонок.
«Кирилл», – высветилось на экране.
Я выдохнула. Видимо, кофе с печеньем мне спокойно попить не суждено.
Что ж, сначала узнаю, что с моей машиной, а потом займусь сообщением от Северского.
– Алло, Злата? Привет, – раздался в трубке родной голос бывшего мужа.
– Привет. Что там с машиной?
– Я по поводу машины и звоню. Ее можно забрать.
– А что с колесами?
– Пришлось приобрести новый комплект. Можем встретиться вечером, я отдам тебе ключи.
– Постой, сколько я должна за колеса?
– Нисколько, это будет мой маленький подарок. Компенсация за неудобства. Поужинаем вместе? Обещаю отличный ресторанчик и твое любимое блюдо.
– Кирь, мне не нужны подарки!
– Да ладно тебе, Злата! Все знают, какая у тебя
