Красные звезды. Ядерный рассвет (сборник) - Федор Березин

Вообще-то, бились вовсе не «ПРОшники». Люди уже сделали свое дело – перевезли, установили, привели в готовность и отъюстировали технику. Теперь работало исключительно «умное железо», без вмешательства человека.

Если в противосамолетной войне у людей еще оставалась громаднейшая ниша для инициативы, пускай и тщательно регламентированной, то противоракетный бой не сохранял за человеком ничего. Роль пассивного – не дай бог что нажать! – наблюдателя, вот что выпадало здесь на долю обслуживающего технику персонала. Противоракета среднего радиуса действия могла добираться в удаленную точку подрыва порой две минуты и более. Сам момент поджига боевой части был согласован до долей микросекунды. Как же иначе? Скорость схождения цели и антиракеты порой превосходила восемь километров в секунду. А ведь несмотря на ядерную боевую часть, промах в несколько сотен метров был недопустим. Даже при «бу-бухе» эквивалента в пятьдесят килотонн такая промашка не позволяла довести вероятность перехвата до единицы. Что ж поделать? Боевые части ракет это весьма компактные, укрытые металлом и жаростойкими волокнами агрегаты. Они запросто выдерживают ракетный разгон и ударное торможение в атмосфере, просто нахрапом их не сбить с курса и не прихлопнуть. Поэтому только высочайшая точность, иногда избыточная при подобных мощностях – всего десятки метров. Лишь тогда боевая часть враждебной ракеты испарится или разрушится полностью. Ведь «работать» с ней должно исключительно жесткое излучение: при атомном взрыве рассчитывать на осколочную боевую часть или на какой-то обломок не приходится. Вся антиракета целиком распадается на атомы.

Причем, если в обычных противосамолетных ракетах функция подрыва боеголовки уверенно обеспечивается бортовой аппаратурой, то в случае ядерного запала команда на подрыв поступает с земли. Работает чистая математика, именно она подстраивает неслучайную встречу двух антагонистических сгустков инженерной мысли в реальном мире. И именно компьютерная программа, заставляющая это самое «умное железо» выполнять математические операции с бешеной скоростью, притягивает из формул в жизнь сверхточное попадание. А как вы думали? Ядерный подрыв сам по себе испепеляет все и вся на пути? Космос, да даже и атмосфера, слишком растянутые пространственные структуры, сфер гарантированного уничтожения диаметром, допустим, в километр, в них можно напхать чуть ли не бесконечное множество. Даже на возможном пути МБР, если просчитывать траекторию менее точно. Так что без идеального мира математики в противоракетной обороне – никуда. Ну и без компьютерной точности и быстроты тоже, разумеется. А человек…

В сравнении с боевой цифровой машиной, точнее, группой машин, соединенных в сеть, его реакция сопоставима с геологической подвижкой материков. Но еще никто из капитанов торгового флота, рассчитывая курс судна из порта «А» в порт «Б», не учитывал смещение Америки относительно Африки и Европы. А ведь оно есть, верно? Вот именно столько же дела военному компьютеру до черепашьей реакции обслуживающих его людей. Поэтому, когда начинает действовать боевая программа, извольте мило сидеть в сторонке и держать руки на коленях, дабы невзначай не зацепить какой-то важный тумблер. Можете покурить, или потравить с коллегами анекдоты. Хотя нет, совершенно не стоит. Потому что не успеете. То есть даже выкурить по последней.

Ибо в настоящий момент жить вам лично или не жить, так же, впрочем, как и полуторамиллионному городу Донецк-Сталино, решала машина. Если она ошибется, то…

Аккуратненько разберем плохой вариант.

Ракета «Пискипер», десять боевых частей по шестьсот килотонн. После разделения орбитального «автобуса» БЧ могут расходиться по точкам попадания в пределах эллипса с большой полуосью в двести километров. То есть, поскольку уж Донецк-Сталину оказана столь высокая честь, как посылка по нему МХ, то, скорее всего, на город отправлены минимум три боеголовки. Потому как есть Донецко-сталинский металлургический завод и еще несколько стратегических предприятий, которые занимают приличную территорию. Ну и, конечно, жилые строения, раз уж война ведется по самому людоедскому сценарию. Вероятно, еще одна БЧ на Макеевку. В Мире-1 знать не знают, что города слились, и к тому же, для жуткой математики тотальной зачистки это не имеет никакого значения.

Шестьсот килотонн – это умножение Хиросимы, или там Окинавы сороковых годов прошлого века на тридцать. Радиус поражения, при оптимальной для города высоте подрыва три тысячи метров – а она будет оптимальна, не сомневайтесь, – чуть меньше, чем у мегатонны. То есть многоэтажные здания – а Донецк-Сталино город многоэтажный – рушатся в радиусе шесть километров от эпицентра. Отдельно стоящие, ничем не прикрытые людишки-болванчики должны, по идее, и при данной мощности уверенно убиваться с восьми километров. Но здесь, из-за указанной многоэтажности, такая теория не работает. Хотя есть другие нюансы. Если город лучше класть на лопатки низким воздушным взрывом, то в плане предприятий тяжелой промышленности, да еще в тоталитарной, то есть сознательно готовящейся к неприятностям стране, их надо разрушать наземным. Чтобы уж наверняка. И тогда в эпицентре воронка: диаметр четыреста, глубина сто пятьдесят. При трех подрывах – эдакая Луна. Ну, чтобы уж не лететь, а здесь все исследовать, проверить.

