Негодяй - Андрей Эдуардович Малышев

– Плохо, – вздохнула девушка, натурально посерев лицом. – Неужели я раньше была такой же? – и она принялась подробно рассказывать о «новом видении» Тауруса, том, как ребята и девчата, проведшие месяцы (а то и завербованные) под руководством «негодяя здорового человека», были «рады» изменениям, и о том, что такими темпами в ячейке скоро начнётся или массовое дезертирство, или откровенная война. Роман вытащил из внутреннего кармана портсигар, прикурил, как следует затянулся и многозначительно произнёс…

– М-да-а-а…

Там же. Плейбой, филантроп и просто классный парень Роман Т.

– М-да-а-а… – нет, что у пушистиков творится небольшой трындец, я был в курсе, сложно не быть, когда ты сам аккуратно к нему подводил, но то ли я чего не учёл, то ли народ оказался более горячим из-за открытой Ауры, но вместо сомнений и недоверия к «политике Партии» в лице моего знакомого бешеного бычка я получил едва ли не готовность к вооружённому мятежу. Пэрэбор, как сказал один дворф, что, копая шахту, дорылся до барлога.

– И это всё, что ты можешь сказать? – начала закипать Хамелеака-Негодовака. И чернеть потихоньку, да.

– Нет, сказать я могу многое, но мы ограничены по размеру серии, да и большую часть моей речи всё равно не пропустит цензура.

– А? – меня не поняли, зато перестали чернеть. Это гуд.

– Говорю, мы в жопе, – «сократил» я эпитеты и определения, так и рвавшиеся с языка. – Но одно меня радует.

– И что же это? – теперь тут Хамелеака-Подозревака.

– Что ты точно на нашей с Котёнком стороне. Спасибо, Цветочек.

– Я… ну… это… – м-м-м, нежно-розовый с лиловым оттенком. Что-то новенькое.

– Ладно, оставим нежности, заверения в любви и прочий флафф, а то моя сила воли окончательно треснет, и я начну тебя бессовестно тискать, а это совершенно недопустимо для моего мрачного загадочного образа, и вообще нам нужно работать! Я тут кое-что подразузнал, в общем, скоро начнётся основная движуха, и наши «друзья» таки имеют что упороть, – взвесив все «за» и «против», я пришёл к выводу, что теперь поделиться информацией с Цветочком можно — проверку она прошла, Адаму точно не сдаст, да и по времени уже никто никуда не рыпнется.

– Упороть? – моргнула девушка, привычно пропустив мимо ушей все остальные сомнительные пассажи из моего рта.

– Да, именно «упороть». Наш враг преследует сразу несколько целей, для которых все прошлые «шалости», типа краж праха и выпускания в город толпы Гримм, были лишь подготовительным этапом. Точнее сказать, выпускание в город Гримм должно было состояться одновременно с основным действом, умножая от него эффект, но не суть. Как, проникаешься? – хамелеончик сглотнула и сосредоточенно кивнула. – Так вот, в планах засранцев: восстание машин на флоте Атласа, демонстративное подстраивание «немотивированной жестокости» на фестивале с жертвами среди участников для нагнетания негативчика и… атака Бикона силами Белого Клыка.

– ЧТО?!! Это точно?! – не выдержала Амитола, и я мог её понять. Пусть я неспособен до конца проникнуться «осознанием» реалий мира (во всяком случае, пока что), это не мешает мне понимать ситуацию. И атака на один из четырёх столпов «Защитников Человечества» — это реально объявление войны всему миру. К тому же уж кто-кто, а вот Бикон к фавнам относится вполне лояльно, и в таком свете атака на Академию силами Белого Клыка — это, без шуток, выставление кошко- и прочих девочек натуральными опасными и безумными животными. Такой ход сразу перечеркнёт всё, что делал Гира Белладонна, да и Сиенне, имеющей некоторый запас мозгов (во всяком случае, как мне показалось из нашего короткого разговора), последствия подобных манёвров будут очевидны и по вкусу не придутся.

– Да, – я кивнул.

– И что делать? – это была ещё не паника, но нервозности у девушки сразу набралось прилично.

– Кто из нас профессиональный диверсант, Цветочек? – я нехорошо улыбнулся. – Устроим незаметную диверсию, чтобы когда эти уроды пришли убивать подростков, тренирующихся быть защитниками как людей, так и фавнов, их ждал большой сюрприз. На мой вкус, желательно фатальный, но это твои сородичи и тебе решать.

– Я… поняла, – на девушку было жалко смотреть, но мы оба понимали, что или так, или это выльется в такой кризис, что война станет лишь вопросом времени. Не знаю, что там было дальше в каноне и как и куда вывели кривую сценаристы, но при тех раскладах, что были на конец третьего сезона, даже с учётом понесённых потерь, как технических и человеческих, так и репутационных, Атлас должен был объявить сезон охоты на всех клыковцев минимум, если не фавнов вообще. Мистраль и Вейл это решение поддержали бы однозначно, да тут даже Вакуо бы вышло из вечного пофигизма — директор Шейда вряд ли пожелал бы своей Академии судьбу Бикона. Про простых горожан, что хапнут страха экскаваторным ковшом и однозначно захотят этот страх выместить на тех, кто окажется под рукой и не будет способен толком сопротивляться, то есть обывателях-фавнах, и говорить не стоит. Суды Линча по всему миру — вполне логичный исход.

– Второй момент, нужно отделить Адама и его психов от Клыка, иначе вам будет не отмыться даже с учётом диверсии.

– И как это сделать?

– Тащи усилок, Цветочек, время звонить Тигрёнку! – спионеренный атласский усилитель сигнала не мог заменить полноценную «Башню Связи», но один-два разговора на межконтиненталку он обеспечивал, при условии, что на том конце тоже такой стоит, само собой. Сиенна Хан, в силу своей позиции в террористической организации, на связи была всегда.

– Я не знаю, как ты сможешь её убедить объявить Адама ренегатом, но… – на меня многозначительно посмотрели, – сейчас принесу.

Десять минут спустя.

– Ня, красотка! – со всем чувством и актёрским мастерством поиграл я бровями, глядя в Свиток.

– Роман… – злобная тигра, восседающая на троне, с раздражением на меня взглянула, – как всегда, никакого такта.

– Почему же, я одной короткой фразой постарался передать всё своё восхищение твоей грацией и этими прелестными пушистыми ушками…

– У меня не так много времени, чтобы слушать пустопорожний поток твоих мыслей, – эх, всё рычит и подозревает.

– Ладно-ладно, – вскидываю руку, – не хочешь слушать моё восхищение твоими ушками, ножками и прочими притягательными частями