Подлежит Удалению - Евгений Леган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лёгкая обстановка помогала расслабиться. Назревал очередной вопрос.
– (Неуверенно) Можно кое-что… спросить?
– Конечно, – пожала плечами, – о чём речь. Не надо каждый раз спрашивать разрешения. Если что-то интересует, – повернула голову, – просто скажи. Я всегда рада ответить, даже на самый глупый пустяк. Счастье, оно в мелочах, – поправила спадающий локон волос, – разве не так?
– (Стеснительно) Хорошо… Он может прозвучать слегка странным, но мне очень важно узнать на него ответ.
– (Заинтересованно) Ты моя ягодка… Заинтриговала, – подсела чуть ближе. – Жду не дождусь. Задавай…
– Ладно… (Неловко) Это может прозвучать, весьма-а глупо, но-о-о… Почему вы… Почему ты мне помогаешь?
Язык заплетался. Изо рта ползла откровенная сушь.
– (Растеряно) Я это… Ну это… Ну блин-н-н… – скрыла лицо ладошками.
– Я прекрасно поняла, – улыбнулась. – Всё просто. Ты не безразлична… мне.
Сердце забилось чаще. Полная растерянность.
– Знаешь, есть такая категория лиц, которые… изначально вызывают у тебя симпатию. С первого взгляда. Их не так много, да и распознать местами бывает сложно… В мире, немало откровенной фальши даже среди множества ярких, но тусклых внутри блестил… Не каждый надо признать, хочет мириться со своей блёклостью. Вот и появляются кругом пустышки да подделки, старающиеся, тебя в обратном убедить. Это не мною придумано. Такова жизнь… Пылают ярко, да сгорают быстро. Лгут остальным и что главное – себе. Уступки с совестью. Это норма. Получается – двойная жизнь.
Мика говорила очень расплывчато в своих формулировках. Отчасти понять можно, но истинный контекст для меня сокрыт. На руках не носили. До божеств – не оглашали, да и слов хороших звучало крайне редко. Всё чаще обращаются как с грязью на подошве. Если подумать… действительно можно вызывать симпатию и быть при этом совершенно несчастной. Одно от второго не шибко зависит. Если со всеми лояльничать и каждому потыкать – на шею сядут. Опомниться не успеешь, как станешь персональным рабом. Жаль, что именно так, и получается. Страдаю я, а другим ничего. Такова кара. Незавидная судьба.
– Что хорошо, – закинула ногу на ногу, – мы не живём в абсолютном мраке. У большинства голов есть глаза. Люди способны истину увидеть. Невозможно существовать в вечном обмане. Рано или поздно с неба, – приятно облизнулась, – обязательно срывается та самая звёздочка, способная всех озарить… (Томно) Она моментально загорается в толпе. Ей, по сути, ничего не надо делать. Ей достаточно просто существовать. Только и нужно, что ею любоваться. Ручонки сами тянуться к ней… (Тихо) Ты моя маленькая звёздочка, – повернула голову. – Полегчало?
Рука осторожно коснулась коленки, и лёгкая, ласковая дрожь пробежалась по всему телу. Давно не было так спокойно на душе.
– (Стеснительно) Да… Спасибо… Очень приятно…
– (Тихо) Я-я… ответила на твой вопрос?
Милый взгляд. Нежное шептание. Кто угодно готов растаять.
– (Стеснительно) Д-да…
– Вот и хорошо. Ладно, тогда, – подтянулась, – вернёмся к нашим ослам. – Ну что, – заискрила глазками, – готова к откровению? Хочешь узнать мой вариант?
– (Радостно) Ага! – подскочила. – И-и-и какое же нам… подходит?
– (Тоскливо) Пока-а… увы, никакое. Нужно ещё раз очень бегло переменить.
– (Капризно) Нет! Только не снова!
– Шучу, – улыбнулась. – Не переживай. Мы уже на финишной… пря…мой…
Стоило отвлечься, как юркие пальчики незаметно впились вбок.
– А-а-а-ай, не надо! (Стеснительно) Я очень боюсь щекотки…
– А никто и не говорил, – медленно стала перебирать пальцами, – что будет легко, – вцепилась во второй бочок.
– (Смеясь) Не мучь меня! Прекрати!! Я больше не могу… Серьёзно!!
Ловкие ручонки идеально выискивали запретные места, заставляя кричать и смеяться. Она попросту повалила меня на диван. Нависшая угроза держала натиск.
Раз за разом всё сложнее противостоять. Мольбы о помиловании напрасны. Мика, как специально, то начинает безжалостно без передышки щекотать, то резко вдруг забывает. Едва ли зарождается мысль: «Наконец, всё закончилось», атакует. Мучительница, ей-богу. Издевается. Если бы все проблемы решались хохотом, я только за. Лучше смеяться, чем лить слёзы зря, хотя умереть от щекотки – 2-я по нелепости смерть. Первая, захлебнуться в собственной луже.
Куда больше положенного терпеть, физически нет сил. Живот надрывается от смеха. Никак не унимается. Слышно, наверное, аж в другом павильоне. Хищник подтачивает зубы в предвкушении последнего укуса. Пальцы превращаются в одно единое жало. Прогнулась, а над головой раздался писк.
– (Радостно) И-и-и… фи-и-инальный… (томно) укус-с-с кобры-ы-ы…
Даже не знаю что сказать. Промахнулась. Зависла в нескольких сантиметрах от лица. Сдерживать её запястья удавалось с трудом. Облизывая в улыбке губы, в точности напоминала свою сестру.
– Хватит! Стоп!!! – грубо выкрикнула. – Я больше не могу! Я сейчас умру!!!
– (Нежно) Как скажешь… – перестала наседать, – красавица…
– Вы в точности как ваша… сестра…
– (Удивлённо) Ты расстроена?
– Нет, но можно, пожалуйста, слезть?
Некий осадок першил в горле, но по итогу мы разошлись мирно.
– Ладно, – отсела на своё место, – вернёмся
