Выше головы! - Расселл Джонс

— А как ты в это всё вступил — и я задержался, — объяснил он, крутя головой в поисках подходящего помещения.

Я указал ему на значок запасной палаты — расположенные в Лифтовой зоне, такие комнаты используются лишь в экстренных случаях. Ну, или в нестандартных.

— Открой, давай, — скомандовал Рейнер, подтаскивая ещё не успевшего прийти в себя Сэта к запертой двери.

Камилл не стал спорить — и через пару секунд тэфер и астрофизик скрылись из виду. Я только успел услышать сдавленное сэтово «Пусти! Мне ему надо!..» и благодушное «Конечно! Кто спорит-то!»

— А что там будет? — спросил Фьюр.

Было бы странно ожидать, что они пропустят такое — все пятеро покинули столовую и на расстоянии наблюдали за происходящим. Сэт их, как я понял, не заметил. Он вообще отключил на время рассудок, иначе никогда не стал бы вытворять такое на глазах подростков!

— Серьёзный мужской разговор там будет, — пробормотал я и сурово посмотрел на него. — Нравится?

— Неа.

— Правильно!

Фьюр засмеялся и, развернувшись на каблуках, зашагал прочь, засунув руки в карманы. Тьюр кивнул мне не прощание — и последовал за братом. Оскар — следом.

— Всё-таки мальчишки — такие дураки! — фыркнула Дана, взяла Зейда под руку — и они удалились в противоположном направлении. Я смотрел им вслед, пока они скрылись из виду, завидовал и представлял нас с Зере.

День XIII: Маг

«А где же Саласар? — в который раз удивился я, переводя взгляд с Аграновского на Бос и обратно. — Стесняется меня?»

Когда я только получил приглашение на интервью, то сразу подумал про Зере: она будет смотреть, а когда она смотрит, я забываю слова, так как быть? Но теперь эти глупости уже не волновали меня. «Да и вряд ли она вообще будет тратить время на такое зрелище!»

Ещё при первой встрече Елена Бос напомнила мне красивого хищного зверя типа лисы — Ли Аграновский со своими круглыми светло-карими глазами навыкате, срезанным подбородком, седыми усами и чёрной кожей напоминал пантеру. И хотя его репортаж очистил моё имя, так что никто уже не называл тот инцидент с Леди Кетаки «попыткой убийства», работа есть работа — и пришла моя очередь быть загнанным зверем. Мы и так уже несколько раз сцеплялись, пока я был помощником кандидата в Квартеры. Ну, а отношение Бос всегда было одинаково нелюбезным. Особенно теперь, когда Ниул практически увёл победу из-под носа камрада Аямэ.

— Вот вы — популярная фигура у нас на станции, — начал Аграновский. — Конечно, следует поблагодарить за это покойного Ирвина Прайса. Вы никогда не думали, что если бы не его ньюсы и та подача, который он воспользовался, вас бы никогда не допустили к тем непростым делам? Результат-результатом, но надо же ещё получить право совершать хорошие поступки!

Разумеется, он не знал о проблеме «А-М-112» и о том, что на станцию я попал не потому что устроили эксперимент с «адаптацией андроида А-класса к обществу и общества — к андроиду А-класса», а по вполне конкретному поводу. Поэтому объяснить ему и остальным, как всё получилось, я не мог. Но ответить следовало…

— После того, как всё закончено, кажется, что было просто, — ответил я, мысленно выстраивая всю реплику с начала до конца. — Просто и легко. И можно прочертить схему — кто повлиял, кто помог, кто обеспечил этот доступ к хорошим поступкам. Но потом. Когда уже наступает счастливый конец. А когда ты в середине ситуации, совсем другое ощущение! И уж точно не понять, какими будут следующие пять минут. Так что со стороны, да ещё и по завершении ситуации, вам может видеться так, как вы описали. Я даже не могу сказать, что вы не правы! Но у меня лично нет ощущения, что репортажи покойного камрада Прайса сыграли такую важную роль. Это всё шло в комплекте. И знаете, если бы вы были журналистом Восточного сектора, вы бы точно также рассказывали об интересном новичке!

— Понятно, — лукаво улыбнулся Ли, приглаживая усы. — Значит, Прайс ни при чём?

— Почему же? При чём! — возразил я. — Как и каждый человек, с которым меня свело. Я не считаю себя героем, который прилетел сюда и начал… Есть заметная работа, есть незаметная, но важна всякая. Я рад, что у меня получается. Но не потому, что прибавляет мне славы, а потому что это делает лучше и легче жизни других людей!

Елена Бос, сидящая в соседнем кресле, фыркнула и, прижав ладони друг к другу, как при молитве, поклонилась мне с ироничным видом.

— Хорошо, пусть так, — кивнул журналист. — Вы не герой — просто делаете такую работу. Но по итогам всё равно получаетесь героем в глазах многих тильдийцев. Думаете, это движение с историями о вас возникло на пустом месте? Вас действительно уважают! И поэтому к вашему мнению прислушиваются. Возьму на себя смелость сказать, что это мнение очень много весит. Это очень хороший политический капитал! Вы ведь «за» камрада Ярхо, так?

Он сделал паузу, и пришлось подтвердить:

— Да, на выборах Главы Станции я буду голосовать за Ниула Ярхо.

— А у вас есть такое право? — переспросил Аграновский.

— Благодаря поправке «Т-191-006» у меня есть все права гражданина, и это право тоже. Так что я могу голосовать… И буду, конечно!

— А до того, как приняли эту поправку? — не отставал он.

Я пожал плечами, а перед моим мысленным взором промелькнула робкая фигурка бесправного андроида класса-А, который гадал, насколько добрым будет его хозяин…

— Не было.

— То есть благодаря поправке «Т-191-006» вы как бы стали человеком? — прищурилась Бос.

— Да.

— И благодаря камраду Кетаки? — продолжали она. — Это ведь она предложила это изменение статуса?

— Она предложила — но согласились все, кто принимал решение, — улыбнулся я. — Думаете, сейчас кто-нибудь из них жалеет об этом?

«Лиса» отвела взгляд:

— Вы не можете отрицать, что это было всего лишь политическое решение!

— Права либо есть, либо их нет, — усмехнулся я. — Мне отсюда нет разницы, каким было это решение — главное, что оно состоялось!

— Так как там камрад Ниул? — перебил её Аграновский. — Вы действительно будете голосовать за него?

— Конечно, буду! Было бы странно состоять в его команде и голосовать за кого-нибудь другого!

— А почему вы вообще вошли в эту команду? Почему вы стали его сторонником?

— Потому что я считаю его лучшей кандидатурой…

— Из-за того, что он снял ваш знак? — вновь встряла Бос.

Если она рассчитывала смутить меня или сбить с мысли, получилось наоборот.

— Вот именно, — поддакнул я. — Для меня это главный показатель его профпригодности! Правда, он это сделал до того, как стало известно о том, что он будет баллотироваться.