План Б. - Вадим Николаевич Демидов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Алкалын, слушай меня внимательно, — дежурный говорил спокойно, но револьвер не опускал, — когда, мы были наверху, то наручники у тебя были? Правильно?
— Да. — не стал отпираться я.
— Вот, видишь, уже кое-что, сейчас пойдём дальше, — милиционер, наконец-то, начал приобретать нормальный цвет лица и даже, по-моему улыбнулся, — мы пошли по коридору к лестнице — так?
— Да. — лаконично ответил я.
— Наручники были на руках — правильно? — лейтенант, с вопросом во взгляде, уставился на меня.
— Нет. — теперь, я, с интересом посмотрел на дежурного, — наручники были у МЕНЯ, на руках.
— Да! Правильно! Они были на твоих руках! — радостно вскричал дежурный. — Теперь идём дальше.
— Дальше была лестница, однако. — буркнул я.
— Опять правильно! Дальше, мы стали спускаться по лестнице, — лейтенант стал перебирать ногами, имитируя спуск по лестнице, но револьвер держал направленным на меня, — я шёл сзади, а ты впереди. Правильно?
— Правильно! — согласился я, с очевидным фактом. — Только, у вас пистолета не было.
— Да! Оружие находилось, на положенном месте. — милиционер посмотрел на револьвер. О, чём-то подумал и продолжил разговор. — с этим, тоже, разобрались. Но, вопрос-то в другом.
— Как в другом? — спросил я, с самым тупым выражением на лице. — Оружие — это самое важное, если ты настоящий охотник!
В камере, по моему, все дружно рухнули на пол от смеха. Или мне показалось, но тихие смешки, давно перешли в поскуливания и какое-то утробное ржание. Им-то что? Бесплатное развлечение, на сон грядущий.
Лейтенант же, офигел от такой постановки вопроса. Но, всё-таки нашёл в себе силы, продолжить свой мини-допрос. Упёртый карьерист попался на мою, многострадальную голову. Ничем, его не свернёшь, с намеченного пути.
— Да! Ты прав. Оружие это важно! — лейтенант начал беседу, с новыми силами. — Но! Нас интересует другое.
— Даже, не могу представить, что может быть, важнее оружия. — я, с гордо поднятой головой, позволил себе не согласиться с милиционером, — если только стадо оленей. Да и то, зачем олени, если нет оружия?
— Олени?! Олени у вас, там, главное! — лейтенант, по моему, сорвался и стал говорить на повышенных тонах, — Они мне на х… не сдались, здесь. Мне интересно, где были наручники?
— Какие? — с самым, невинным видом спросил я.
Камера просто взорвалась хохотом и ржачем, пополам с истерическими завываниями, по моему, там кто-то, даже рыдал в полный голос. Я же, стоял и смотрел, на нифига непонимающего лейтенанта. Который, после моего вопроса, впал в какое-то оцепенение. Забыл, как это состояние, называется по научному. Кстати, револьвер так и был направлен в мою сторону. Пришлось, на полшага сместиться в сторону. Не люблю, когда ствол направлен прямо в лоб, лучше пусть в стену смотрит.
Чтобы окончательно добить этого товарища, я поинтересовался у него:
— Может я пойду, а вы тут сами разберётесь, со своими оленями, оружием и наручниками? Мне, ещё подарки родне относить надо.
— Ах, ты ж мать, бл. ь и пи. ц…! — очнулся дежурный и сразу начал судорожно шарить по карманам. Одной рукой это получалось плохо. Я, например, не могу так сделать — левой рукой в правый карман милицейского галифе, а правой продолжать держать револьвер. Но, этот лейтенант смог меня удивить. Мало того, что он достал из кармана связку ключей, он ещё и правила поведения в камере предварительного задержания мне успел рассказать, по памяти.
— Вот и правильно! Фик с ними, с этими наручниками. — сказал я, проходя мимо дежурного в камеру, — старшине, так и скажите товарищ лейтенант, что потерялись где-то. Все искали и не нашли.
— Я тебе эти наручники, ещё припомню. — злым голосом сказал милиционер и начал ковыряться в замке, собираясь его закрыть. — да, что ж творится-то? Замок, теперь, не закрывается.
А, с чего, ему закрыться? Я же, не безрукий и какая никакая, а бытовая магия мне известна. Вот и применил. Долго с выбором не мучился. Самое простейшее «склеивание», тут и о таком-то не знают, как раз подошло. Пусть теперь попытаются закрыть камеру. А мы, с сокамерниками посмотрим, как они это будут делать. Нечего было спектакль портить. Я же весь размечтался, как вручу наручники этому лейтенанту, а он меня отпустит, со всякими хорошими пожеланиями. Так, нет же, этот вечный дежурный вспомнил, что у него вообще-то пост и надолго его оставлять нельзя. Вот и переиграл весь сценарий, гад. Решил закрыть меня с нарушителями, а когда приедут его товарищи с вызова, тогда и разобраться с наручниками и куда они делись. Да и фиг с ним!
— Здорово хулиганы! — громко произнёс я, обращаясь к народу, что сидел на лавках. — Местечко есть свободное, а то ноги гудят, после прогулки по Москве?
— Здорово юморист! — ответил мужичок, с грустным выражением лица, заплывшими глазами и большим сизым носом, в тулупе и цегейковой, военной шапке. Вот, что в нём не сочеталось совершенно это улыбка — от уха до уха. Был такой актёр в моё время, Басов его фамилия — чем-то похож.
Мои наблюдения прервал рёв раненого бизона, который издал дежурный. Походу, исчерпав все возможности в постижении искусства открытия замков и ничего не добившись, он решился на крайние меры. Резко распахнув дверь, отчего она громко бумкнула, ударившись о стену, лейтенант заорал:
— А, ну-ка встали все! Мордой к стене! Руки за спину! — при этом, дежурный умудрялся размахивать револьвером и никого не задеть. — Сейчас, всё будут переведены в третью камеру! Там, конечно, места поменьше и тоже есть люди, но ничего, потерпите.
— Начальник, а давай нас во вторую, — раздался чей-то голос, — там, можно и в тесноте побыть.
— Что, по бабам соскучились? — лейтенант ухмыльнулся, — можно, конечно и во вторую, но не в моё дежурство. Мне, тут ещё настоящего бл. ва, только не хватало. И так, всё через одно место идёт.
Милиционер вышел в коридор. Прямо оттуда скомандовал:
— Стоять так! Не шевелиться! В случае чего, стреляю сразу! — постоял немного, потом прошёл дальше по коридору. Через несколько секунд остановился и начал командовать, — Встать! Мордой в стену! Руки назад!
Я, даже, сначала хотел встать по стойке «смирно», но потом вспомнил, где нахожусь и успокоился. Слишком сильно орал этот дежурный. Но, народ вокруг, почти не реагировал на команды, что доносились из коридора. Шёпотом переговаривались и делились, какими-то своими соображениями, по
