Кровные узы (СИ) - Анастасия Владимировна Романчик

— И как ты собираешься мстить генералу?

— Пока не придумал.

— Ладно, и чем тебе придется расплатиться за сделку? Ты понимаешь?

Акрас смотрел в одну точку и не торопился отвечать.

— Не знаю, — честно ответил брат, — через меня какая-то сила света должна прийти в мир. В любом случае она принесет с собой изменения, хорошо или плохие, я не знаю. Сделки с высшим порядком всегда ведут к переменам. Потому эти и воют, — он указал на прозрачный планшет. — Этих сделок в союзе миров всегда боялись. И мало кто рискует их заключать.

— Но ты не побоялся…

— У меня старший брат — высший порядок, что может быть еще ужаснее? — парировал Акрас.

Олег невольно согласился с ним. Если бы не он, не было бы нападения на столицу, и маму Акраса никто бы не трогал.

— Дядю Женю не обижай, пока живешь у него, — попросил Олег.

— Не буду я трогать твоих людей, расслабься.

Акрас отвернулся к стене и обнял подушку. Олег, прежде чем выйти из комнаты, накрыл его одеялом.

* * *

Пару дней Олег не беспокоил брата, решив дать ему время оклематься и привыкнуть к человеческому миру. Вэндэйр пока его тоже не беспокоил. По словам Тарелена Эл собирался выписать разрешение Льяри, чтобы она полечила Акраса и помогла Яне. Еще сказал, что Акрас в человеческом мире застрял надолго из-за ранения.

— Как он? — спросил Олег у Евгения, придя к нему домой.

— Неплохо. Быстро учится нашему языку. Мне бы такую память как у него, моментально всё схватывает, уже в компе разбирается лучше меня. Еще он не любит чаек.

— Чаек? — переспросил Олег, подняв бровь.

— Он их ловит и башку откусывает. Уже соседей напугал, они зоошизу какую-то вызвали, весь день в дверь тарабанили, пока я ментов не вызвал.

— И как ты выкрутился?

— Было желание сказать, что у твоего брата с головой не в тук туке и показать как он чайку жрет, но отбрехался, что соседи такие слепые, что кота от человека не отличат. Попросил соседей пересказать, что они видели.

— И? — протянул Олег.

— Пф. Кто поверит, что семилетний пацан в трехметровом прыжке чаек ловит? — гыгыкнул дядя. — Соседям предложили сдать тест на наркотики, а я уверен, что они покуривают коноплю. Но мне пришлось твоего братело предупредить, чтобы больше так не делал и не смущал соседей. Еще не хватало, чтобы его сфоткали.

— Значит, он перестал чаек ловить?

— Не, как жрал, так и жрёт их, — скривился Евгений. — Он тактику сменил, и приманивать их к балкону начал.

Олег подозревал, как брат приманивал птиц. Дар-то его в закрытом мире действовать не перестал.

— Постой, но рядом с твоим домом нет воды… — вспомнил мальчик.

— Я понятия не имею, откуда он их берет, но уже подумываю подушку их перьями набить, — флегматично отвечал Евгений, словно его перестало что-либо удивлять в этой жизни. — Еще на него собаки похуже, чем на тебя реагируют, особенно бродячие.

— Серьезно?

— Он пару порвал прямо на моих глазах, когда они решили на него погавкать. Едва сумел увести. Еще что-то такое презрительно сказал… — Евгений коряво произнес веронскую фразу.

— Мерзкие каннибалы… — перевел Олег, нахмурившись.

— Еще какая-то помесь белки человека и рыси к нему наведывается, — эмоционально взмахнул рукой дядя.

— Чего-о⁈ — округлились глаза у Олега.

— Ну, лицо и тело у него от человека, хвост от белки, а уши от рыси.

— А, это левкос…

— И этого товарища я даже если захочу, не спрячу, так и скажи своему братело, — предупредил Евгений.

Мальчик зашел в комнату, где сидел и листал книгу Акрас. На спине у брата скрутился клубком белый котенок.

— Это причина того, почему он с собаками подрался, — подсказал Евгений на вопросительный взгляд племянника.

Олег приблизился к брату, но до того, как он что-либо спросил, Акрас прорычал:

— Я не хочу с тобой разговаривать. Если бы ты принял свою роль, они бы не смогли проникнуть в Размараль и убить её так просто.

Врал. Мране не нравились вероны, поэтому чтобы лишний раз её не раздражать, Акрас позволил заменить ей слуг и охрану, на какую она сама пожелала. Вот Мрана и набрала ариантов, считая их самой престижной стражей и не проверив их регистрацию. Среди налетчиков оказались её новые охранники. Акрас понадеялся, что её как и его будет беречь возврат зла и защита дворца, однако ни сила брата, ни каменные защитники на угрозу ей не отозвались.

Олег хотел выйти из комнаты, когда Акрас поднял на него полный слез взгляд:

— Ты понимаешь, что даже когда ты ничего не говоришь, я слышу твои мысли и вижу, что видишь ты?

— А ты понимаешь, что я сам мог её случайно убить, как убил йотов?

— Да… оттого еще больнее…

— Куплю игрушки для твоего нового питомца, — все-таки вышел из комнаты Олег.

Евгений последовал за ним со словами:

— Похоже, между вами какая-то кошка пробежала. Когда это ты успел с ним поссориться?

— Он считает, что его мать погибла из-за меня.

— Ты тут каким боком-то?

— Долго рассказывать.

— Я никуда не тороплюсь.

— Дядя, не лезь в это. Мне и так тошно.

Евгений поправил очки и с возмущением выпалил:

— Ты хочешь, чтобы я спился тут с вами⁈ У меня один вопрос вертится в голове! И он далеко не приличный!

— Дядя Женя! — страдальчески простонал Олег.

— Ты хотя бы можешь ответить, кто твой батя такой⁈ У пацана шмотки дороже моей квартиры со всей мебелью!

— Принц он, — не выдержал Олег. — Доволен?

— Я с вами точно сопьюсь…

* * *

Покинув дом дяди, Олег под сильными эмоциями переместился сразу в изнанку.

— Дунгрог! — закричал он, осматривая мертвых, ища знакомое лицо с голубыми глазами. — Я знаю, что ты здесь! Я знаю, что ты не ушел и наблюдаешь за мной из теней! Ответь мне, наконец! Кто⁈

Предок не отозвался, но под ногами закружился водоворот, и возникло видение с Воскрешенной.

Она сидела без вуали, плакала с черными глазами и обнимала неподвижного беловолосого мирайя. Такой её никто и никогда не видел. Ясновидящий монстр — самое мягкое из её прозвищ. Она давно прекратила кому-либо что-либо доказывать. Раз всем удобно винить только её одну, так пускай вина будет только на ней.

— Он не должен был погибнуть, — раздался голос Дунгрога. — Я этого не видел ни в одном из своих видений.

— Наш враг очень силен и жесток, — бесцветно отвечала Воскрешенная. — Им наше горе, что сладкий нектар. И лишь мои дети знают, как много усилий я прикладываю, чтобы вырвать их из лап смерти. Даже муж если бы не