Рыбки всегда плавают вправо - Антон А. Гусев

– Да уж, денёк выдался интересный! Спасибо, Бастьен! Ты всё-таки не такой уж плохой парень! Сфотографируй меня, пожалуйста. Солнце уже заходит, хотелось бы запомнить этот закат.

Клос взвёл затвор, протянул Бастьену фотоаппарат и раскачался повыше. Бастьен сделал снимок и отдал фотоаппарат мальчику.

– Господин Клос, вы задавали мне сегодня столько вопросов. Могу и я у вас напоследок кое о чём спросить?

– Конечно, Бастьен! Спрашивай о чём хочешь!

– Вы уже видели его?

На последнем слове он сделал ударение и заглянул Клосу прямо в глаза.

– Кого именно я должен был видеть?

– Не видели? Значит, ещё не время. Если бы видели, то сразу поняли, о ком я говорю.

Бастьен усмехнулся в своей обычной манере и зашагал прочь. Мальчик в недоумении остановил качели.

Блинный завтрак и праздник свободы

Стемнело. Мальчик брёл по длинному коридору, касаясь холодных стен кончиками пальцев, так как боялся потерять направление. В голове как-то само собой всплыло пятое правило: запрещается передвигаться по гостинице ночью.

«Интересно, а если ночью не передвигаться, а просто сидеть на полу, тогда правило будет нарушено или нет?»

От этой мысли ноги сами собой задвигались быстрее. Найти свой номер в такой темноте в малознакомом месте было непростой задачей, поэтому Клос в очередной раз выругался на нерадивого Дворецкого, который бросил его на крыше прямо со звоном колокола.

«А ещё постоянно говорят об уважении к гостям, да уж! Уважаем гостей ровно до тех пор, пока не прозвонит колокол! А когда колокол прозвонил, пусть гости сами добираются, как хотят, хоть вплавь!» – про себя ворчал мальчик.

В большие окна без стёкол врывался ветер, и Клос, когда проходил мимо них, старался держаться на расстоянии, ускоряя шаг.

«А можно ли вообще назвать окном зияющий в стене четырёхугольник без стекла и створок? Наверное, можно, с натяжкой. Но держаться от таких окон лучше подальше».

Снаружи уже вовсю бушевал шторм с ливнем и громом, непогода очень быстро пришла на смену дневному штилю. Время от времени мальчик обращал внимание на моргающие электрические лампочки под потолком и радовался тому, что всё ещё находится в гостинице, а не в какой-нибудь давно заброшенной необитаемой пещере.

Лишь один раз он задержался у окна, завидев вдали несколько огоньков, раскачивающихся в высоких волнах и иногда пропадающих.

«Скорее всего, очередные посетители. Вот уж не повезло команде с погодой. Как же хорошо, что я здесь, а не там!» – после этой мысли идти стало немного легче.

Неожиданно одна из дверей распахнулась, чуть не стукнув мальчика по лбу, но это совсем его не смутило.

– Очень «удобно»，– пробормотал Клос, – и все же лучше получить по лбу как следует, чем бесконечно плутать по мрачным коридорам со сквозняком. Вся жизнь, если она и была тут, уже, наверное, давно попряталась по своим уютным норкам.

– Лаки, Барон, я вернулся! – прокричал Клос с порога, с облегчением сбрасывая с отяжелевших от долгой ходьбы ног сапоги. Дверь за ним захлопнулась. В номере было сухо и тепло, в глубине мерцал свет. – Проспали всё интересное, пушаны! Кто разжёг огонь? Прислуга? Там, наверху, просто невероятно!

Клос вбежал в комнату и застал котов, свернувшихся в маленьких креслах-качалках, напротив пылающего камина.

– Внизу тоже невероятно, – зевнув, произнёс Лаки, – готовят вкусно, – было видно, что мальчик своим неожиданным вторжением разрушил их маленькое сонное царство.

– И здесь тоже невероятно, – добавил Барон, – мечтательно так.

Он качнулся, спрыгнул со своего места и потянулся:

– А если везде невероятно, то чего ты так расшумелся?

– Да вы просто не были там! – добродушно произнёс Клос. – Всё дело в том, что везде не одинаково невероятно – везде невероятно по-разному!

Он присел к огню и хотел было погладить котов, но остановился, занеся ладони над ними. Мальчик не был уверен в том, что если уж коты умеют говорить, то можно вести себя с ними так, как прежде, поэтому уточнил:

– Не возражаете?

– Есть неизменно приятные вещи, – с готовностью подставил свою тёмно-серую пушистую спинку Барон.

– И вот это действительно невероятно, – промурлыкал Лаки.

Жар и треск камина, как известно, одно из самых сильных снотворных в мире – мальчик сразу задремал. Постепенно комната начала заполняться густым дымом, который водоворотом закручивался рядом с ним, приобретая форму. Огонь в камине затрещал и стал гораздо ярче, заставляя предметы отбрасывать загадочные пляшущие тени.

Клос старался держать глаза открытыми, но не мог. Веки трепетали от напряжения, приоткрывая лишь маленькие щёлочки, через которые глаза мальчика обжигал нестерпимо яркий свет. Он безуспешно пытался разлепить сжимающиеся веки пальцами, но они были словно ватные. Клос привстал на локтях, затем сел и попытался позвать на помощь Лаки с Бароном, но из открытого рта не вырвалось ни звука. Он чувствовал, что вокруг что-то происходит, что-то подбирается к нему, но ничего не мог сделать. Он чувствовал это беспомощное состояние ранее, во сне. Теперь же постепенно вспоминал его и как только ощутил ясно, вспомнил всем своим существом и во всех подробностях, то смог, наконец, разлепить глаза. Руки и ноги вновь его слушались. Он снова овладел своим телом. И по телу теперь разливалось пульсирующее приятное тепло.

Перед ним, упираясь в потолок, словно сотканное из клубов дыма, стояло некое существо, очертаниями похожее на кота. Хотя сложно было утверждать, что оно стояло или тем более во что-то упиралось. Скорее перемещалось, словно змей, меняя свою форму и направление, следуя за невидимыми воздушными потоками, окутывающими мальчика со всех сторон.

– Нам приятно ощущать себя рядом с тобой, Клос. Обстановка весьма благоприятна, чтобы находиться с тобой в это время в этом месте.

Его голос прозвучал снизу и был похож… нет, это Лаки с Бароном одновременно произносили то, что имело в виду это существо! Они неподвижно сидели по сторонам от мальчика, подобрав под себя лапы, вытянувшись и пристально глядя на него. Один зрачок в одном глазу каждого из них принял вертикальную форму и слегка светился изнутри.

– Наши глаза. Наши маленькие разведчики удовольствия, – вихрь закружился, и стало понятно, что существо улыбается. Точнее, оно как будто бы само стало улыбкой.

«Мне даже сложно назвать его существом, – подумал мальчик, – существо – это то, что существует, а это… это просто окружает меня, некий…»

– Некий! – хором произнесли коты, – нам приятно! Очень подходящая форма нашего имени! – Дым менял оттенки, становился то белым, то фиолетовым, переливался и мерцал изнутри. – Теперь мне немного легче проявиться.

Некий значительно уменьшился в размере, его кошачья форма стала более отчётливой:

– Мы вдохновляем, значит, нас можно вдохнуть. Вдыхай глубже.

По лицу мальчика пробежал тёплый ветерок.

– Кто ты такой? Ты снишься мне?

– Мы многогранные. Граней настолько много, что мы совсем гладкие, – струи дыма проскользнули под ладонями Клоса, и