"Фантастика 2023-154". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Барон Алексей Владимирович

Кенто вздохнул.

– Один картуз. То есть полную норму. Если засыпать сверх того, орудие разорвет. Потерпите, обрат эмиссар. Скоро мы догоним эту зловредную «Такону» и рассчитаемся сполна. У нас на два десятка орудий больше, да и главный калибр покрупнее. Тридцать шесть фунтов против двадцати четырех. Уверяю, мало им не покажется.

– Почему вы так уверены, что мы догоним эту «Такону»?

– Потому что прямо по курсу у нее – устье реки Ниргал. То есть тупик, ловушка, – терпеливо объяснил Кенто. – Направо она повернуть не может, потому что тогда пойдет к нам навстречу. А севернее стоит магрибинская эскадра, видите? Туда померанцам лучше не соваться. Они обязательно повернут назад, чтобы не подвергаться риску оказаться под огнем сразу трех кораблей эмира. Но при повороте потеряют и время, и скорость, поскольку попутный ветер для них превратится во встречный. Тут мы к ним и подойдем. Чтобы поближе познакомиться…

Вскоре «Орейя» оказалась на линии между «Таконой» и Сострадариумом. Кенто надеялся, что отвлечет огонь на себя, однако и эта надежда не оправдалась. Померанские брандскугели один за другим пролетали над мачтами «Орейи» и продолжали сыпаться на величественный купол Сострадариума. После двух дюжин попаданий над крышей дворца появились первые, пока еще жидкие струи дыма.

Кенто приказал лечь на курс норд и идти на сближение. «Такона» без промедления тоже повернулась к северу и открыла огонь из кормовых пушек. Опять брандскугелями, и опять – по резиденции эпикифора. Но это были уже последние выстрелы. Уходя от преследования, фрегат одновременно удалялся и от Сострадариума. Впрочем, свою задачу он выполнил. В Сострадариум угодило не меньше трех десятков брандскугелей и дворец загорелся. Скорее всего, пожар начался на вечно захламленном чердаке, а потом распространился вниз, на пышные драпировки Циркулюса. Этот круглый зал предназначался для особо важных совещаний высших иерархов ордена. Большего святотатства для любого сострадария не существовало.

– Не сносить вам головы, если не накажете окайника, – тусклым голосом сообщил обрат эмиссар.

– А вам? – поинтересовался Кенто.

– И мне.

– Наконец-то у нас появилось хоть что-то общее.

Обрат эмиссар этому обстоятельству обрадовался не особенно. Зато минут через пять появилась надежда, что военное счастье улыбнулось наконец и обрату капитану, и обрату эмиссару. Чтобы не входить в зону огня магрибинцев «Такона» действительно повернула к весту и легла на обратный курс. При этом она оказалась при встречном ветре. Как и предсказывал Кенто. А для «Орейи» этот ветер оставался более благоприятным, боковым, поэтому расстояние стало сокращаться. Вскоре последовала долгожданная команда начинать пристрелку из носовых орудий. Первые же ядра легли очень близко к цели – перед бушпритом и у миделя «Таконы». Фрегат не отвечал, поскольку все свои орудия разрядил в Сострадариум.

И тут не сдержался старпом. Игнорируя обрата эмиссара, он выругался не хуже боцмана.

– В чем дело? – недовольно осведомился капитан.

Помощник махнул в сторону.

– Да так, неприятный пустячок. Теперь уже вся померанская эскадра прет к Сострадариуму, обрат капитан! Видимо, им надоело расстреливать верфи. Теперь они хотят оторвать нас от «Таконы». Заботливые…

– О, Пресветлый! Черт бы их побрал, – багровея, пожелал уже обрат эмиссар. Даже он представлял, что случится, если по Сострадариуму, которому и без того уже немало перепало, отстреляется целая эскадра. Капитан Кенто не стал тратить время на эмоции.

– На руле! Поворот оверштаг! Ложимся на обратный курс.

