Сталин. По ту сторону добра и зла - Александр Ушаков

А вот многие из тех, кто грелся в свое время во всевозможных райкомах, не пропали и при новой власти и наперебой предлагали немцам свои услуги. В чем и не было ничего удивительного, поскольку в кровавых чистках 1930-х годов уцелели только те, кто с удивительной ловкостью менял взгляды и приспосабливался к новым условиям.

Более того, очень многие работники НКВД очутились на работе в гестапо, куда их весьма охотно брали. По той простой причине, что спецслужбы всегда плевали на идеологию и куда больше ценили не демагогов, а истинных профессионалов. А кто мог лучше бывших чекистов знать местные условия и людей? Облегчало немцам задачу и то, что у большинства этих людей, прошедших страшную школу сталинских застенков, где убивали без суда и следствия ни за что, никакой морали уже не было.

Ну и наконец среди тех, кто шел на работу к фашистам или сдавался в плен, были люди, ненавидевшие Сталина. Именно из таких немцы и подыскивали человека, который смог бы стать во главе Русской Освободительной Армии.

Одним из таких кандидатов стал командующий 19-й армией Михаил Федорович Лукин. Один из героев сражения за Смоленск, он был ранен и попал в плен. Его выходили, после чего он предложил Гитлеру создать альтернативное русское правительство для борьбы «против ненавистной большевистской системы». «Если это действительно не завоевательная война, — говорил он, — а поход за освобождение России от господства Сталина, тогда мы могли бы стать друзьями...».

Надо отдать Лукину должное, если он и заблуждался насчет «похода за освобождение», то недолго. Уже зимой 1942 года он понял, что ни о какой дружбе с нацистами не может быть и речи и от какого бы то ни было сотрудничества с ними отказался. Но самым интересным во всей этой истории было то, что Сталин не тронул его и, продержав несколько месяцев под следствием, оставил ему генеральское звание.

Вряд ли речь может идти в данном случае о какой-то там гуманности Сталина. Эта категория для него так навсегда и осталась неизвестной, а вот ради пропаганды опальному генералу жизнь оставить было можно, чтобы вернуть сотни тысяч русских солдат и офицеров, оказавшихся за границей.

Расставшись с Лукиным, немцы стали подыскивать ему замену. И очень скоро нашли ее в лице командующего 2-й Ударной армией (Волховский фронт) генерал-лейтенанта Андрея Андреевича Власова. Бывший крестьянин и воспитанник Нижегородской семинарии встретил войну командиром дислоцированного на Украине 4-го моторизованного корпуса. Под Москвой он командовал 20-й армией, и здесь мнения разделились. Сталинисты и по сей день уверены, что Власов проболел всю кампанию, в то время как другие историки отмечают, что именно там генерал заявил о себе как об одном из самых талантливых и популярных командиров.

Мы не хотим дискутировать на эту тему, но все же отметим, что вряд ли бы совершенно бездарного генерала Сталин поставил во главе 2-й Ударной армии, которой надлежало деблокировать Ленинград. Однако деблокирования не произошло. В результате полностью проваленной Ставкой Любанской операции армия Власова попала в окружение и почти полностью была уничтожена. Сам генерал после долгого блуждания по болотам попал в лагерь для высшего командного состава под Винницей. Вместе с командиром 41-й дивизии полковником Боярским составил доклад, в котором писал о том, что большинство населения и армии приветствовало бы свержение советского режима, если бы немцы создали в России национальное государство. Так было положено начало «власовскому» движению, на него обратили внимание в отделе «Вермахт-пропаганда», и уже очень скоро была выпущена первая листовка за подписью Власова.

Вслед за листовкой появилась «Смоленская декларация», в которой объявлялось об организации в Смоленске Русского комитета и РОА.

«В Смоленск, — пишет В. Шамбаров в книге »Государство и революция», — в адрес несуществующего Русского комитета посыпались письма граждан, пошли ходоки, чтобы установить с ним контакт. Приезжали добровольцы, разыскивая, где можно записаться во власовскую армию. И солдаты — «хиви», бойцы разных «Остгруппен» оживились: теперь вроде было, за что воевать... Без согласования с руководством рейха, по прямым договоренностям с военным командованием на местах были предприняты поездки Власова по оккупированным территориям...

