Легенда о Рэндидли Гостхаунде - Puddles
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но этого не произошло. Вместо этого капитан пожал плечами и разрушил напряженную тяжесть в воздухе. — Я просто подумал, что попытаюсь сделать тебе одолжение, малыш. Если вы действительно думаете, что держите ситуацию под контролем… Я не против уйти. Я просто надеялся немного подбодрить тебя, чтобы ты был должен мне позже…
Капитан Квилл повернулся к Вуве. «Вува? Напомнить всем. Я полагаю, мы были достаточно тщательны. Затем он снова повернулся к Рэндидли. «Мы избавимся от ваших волос через два часа, мистер Призрачная гончая. Жаль, что сегодня вечером мне придется покинуть вашу планету, не поев… но я полагаю, что это было просто неудачное время.
Пока Вува уводил Рэндидли прочь и из палатки, он, сердце капитана Квилла, произносил вслед ему последнюю фразу. “Ой! Мистер Призрак, если вы когда-нибудь захотите вступить в Бригаду Ксюрта… ищите меня.
Затем Рэндидли вернулся на свой остров, уставился на темно-бордовую палатку и изо всех сил старался запечатлеть форму гравюр, которые Рэндидли видел, защищая палатку. Если бы он смог поймать хотя бы часть этого для своего лабиринта под Академией Харона…
Но даже жадное любопытство Невея с трудом понимало. Очевидно, она узнала некоторые гравюры, но они были из другой части гробницы Икстрикс. А пока им придется подождать, пока он не починит левую руку.
Несмотря на это, Рэндидли старался не дергать руками, как будто даже сейчас он хотел дотянуться до ручки и начать пересматривать свои предыдущие рисунки. Несмотря на то, что у него было завершено только три этажа и один находится на стадии планирования, Рэндидли вполне может понадобиться начать все сначала, чтобы включить идеи из этих новых гравюр, которые он видел.
Конечно, сначала ему нужно будет поэкспериментировать с ними… и посоветоваться с Невеей…
Но снова Рэндидли подавил свои мысли об Академии Харона и хмуро посмотрел на большую тёмно-бордовую палатку. Затем он повернулся и ушел. В каком-то смысле Рэндидли внезапно почувствовал себя очень неуверенным, был ли разговор с капитаном Квиллом тем, о чем он думал, когда они начали говорить. Земля. Но от чего?
Возможно, Рэндидли только что научили ожидать, что влиятельные люди из Нексуса чего-то от него хотят. Хотя лучше быть подозрительным, чем наивным, это не означает, что такая точка зрения не будет стоить дорого.
Какая-то часть Рэндидли вдруг пожалела, что не согласилась на ужин. Но, как и в случае с Марин, эти социальные пути никогда не были Путь Рэндидли. Возможно, сейчас в ущерб ему, но все же…
Случайно планировал оставаться верным себе. Были вещи, в которых он был хорош, и вещи, в которых он не был. И это было прекрасно.
Когда он вернулся в свою хижину, Рэндидли даже не позволил себе войти внутрь, чтобы поддаться искушению выполнить небольшой объем работы. Он знал себя лучше этого. Он сделал несколько мысленных заметок на гравюрах, которые видел, затем сел медитировать. Поистине, он слишком долго неустанно улучшал свои планы. Даже если это расслабляло, усилие начинало притуплять его остроту.
Поэтому он уселся ждать, пока Бригада Ксюрта не закончит свои приготовления слева. Как только они ушли, Рэндидли планировал еще раз привести в действие свой план и план Невеи, чтобы выманить и победить Каана Свакка. Возможно, даже больше, чем сама Бригада Ксюрта, это была угроза, которую Рэндидли считал самой серьезной.
Потому что, даже если Октавиус сказал ему, что клан Смога не симпатизирует семье Свакк, могло ли это быть правдой в отношении каждого из ее членов? Даже если это был просто отчет о деятельности Рэндидли, отправленный семье Свакк…
Возможно, сейчас Каан потерял поддержку Бригады Ксирт, но это не означало, что Семья Свакк забыла о своей вражде с Рэндидли. Итак, что Рэндидли планировал сделать, так это устранить источник этой информации, прежде чем семья Свакк сможет найти новый способ выступить против его родной планеты.
Рихтер оторвался от своих тренировок и хмуро посмотрел на человека, стоявшего в дверях его комнаты. Солдат неловко поерзал под взглядом Рихтера. «Президент Грейман спрашивал обо мне? Она…?»
Рихтер не удосужился закончить вопрос. Получив известие о внезапном разрушении Мьёльнира два дня назад, Теодора Грейман буквально швырнула свой стол сквозь стену, а затем отказалась встречаться с кем-либо, заявив, что участвует в «стратегических совещаниях» со своими сотрудниками.
Это стало новостью для ее сотрудников, которые решили, что лучше согласиться с заявлением и отказаться от комментариев, пока сама президент не сделает официальное заявление о саботаже величайшего оружия Зоны 1. Это, в разгар процедуры импичмента за то, как Теодора Грейман обращалась с беженцами из приграничья, заставило большинство людей, в настоящее время работающих в администрации Зоны 1, поверить, что это президентство было на последнем издыхании.
Не то чтобы кого-то из сенаторов, которые обнюхивали президентство, действительно заботило обращение с беженцами. Даже сенатор Светлячок смягчил некоторые из своих позиций в отношении открытых границ, поскольку число людей, прибывающих в установленные Зоны из городов-пузырей, выросло в десять раз. Нет, все, что их действительно заботило, это запах крови в воздухе.
Теодора Грейман, женщина, которая делала все правильно для мира до Системы, не смогла угнаться за изменениями, которых требовала Система. Таким образом, она становилась козлом отпущения за то, что Зона 1 не оправдала высоких обещаний своего превосходства, данных населению.
Солдат, пришедший в комнату Рихтера с вызовом, казался скорее смущенным, чем обеспокоенным. «Честно говоря… она… казалась совершенно нормальной. Как будто последних двух дней вообще не было.
Для Рихтера это было более тревожным, чем если бы она продолжала разглашать тираду расовых оскорблений и широко направленных ругательств, которые услышал весь персонал, когда она швырнула свой стол в стену. Но приказ есть приказ.
Развернувшись вперед, Рихтер последовал за охранником по лабиринту коридоров, чтобы добраться до личных апартаментов Теодоры. Перекатываясь через тяжелую кромку порога в комнату, Рихтер не мог сдержать дрожь. Несмотря на то, что он был парализован ниже пояса, его недавние тренировки сделали его ноги чрезвычайно чувствительными. Но только всеми неправильными способами. Толчок был мучительным.
Как указал солдат, Теодора Грейман взглянула на Рихтера от своих бумаг. Единственным свидетельством ее предыдущего взрыва был тот
