Ночные кошмары и сновидения - Стивен Кинг

— Между меловыми линиями, — повторил я и в это мгновение понял все. Дэйв Мэнсфилд верит в это банальное клише. Более того, он не только верит, но и может позволять себе верить в него. Такие клише могут звучать неубедительно в профессиональных лигах, где тот или другой игрок чуть ли не каждую неделю обвиняется в употреблении наркотиков и где настоящим агентом для игроков является лишь Бог, но это не профессиональная лига. Это соревнования, на которых Анита Брайант исполняет национальный гимн, звучащий по стадиону через старые побитые динамики на защитной сетке позади траншей, в которых размещаются команды. На эти соревнования не продаются билеты, и посылают одного из игроков, чтобы собрать пожертвования на содержание команды — если есть у зрителей такое желание, разумеется. Эти парни не едут в свободное от игр время во Флориду, чтобы играть там в бейсбол с бизнесменами, набравшими излишний вес за столами в своих кабинетах. Не ставят свои автографы на дорогих бейсбольных карточках во время специально организованных шоу, где продаются вещи, принадлежащие знаменитым бейсболистам. Не совершают поездки по отдаленным городкам, получая по две тысячи долларов за выступление. Когда все делается бесплатно, говорит улыбка Дэйва, они должны избавиться от этих штампов и предоставить им возможность принадлежать друг другу честно и бескорыстно. Они снова получают возможность верить в Рэда Барбера, Джона Таниса и мальчишку из Томкинсвилла. Дэйв Мэнсфилд верит в то, что он говорит относительно равенства мальчишек, когда они находятся на поле между прочерченными мелом линиями. Он имеет право на это, потому что он, и Нил, и Сен терпеливо вели ребят к тому моменту, когда они сами в это поверили. И они действительно верят, я вижу по их лицам, когда они сидят в траншее на дальней стороне бейсбольного ромба. Может быть, именно по этой причине Дэйв Мэнсфилд и все остальные Дэйвы Мэнсфилды в стране год за годом занимаются своей работой. Это не значит, что они возвращаются обратно в детство — нет, так не бывает, — но возвращаются обратно в мечту.

Дэйв замолкает на мгновение, задумывается, подкидывая несколько семечек на ладони.

— Дело не в победе или поражении, — говорит он наконец. — Это придет позже. Дело в том, как они проходят мимо друг друга в школьном коридоре в этом году или даже по дороге в школу, как смотрят друг на друга и вспоминают. Собственно говоря, они останутся командой, выигравшей чемпионат дивизиона в 1989 году, в течение долгого времени. — Дэйв смотрит через поле в уже темную траншею у первой базы, где Фред Мур смеется над чем-то с Майком Арнольдом. Оуэн Кинг поглядывает то на одного, то на другого и усмехается. — Дело в том, что ты знаешь своих товарищей по команде, парней, на которых ты должен положиться, хочется тебе этого или нет.

Он смотрит на ребят, что смеются и шутят за четыре дня до начала чемпионата, затем громко обращается к Мэтту и велит ему бросить еще четыре или пять мячей и на этом закончить.

Не все тренеры, которые выигрывают, подбрасывая монету, — как это происходит с Дэйвом Мэнсфилдом 5 августа в шестой раз из девяти игр, проводящихся после окончания сезона, — хотят стать командой — хозяином поля. Некоторые из них (тренер из Бруэра, например) считают, что так называемое преимущество своего поля — это просто фикция, особенно при игре в турнире, где ни одна из команд, по сути дела, не играет на своем поле. Аргументы в пользу команды, пожелавшей стать гостем в решающей игре, таковы: в начале игры мальчишки обеих команд нервничают. Чтобы взять себя в руки, рассуждают некоторые тренеры, надо начать подавать, и пусть защищающаяся команда совершит достаточно прогулок и ошибок, чтобы ты получил преимущество. Если ты подаешь первым и сумеешь совершить четыре пробежки, заключают эти теоретики, игра в твоих руках, хотя матч едва начался. Что и требовалось доказать. Дэйв Мэнсфилд никогда не придерживался этой теории. «Я хочу держать нити игры в своих руках до самого конца», — говорит он и заканчивает этим спор.

Но сегодня ситуация иная. Это не просто матч в одном из турниров, это игра за чемпионское звание, передающаяся к тому же по телевидению. И когда Роджер Фишер занимает стойку, замахивается и посылает свой первый мяч, забыв о прошлых тревогах, на лице Дэйва Мэнсфилда появляется выражение человека, искренне надеющегося, что он не совершил ошибки. Роджер знает, что его выбрали в первый состав по необходимости, потому что на его месте сейчас был бы Майк Пелки, если бы Пелки сейчас не пожимал руку Микки-Маусу в Диснейленде. Но он справляется со своими нервами, особенно проявляет себя в первой смене, лучше многих игроков. Он отходит с возвышения всякий раз, когда получает мяч обратно от кэтчера Джо Уилкокса, внимательно смотрит на подающего, поправляет рукава и совсем не торопится. Но самое главное заключается в том, что он понимает необходимость удерживать мяч в нижней четверти зоны подачи. Команда Йорка состоит из физически сильных парней, от первых номеров до последних. Если Роджер допустит ошибку и бросит мяч на уровне глаз подающего — особенно такого подающего, как Тарбокс, который бросает мяч так же сильно, как и подает, — он быстро проиграет.

Несмотря ни на что Роджер проигрывает первому подающему «Йорка». Бушар перебегает на первую базу под аккомпанемент истерических криков йоркских болельщиков. Следующим подающим становится Филбрик, играющий в поле у второй базы. Он подает прямо в руки Фишера. Иногда в подобных играх это решает исход, и Роджер бросает мяч на вторую базу, заставляя игрока, занимающего первую базу, бежать дальше. В большинстве матчей Малой лиги это приносит неудачу. Или питчер бросает мяч без прицела в центральное поле, позволяя первому игроку совершить пробежку на третью базу, или он обнаруживает, что игрок его команды, стоящий у второй базы, не переместился, чтобы подстраховать ее, и оставил базу без прикрытия. Сегодня, очевидно, это проходит гладко. Сен-Пьер хорошо обучил своих парней вести оборонительную игру. Мэтт Кинни, прикрывающий вторую базу, оказывается на месте, и мяч Фишера попадает ему в руки. Филбрик добегает до первой базы, но Буша? выведен из игры. На этот раз болельщики «Бангор-Уэста» шумно выражают свое одобрение.

Этот эпизод успокаивает нервы бангорских игроков и вдохновляет Роджера Фишера, вселяя в него уверенность, а в ней он так нуждается. Фил Тарбокс, лучший подающий и лучший питчер в команде «Йорк», ударяет по низко летящему мячу за пределами зоны подачи. «В следующий раз выбей его, Фил! — кричит ему со скамейки товарищ по команде. — Ты не привык к таким слабым броскам!» Однако подающие «Йорка» испытывают трудности с Роджером не из-за скорости полета мяча — проблема заключается в месте, куда он летит. Рон Сен-Пьер обучал игроков выгоде низкого броска на протяжении всего сезона, и Роджер Фишер — парни зовут его Фиш — был молчаливым, но исключительно внимательным учеником вовремя семинаров Сена. Решение Дэйва сначала поставить Роджера на место питчера, а уже в конце смены подавать выглядит очень удачным, когда «Бангор» приступает к подачам. Я заметил, что несколько игроков, входящих в траншею, касаются рукой Мо — маленькой пластмассовой сандалии.