Начало новой истории - Трилата Нижеги
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не раз Эктори задавалась вопросом о том, может ли считаться её возраст не по ходам, проходящим в Империи, а по вмени, прожитом фактически. Что если она уже приблизилась к возврату самостоятельности? Что если времени осталось совсем немного? Она ведь столько всего не успела! не жила толком. Ведь восстановленные воспоминания воспринимались ей немного отстранёно, были её и одновременно с этим ей совсем не принадлежали… Это всё была прошлая жизнь. А эта продлилась всего несколько ходов, большая часть которых была потрачена на непонятные глупости.
Что успела сделать она для этих миров? Что останется после Ар? Ведь какой-нибудь тринадцаток ходов и она станет просто пустой болванкой из прошлого, закорючкой на страницах истории, каких множество. А пройдёт ещё немного времени и от неё не останется и этого мимолётного упоминания.
Жила ли она вообще? Была ли когда-то Ар? Что если уже сейчас её нет?
Потому Эктори решила успеть как можно больше. Она не могла медлить, не могла ждать. с её подачи нынешний правитель Новой Империи ввел в последнюю страну войска.
с самого начала этой войны всё пошло не так, как хотела бы Эктори. Она надеялась запугать граждан Последней страны количеством воинов и оружия, но защищавшиеся просто перешли в оборону. Порой голову арии посещала мысль взять, да снести сопротивляющуюся страну с лица материка, погрузить под землю, затерев все воспоминания о ней. Но эта отчаянная борьба напомнила ей о её собственной бессмысленной схватке с грядущим, дало надежду, что если здесь она не станет играя в бога использовать силы за гранью понимания противника, позволит его имени остаться в истории, то и с ней Судьба обойдётся столь же милосердно.
Единственное, что по настоящему волновало её, это грядущая смерть. Это волнение переросло в дурманящее разум помешательство. Оргос замечал параноидальность идей и мотивов арии, но продолжал воспринимать её как своенравного заигравшегося ребёнка, потому не спешил останавливать, ожидая что и это помешательство пройдёт, стоит только новой идеи завладеть её мыслями.
В ходе продолжительных боёв, истощивших ту часть армии, что была направлена на захват последней страны, им удалось завоевать первую крепость. О дальнейшем наступлении не могло бы быть и речи, пришлось перейти в оборону того малого участка земли, что удалось вырвать у противников.
Эктори уже несколько дней не спускалась с крепостной стены, с жадностью впиваясь взглядом в возвращавшиеся отряды защитников, отступавшие, но не позволявшие неприятелю слишком близко подойти к крепости. Она глядела на раненных с жалостью и отвращением, но всегда неизменно обращалась к силам миров, исцеляя солдат, возвращая в строй. Только эта её способность, принятая за благословение Богини, не давала боевому духу воинов упасть окончательно, вселяло надежду, что их дело правое, а значит победа всё же достанется им.
Эктори сама была на грани отчаяния. Не раз она успела пожалеть о затеянном, но отступаться было слишком поздно. Империя должна победить, но если Богиня поможет им… Совсем незначительно, просто заставит обстоятельства идти благоприятно для Империи…
Вечером Эктори созвала совет командиров, позвав всех, кроме Оргоса, чувствуя что если он разгадает её задумку, не позволит осуществить идею, казавшуюся ей гениальной.
На собрании ария вещала, что ей было ниспослано озарения, завтрашняя атака увенчается успехом, заставит врагов отступить. Эктори так и не поняла, её ли увлечённость и искренняя вера в говоримое стало поводом к тому, что командиры согласились или безысходность, отчаяние, убедившие, что терять уже нечего.
С первыми лучами утренней звезды ворота крепости распахнулись, воины мрачными безмолвными рядами двинулись на противника. Эктори поднялась на крепостные стены, наблюдая как солдаты неприятеля, оказавшиеся застанными врасплох, спешно строятся, готовясь дать отпор наступлению. В Этот момент Эктори отыскал Оргос, бывший хранитель взглянул на арию настороженно, уточнил, словно бы догадываясь о чём-то:
— Что ты затеяла?
Эктори ничего не ответила. У стен крепости кипел бой, ария сосредоточила всё внимание на нём, мысленно пронеслась по полю сражения к лагерю неприятеля, сминая его, мешая с взрывающейся землёй, ровняя пространство.
Оргос, наконец поняв затею арии, рванулся к ней, надеясь, что успеет остановить, не допустит ошибки, спасёт.
Он не успел, оказалось слишком поздно. Эктори рухнула на залитый ласковым тёплым светом занимавшегося дня холодный безжизненный камень.
Её все же догнали ощущения происходящего у стен. С запозданием, словно в издёвке давая время на то, чтобы решить, будто бы слиться с тем участком земли, что был у стен, — хорошая идея, что удастся совершить задуманное без проблем и сложностей, без последствий.
Ногти арии раздирали нежную кожу щёк и шеи, руки сжимали горло пытаясь задушить крик нестерпимой боли. Она билась головою о камень, расшибая затылок в кровь. Правый глаз запал, повернувшись и глядя «внутрь».
Там внизу обрывались тринадцатки жизней, смешиваясь с грязью. Умирающие отдавали нестерпимые страдания земле принимавшей всё, чего они лишались вместе с жизнью, которая уходила из тел оглушающим, сносящем всё на своём пути взрывом.
Изливавшаяся энергия смерти обволакивала всё, до чего могла дотянуться отвратительной вязкой жижей, лишая возможности противостоять ей, обращая всё живое в единую смердящую будущей гнилью массу.
Эктори с трудом удалось подавить отчаяние, накрывающее от переизбытка Смерти. С болью она справилась без особого труда — ощущения не сильно отличались от тех, когда протекающая через её тело разбушевавшаяся энергия, разрывала её на части, но вот страх. Не тот стах смерти, что постоянно проследовал её вот уже несколько ходов, постепенно все нараставший, лишавший возможности рационально мыслить, а тот, что охватывает разум, когда рвутся последние нити, связывающие этэ и фэтэ.
Эктори оказалась связана со всеми, кто умирал там внизу. Только ей стоило уловить мгновение, чтобы хоть немного успокоить разум после прочувствованных чужих страха и боли, как накатывала новая волна, более продолжительная чем предыдущая, ломая её и вновь восстанавливала в своём безумном порядке, чтобы вновь смять, разорвать, уничтожить.
Судьба была к ней благосклонна… Не давала сломаться как той несчастной