Встречали его восторженно. Залы, где он выступал, были переполнены, толпа прорывала полицейские кордоны, подхватывала генерала и несла его на руках. Власов говорил о цели своей борьбы — создании независимого национального государства. Отвечая на вопросы, часто вынужден был выдавать желаемое за действительное, например, что немцы «в союзе с русскими» помогут сбросить диктатуру Сталина так же, как русские помогли Европе освободиться от Наполеона. Дипломатично лавировал, отмечая, что пока русские антикоммунисты вынуждены быть «гостями немцев», но после победы немцы в России будут лишь гостями. Однако на вопросы, не превратит ли Германия страну в свою колонию, отвечал однозначно — иностранного господства Россия не потерпит ни в какой форме».

Подобные речи не нравились фюреру, и он устроил Кейтелю самую настоящую выволочку. «Мы, — заявил он, — никогда не создадим русской армии, это химера...» Недовольный вольнодумием Власова Кейтель тут же издал приказ, который гласил: «Ввиду неквалифицированных бесстыдных высказываний военнопленного генерала Власова во время поездки в Северную группу войск, происходившей без ведома фюрера и моего, перевести его немедленно в лагерь для военнопленных».

Сторонникам Власова с большим трудом удалось защитить упавшего духом генерала, который после заявления Гитлера сам попросился в лагерь, но тот распорядился посадить его под домашний арест. А вот на планах создания в СССР антисталинского сопротивления с помощью немцев был поставлен жирный крест.

И тогда генерал нашел союзников в продолжавшем подпольную деятельность в Советском Союзе Народном Трудовом Союзе (НТС), который создал к тому времени более 120 групп и организаций, действовавших в 54 населенных пунктах. Лозунгом движения стал призыв «За Россию без немцев и большевиков!»

НТС использовал неудачи немцев на фронтах для того, чтобы война перешла в национальную революцию. От скрытых форм агитации члены НТС перешли к открытым формам борьбы под лозунгами «Покончим с Гитлером, возьмемся за Сталина!» и «Завершим Отечественную войну свержением Сталина!»

Как часто бывает в истории, повторялась ситуация Первой мировой войны. И как тогда Ленин, а вслед за ним и сам Сталин стремились использовать войну для захвата власти, точно так же теперь видевшие главное зло в Сталине пытались избавиться от него с помощью все тех же немцев.

Однако Гитлер и слышать не хотел о создании в СССР пятой колонны и продолжал видеть в славянах людей уже даже не второго, а третьего сорта. Конечно, он никогда бы не выиграл войну, если бы даже и создал эту самую пятую колонну. Но думать об этом был обязан.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

1943 год был отмечен и еще тремя другими важными событиями в жизни теперь уже полностью «прощенной» Сталиным армии. Столько сделавшие для победы под Сталинградом Жуков, Воронов, Василевский и Новиков стали маршалами Советского Союза. Не забыл стать маршалом и сам Сталин, что позволяло ему войти в военную элиту. Появились совершенно новые боевые награды, о которых раньше нельзя было даже мечтать, как это было с орденом «царского» полководца Суворова. Ну и, конечно, огромную роль сыграло введение тех самых погон, которые с таким удовольствием срывались с мундиров царских офицеров в марте 1917 года.

Сталин довольно долго раздумывал над этим нововведением, но, в конце концов, все-таки принял решение ввести погоны, что, по его мнению, должно было поднять боевой дух армии. В июле он пошел еще дальше и ввел старые офицерские звания и само слово «офицер», запрещенное революцией.

Как того и следовало ожидать, грандиозная победа и неизбежная в таких случаях эйфория вскружили голову Сталину, и он потребовал повторить тот же маневр одновременного наступления на все три немецкие группы армий. То есть повторить то, чего Красная Армия не смогла сделать летом 1942 года. Окрыленный разгромом огромной группировки немецких войск Сталин даже не сомневался, что теперь стратегическая инициатива принадлежит ему. А потому и планировал освобождение Украины, и в первую очередь стратегически важного Донбасса.

Наступление началось 29 января, и поначалу все шло прекрасно. Советские войска взяли Ростов, Белгород и многострадальный Харьков. И вот здесь-то начались сложности, поскольку Сталин слишком переоценил возможности Красной Армии и недооценил, как ему казалось, уже раз и навсегда сломленную немецкую армию. Наступление заглохло, и многим стало ясно, что основные события разыграются летом.