Кандзявые эссе - Вурдов Александр

В 1973 году я получила, к своей радости, несколько номеров журнала «Восток» с переводом моей статьи и откликами японских профессоров... Японские учёные согласились, что английский перевод «Япония, прекрасная, и я» не отражает того, что хотел сказать Кавабата. Не отражает именно потому, что в английском переводе опущена сакраментальная частица но. («Уцукусий Нихон-но ватакуси»: Уцукусий - красивый, Нихон - Япония, Ватакуси - я)[175]. Но - не просто частица родительного падежа, а свидетель всеобщей связи, «одного во всем и всего в одном». Этот иероглиф похож на виток спирали и выполняет особую функцию в языке, соединяя между собой все возможные пары не по принципу «и то, и то» или «сначала это, потом то», а по принципу «это есть то». Тип связи, олицетворяемый частицей но, позволяет не распасться множеству, соединяя всё на всех уровнях микро- и макромира, в соответствии с голографической структурой или многомерным мышлением. Поэтому невозможным оказался однозначный союз и (and), и я прибегла к инверсии - «Красотой Японии рождённый».

А вот мнение профессора Кобаяси Итиро:

«Не подлежит сомнению, что эссе «Красотой Японии рожденный», чему посвящена статья, не просто вольные рассуждения Кавабата о литературе, оно отражает мировоззрение японцев. Можно согласиться, что перевод Зейденстикера «Japan, The Beautiful, and Myself» неудачен, в чем я вполне согласен с автором статьи. Толкование, данное в переводе Тани-дзёси[176]: «Я постольку и существую, поскольку существует японская культура» - вернее всего передает дух подлинника.

Когда в Стокгольме (на церемонии вручения Нобелевской премии) обозреватель Сираи задал вопрос о частице но, Кавабата ответил: «Поистине, это сложное и чудесное слово. Да, если говорить о Японии - всё здесь моё, близкое. Вот какой смысл я в него вкладывал». (Кстати, об этом я не знала и благодарна за упоминание. - Т.Г.) Хотелось бы также отметить, что но, которое использует Кавабата, включает также все те значения, которыми оно обладало в старояпонском языке: показателя «принадлежности», «места и времени существования», «однородности», «подобия», «относительного местоимения» и т. п. Возможно, сказанное Кавабата о «сложном и чудесном слове» отражало его самые сокровенные чувства. Да, то был Кавабата, постигший и превзошедший все тонкости японского языка.

ЭССЕ 7

7.1. 秋私和知短

Перед нами пять иероглифов, настолько сходных между собой, чтo они так и просятся, чтобы их по этому признаку объединили в одну группу, а затем вместе запомнили, что в последующем позволит не ошибиться при встрече в тексте с любым из них.

秋 (осень) → 禾 (зерно, колосок) + 火(огонь) → наполненные огнём 火 солнца колосья или зёрна, обсушенные огнем.

私 (я, частный) → 禾 (зерно) + ム (частный, личный) → моё (ム) зерно (禾).

和 (мир, спокойствие) → 禾 (зерно) + 口 (рот) → время, когда не воюют, а досыта едят (口) рис (禾).

知 (знать) → 矢 (стрела) + 口 (рот) → опирающиеся на знание (知) слова (口) подобны стрелам (矢), попадающим в цель.

短 (короткий) → 矢 (стрела) + 豆 (боб)[178] → стрелы (矢), сделанные из стеблей бобов (豆), летают на короткие (短) расстояния; короткий (短) как бобовая (豆）стрелка (矢), и т. д. и т. п.

Кандзи «Осень» нам хорошо знаком, тем не менее упомянем его ещё раз.

[秋 - Осень СЮ:_аки 9 (禾 (115) зерно)]

秋風 (акикадзэ) - осенний ветер.

秋田 (акита) - Акита (город в Японии).

[私 - Я СИ_ватакуси 7 (禾 (115) зерно)]

Кандзи 私 (я) состоит из «зерна» и сильно похожего на знак азбуки Катакана ム («му») элемента, в древности символизировавшего «личное», «свое»: моё (!) зерно.[179]

«Ватакуси» - это достаточно официально. Если проще и обыденнее, то «ватаси». У местоимения «я» в японском языке куча синонимов, которые к тому же записываются разными иероглифами. Говорят, будто кто-то из японоведов насчитал их более пятидесяти. Почему-то в это верится, особенно если принять во внимание наследие «тёмного» феодального прошлого Японии. Нетрудно догадаться, что в свете изменившихся исторических условий это многообразие сегодня уже не востребовано[180].

Более общее значение иероглифа 私 - частный, личный: 私立大学 (сирицудайгаку)[181] - частный университет.

Аналогично частному образуется и

国立大学 (кокурицудайгаку) - государственный университет.

7.2. СТОЯЩИЕ В ТЕРНОВНИКЕ

В образовании понятий «государственный» и «частный» принимает участие иероглиф «Стоять»[182] (стоять, быть учреждённым, быть установленным). Отсюда и 国立 (кокурицу) - учреждённый государством, и 私立 (сирицу) - учреждённый (установленный) частным лицом.

[立 - Стоять, быть установленным РИЦУ_тацу 5 (立 (117) стоять)]

Название известной японской компании «Хитачи» записывается как 日立 (хитати). Смысл записанного будет более очевиден, если упомянуть ещё одно значение кандзи 立 (РИЦУ_тацу) - вставать, подниматься. Но почему «тачи» или «тати», если речь идёт о «тацу»?

Если бы после кандзи 立 стоял знак азбуки Хирагана つ (цу), то нетрудно было бы догадаться, что речь идёт о глаголе «тацу» (立つ), а вот если бы после 立 стояли знаки Хираганы てる (тэру), то это уже был бы глагол 立てる (татэру) - ставить, учреждать. Видно, что с помощью кандзи записывается только неизменяемая часть глагола. Но проблема заключается в том, что в случае с 日立 (хитати) после иероглифа 立 вообще нет никаких знаков, частиц или изменяемых окончаний! Это означает только то, что мы должны воспроизвести либо варианты, не имеющие каких-либо изменяемых «хвостиков» (например, «РИЦУ» - онное чтение кандзи 立), либо «тати» - корень глагола «тацу».

Корень любого глагола вычленяется наиболее просто, если известно, как выглядит тот или иной глагол в нейтрально-вежливой форме: 立つ (та-цу) → 立ちます (та-ти-мас) → 立ち (та-ти). Хотя 立ち и записывается через ち, тем не менее в сочетаниях с другими кандзи изменяемая корневая часть кандзи (в данном случае ち) может опускаться, что мы, собственно, и видим на примере 日立 (хитати).

Изменение глагольного корня при переходе от одной формы глагола к другой происходит у большинства глаголов:

уцу (打つ, ударять) - утимас (打ちます);

ясуму (休む, отдыхать) - ясумимас (休みます);

агару (上がる, подниматься) - агаримас (上がります);

сагасу (探す, искать) - сагасимас (探します);

харау (払う, платить) - хараимас (払います);

хаиру (入る, входить) - хаиримас (入ります);

дасу (出す, вынимать, посылать) - дасимас (出します);

нобору (登る, взбираться) - ноборимас (登ります);

утау (歌う, петь) - утаимас (歌います);

тому (富む, быть богатым) - томимас (富みます).[183]

Корень глагола нередко переводится как существительное, например: ёму (читать) - он'ёми (онное чтение) и кун'ёми (кунное чтение)[184].