Ямата-но Орочи - Олег Георгиевич Чудинов

— Они и тебя хотели убить! Сейчас не время для этого! Мадара...

— Не все демоны хотели меня убить, — мягко убрав руки матери с плеч, сказал я. — И кроме Мадары у нас есть и иные противники. Нам все еще нужно что-то решить с Хинатой.

Мейро, насупившись, посмотрела на меня. Явно сердится. Причем сердится на себя из-за того, что не может меня переубедить. Я кивнул ей, легким движением обошел и толкнул дверь, до которой мы успели дойти.

— Неловко, знаешь ли, стать свидетелем семейной драмы, — с широкой улыбкой, совершенно не соответствующей словам, встретила меня девушка в жреческих одеяниях, самодовольно пошевелив длинными лисьими ушами.

— Ты все еще слабо разбираешься в человеческих отношениях, Курама, — с упреком заметила вторая девушка, подняв взгляд от книги в руках. — Это совсем не походило на семейную драму.

— Не занудствуй, Мататаби, — недовольно огрызнулся Курама.

В это же время еще одна персона - подросток с песочного цвета волосами и необычными желтыми глазами бросил на меня искоса настороженный взгляд и буркнул что-то вроде приветствия. Шукаку был недоволен, что его разлучили сначала с детьми, а потом и с женой. Первые остались с бабушкой, а Сара, моя полюбившая биджу не самая разумная дочь, сейчас возглавляла отряд самураев запада.

— Прошу прощения за них, Рюджин-сама, — на диво басовитым голосом извинился скромно устроившийся в углу еще один мужчина.

Молодо выглядевший беловолосый Исобу попал в тело субтильного невзрачного юноши среднего телосложения. Он сам пожелал себе подобный образ.

— Как ваша подопечная? — кивнув всем вместо приветствия, спросил я у биджу.

— Спокойна и молчалива, — небрежно отмахнулся Курама. — Но у меня руки чешутся ее уничтожить. Может, так и сделать?

Кьюби бросил странный взгляд на сидящую в середине комнаты окруженную ограничивающей печатью девушку. Она сидела, скрестив ноги и сложив руки в печати, стараясь циркулировать чакру по указанному мной пути. Правильное, аристократичное лицо раскраснелось, черные волосы спутались, глаза под веками хаотично бегают — медитация давалась нелегко. Чакра явно слушалась свою владелицу неохотно. Оно и понятно — по белой коже от одной из рук ползли прямые линии джуиндзюцу. Печать Земли пылала алым, змеясь и покрывая половину тела Хинаты. В то время как от метки на другой руке Хьюга выросли другие узоры, переливающиеся синеватым сиянием. Две техники захватили девушку внутри и снаружи. Чужие чакра и воля столкнулись, вызывая у Хинаты схожее с лихорадкой состояние.

— Печати на ней развились слишком быстро, — снизошел до развернутого объяснения Шукаку. — Я знаком с твоими джуиндзюцу. Они не должны так быстро укореняться в теле. Две силы словно стимулируют друг друга. И девчонка оказалась меж двух огней. Если победят синие узоры... То, противно это признавать, но я согласен с Курамой. Ее лучше убить, пока из нее не выросло нечто иное.

Я с любопытством посмотрел на Шукаку. Он имел природное чутье в искусстве проклятых печатей и неплохо в них разбирался, даже не понимая принципов построения конкретных техник. Но и его интуиция не смогла мне помочь разобраться с меткой, оставшейся на Хинате после сражения с Ооцуцуки. Печать на ее руке росла, проникая в ткани. Сейчас я уже не уверен, что и отсечение от тела поможет от нее избавиться. Хотя большинство проклятых печатей можно уничтожить именно так. Конечно, при этом может потребоваться разорвать сердце, отрезать какую-то часть тела, снять скальп или провести трепанацию. Процесс неприятный, но это зачастую лучше, чем жить с джуиндзюцу.

С Печатью Неба или Печатью Земли подобный номер не пройдет, они вплетаются в кейракукей. Их можно купировать фуиндзюцу или заставить высвободиться заложенную в них чакру и волю. Похоже, с меткой Ооцуцуки придется сделать нечто подобное. Только я не знаю печатей, способных ее ограничить, и слабо представляю, как заставить Урашики вылезти из техники. Но так оставлять девчонку нельзя.

Подойдя ближе к Хинате, я коснулся пальцем ее лба. Моя чакра проникла сквозь горячую кожу, разбивая гендзюцу, в которое Хьюга была погружена для собственной безопасности. С резким судорожным вдохом она вернулась из своего внутреннего мира в мир внешний.

— Дайкаге-сама, — распахнув белесые глаза, удивленно прошептала Хината.

— Привет, — тепло улыбнулся я. — Как себя чувствуешь?

— Я... Мне как-то... Странно, — неуверенно и с запинками ответила Хьюга, потупив взгляд.

— Понимаю, — кивнул я в ответ. — Потерпи еще немного. Я придумал способ, как помочь тебе.

— Правда? То есть... Что мне нужно делать?

— Пока ничего особенного, — отвернувшись от девушки, я сложил пальцы в печати, готовясь к Призыву.

— Дайкаге! — в тот же миг раздался позади испуганный голос Хинаты, мгновенно заглушенный треском коротких разрядов электричества.

Люди вокруг меня рефлектронно дернулись, но я был готов к чему-то подобному и быстро подавил их намерения своей сакки.

— Спокойно, Курама, — опустив руку на плечо оказавшегося возле меня Кьюби, попросил я. — Хината все еще остается Хинатой, не нужно ее убивать.

Курама раздраженно фыркнул и дернул плечом, сбрасывая мою ладонь. Я же неспешно обернулся к Хьюга. Девчонка зависла в воздухе, скованная линиями джуиндзюцу Шукаку. Ее рука, на которой вспыхнули синевой знаки метки Ооцуцуки, была вытянута в мою сторону. Еще немного и пронзила бы мне сердце, если бы не барьер Четырех Багровых Ян, который поддерживали четверо биджу. Шисеки Йоджин способен выдержать несколько Биджудам. Атаку одного не до конца воплотившегося Ооцуцуки сдержать ему было несложно.

— Отпустите ее, — приказал я биджу.

Они не стали перечить.