«Орейя» медленно выполнила очередной поворот и вновь отправилась в сторону уже не на шутку горящего Сострадариума. Затем немного уклонилась к весту, чтобы перерезать курс колонне померанских кораблей и попытаться перехватить их до того, как они смогут обстрелять главную резиденцию и святыню ордена. В отношении исхода предстоящего боя Кенто ни минуты не сомневался: четыре вражеских корабля уже успели перезарядить орудия. Следовательно, отделают «Орейю» ничуть не меньше, чем «Эписумус», «Коншесс», «Прохорст», «Цикатру», либо «Тубана». Но это был бы не самый худший исход лично для капитана первого ранга Хрисахоса Кенто – смерть на палубе сильно отличается от смерти в подвалах Святой Бубусиды. Он молча молился лишь о том, чтобы померанцы не передумали, не отказались бы от боя. Но, видимо, плохо молился.

Сначала «Денхорн», затем «Василиск» и другие корабли Мак-Магона отвернули от берега. Некоторое время казалось, что они намерены атаковать «Орейю» на встречном курсе. Ничего хорошего это не сулило, однако ничего большего Кенто пожелать и не мог. Но вскоре вся эскадра Поммерна поменяла еще раз свой курс, выполнила четкий поворот «все вдруг» и начала удаляться к норду. Медленно ползущая «Орейя», так и не приблизившись на расстояние залпа, вновь начала отставать и вновь осталась не у дел.

– Так это что же, – возликовал эмиссар, – выходит, они от нас бегут?! Струсили?!

Офицеры «Орейи» молчали. Они-то понимали, что дело не в трусости. Дело было в том, что померанский адмирал преподал им урок тактики. Без единого выстрела он вывел из-под удара свой фрегат. Выполнив эту задачу, тут же отказался от боя с одиноким отчаявшимся линкором. И даже не постеснялся показать ему корму, поскольку даже незначительные повреждения рангоута могли снизить скорость его кораблей. А им еще предстояло выбраться из бухты. А потом – оторваться от неизбежного преследования флота Василиу. Исправный рангоут был для померанцев куда важнее потопления «Орейи». Это понимали все. За исключением обрата эмиссара.

– Нет, но они же явно бегут! – торжествовал бубудуск. – Что, кишка тонка, ага? Обрат капитан, можно считать, что мы обратили в бегство целую эскадру! Разве не так?

– Для нас лучше считать, что так, – кивнул Кенто, глядя на горящий Сострадариум. – Надеюсь, это поможет.

Эмиссар тоже вспомнил о Сострадариуме и сник.

– Эх, – сказал он. – У нас действительно есть кое-что общее. Да поможет нам Пресветлый!

…По набережной на рысях мчалась роскошная золоченая карета. Миновав несколько купеческих парусников, кучер осадил упряжку перед самым трапом линкора «Мехрид-Мехридие», флагманского корабля магрибинцев. Узорная дверца распахнулась. Из экипажа, почтительно поддерживаемый мамелюками личной охраны, выбрался сам марусим. Агахаг-паша немедленно покинул мостик и скатился по трапу. Почтенный марусим оказался изрядно навеселе, плохо владел языком и ногами, но голова у него работала.

– Что за… пальба всякая! Все бубыбахают. Ты еще не стрелял, Аг-гг-хан?

– Нет, высокородный.

– А п-чему?

– У нас мало кораблей, а приказа вообще нет. Да и следует ли вмешиваться в драку этих собак? Пусть перегрызут друг другу горло!

– Раз-зумно, Аг-гг-хан, – сказал марусим. – Аз-зурумно.

С большим трудом он поднялся на корабль. Отдышавшись, багровыми глазами обвел горизонт.

– Ого! И чьи же кораблики так весело горят?

– Покаянские, высокородный.

– А на боку чей там фр-фрегатик лежит?

– Тоже покаянский. Сорок восемь орудий… было.

– А из воды торчит… там?

– Мачта «Тубана Девятого».

– Только одна?

– Странно, что хоть одна уцелела, высокородный. После взрыва крюйт-камеры…

– О шайтан. Здорово их. Здорово им… А кто напал-то? Непосредственно. Альбанис?

– Нет, повелитель. Поммерн.

Взгляд марусима прояснился.

– Что я слышу? Амбарассум! Ай да курфюрст, ай да сын скорпиона! Чую, он приготовил еще не один верблюжий колючка для здешних задниц. Ик! Правильно, что ты не стрелял, Агахаг.

Агахаг-паша низко поклонился.

– Хороший воздух, – сообщил марусим, начиная трезветь. – Пусть принесут кресло и кальян, я тут посижу.

Когда на палубе появилось то и другое, марусим пососал мундштук, выпустил из ноздрей ароматный дым и уже вполне человеческим голосом приказал готовиться к отплытию.