Впрочем, мы отвлеклись. Найдено применение для четырех боеголовок из десяти. Куда же остальные? Как минимум две – на семисоттысячный Жданов. Да-да, в Мире-2 именно так! Жданов не стал Мариуполем, а остался Ждановом, но зато население УССР к началу двадцать первого века уверенно выросло. К тому же, там ведь не было потерь Отечественной войны. В Мире-1, разумеется, об этом могут только догадываться, так что дело не в большом населении. Просто в Жданове еще и порт. Круговое вероятное отклонения ракет МХ – сто метров, так что прямехонько к пирсам, если уж туда прицелились. Ну, четыре оставшихся уж как получится. Можно еще одну на Донецк-Сталино. На всякий случай, для перекрытия, ибо черт его знает, вдруг в этом плохо разведанном Мире-2 и вправду есть действующая глобальная ПРО. Что-нибудь единичное на Краматорск, лучше опять с наземным подрывом. Вполне получается уронить одну БЧ и на Ворошиловград – это город, который в Мире-1 оказался Луганском. Но вообще, ракете, падающей из вакуума, эти наименования-переименования, да и все административное деление Украины до лампочки. Так что здесь уж, как водится, воздушный взрыв в трех километрах вертикали – по инструкции.

Ну и жалкий одиночный остаток еще куда-нибудь. Густо населенных мест в Донбассе завались, даже в Мире-1 область уверенно обгоняет Киевскую по населению. Что уж говорить о фазе развитого социализма? Короче, на любой из промышленных городов, кроме уже обработанных, по случайной, но загодя сделанной выборке.

С нехорошим вариантом все ясно-понятно? Подробности нужны? Отсылаем к массе источников, относящихся к постапокалиптической литературе. Мы тут несколько о другом. Хотя, нет, один момент. Уточним для порядка. Если бы данное происшествие с исходно падающей разделяющейся боеголовкой МИРВ случилось не над Донецк-Сталином Мира-2, а над просто Донецком Мира-1, то однозначно, то есть с вероятностью «единица», осуществился бы апокалиптический сценарий. Ибо у «самостийной» страны Украина никакой ПРО нет и никогда не было. Она беззащитна перед чужой межконтиненталкой так же, как перед падением крупного астероида, или внезапным обращением звезды Солнце в сверхновую.

Но мы тут о другом мире. О том, где населению страны безопасность не по фигу. Здесь все может произойти по-другому, по крайней мере, для этого имеются созданные загодя технические инструменты.

Итак, МХ «Пискипер» падает. Кстати, за время чтения предыдущих абзацев он бы уже разделился и упал, наломав кучу дров. В буквальном смысле тоже. Ну там, пышущие дымом лесополосы с поваленными деревьями, горящая степь и колхозные поля, огненные смерчи над нефтеперерабатывающими заводами… Ах да, об этом указанный пласт книжного добра. Мы тут опять о скорости реакции человека. Слишком, ну слишком она медленная, если речь идет о ракетном перехвате. Так что любуемся буйством железа, и на этот раз спасительного огня, причем, в замедленной съемке, иначе вообще ничего не понять.

Боевая часть межконтинентальной ракеты – весьма маленькая вещь, ее угловые размеры куда меньше самолетных, поэтому отражательная поверхность не больше одной десятой квадратного метра. Чтобы такое нащупать на приличной дальности, локатор должен иметь мощность излучения большую, чем она у РЛС ПВО. Это первая трудность. Во время разработки «Азова» не существовало ни клистронных, ни магнетронных генераторов, способных выплеснуть такую мощность. И даже если бы они были, то и тогда возникла бы сложнейшая инженерная задача по перекачке данной мощности к антенне. И потому – сразу двадцать четыре клистрона, причем размещенных непосредственно во вращающейся антенне. Принцип фазированной решетки – излученная мощность сложится уже там, в открытом пространстве. Для концентрации энергии антенна тоже хоть куда – размеры внушают уважение. Именно ее сборка притормаживает развертывание комплекса на новом месте до трех суток. Но ведь без нее никак: все двадцать четыре замаскированные шахты тут же становятся бессмысленными выпуклостями рельефа. Правда, помимо этой, в С-225 есть еще одна кабина, умеющая насыщать округу радиоизлучением. На базе позаимствованной у пэвэошного комплеса С-200 кабины К-1 вращается утыканная антенными параболоидами станция передачи команд – СПК. Параболоидов целых три, но неплохо бы и больше. Ибо каждый передает команду только на одну противоракету. И комплекс может задействовать одновременно не более трех. Правда, есть одна хитрость, но о ней как-нибудь потом.