'Фантастика 2025-155'. Компиляция. Книги 1-32 - Сергей Александрович Плотников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас лежа на койке, я с тревогой размышляю над тем, как я все это организую, находясь в Германии, и кого все-таки можно отправить в Ревель. Времени в обрез, и чтобы гонец успел доставить мои указания в Тверь, садиться писать надо уже сейчас. В голове начали лихорадочно всплывать десятки имен из тех, кого я мог бы облечь доверием, но раз за разом я отбрасываю их и продолжаю думать.
В этот момент откинулся полог шатра, и в проеме появилась голова Калиды.
— Тут это, татарина одного взяли, — он как-то неуверенно пожевал свисающий ус, — так он тебя хочет видеть. Божится, что дело у него к тебе сверхважное.
С трудом отрываюсь от раскалывающих голову мыслей и поднимаю взгляд на друга.
— Какой к черту татарин⁈ Гони его, не до того мне!
Тот, качнувшись было к выходу, все же решился настоять на своем.
— Да я и сам поперву погнал было, так не уходит! — Он помолчал и добавил. — Странный он какой-то! Ты бы все ж взглянул, а то ни мы на еговоном, ни он по-нашенски!
Подавив в себе вспыхнувшее раздражение, бросаю взгляд на Калиду и вижу, что он действительно озадачен, а уж коли сам Калида сомневается, то точно надо взглянуть.
— Ладно, веди! — Опускаю ноги и сажусь на койке. — Посмотрим, что за татарин такой!
Калида исчез и через пару секунд вернулся, таща за шиворот худого человека в стеганом азиатском халате. Синяк под глазом и разорванный рукав халата говорят мне о том, что стража не особо церемонилась с незнакомцем, и тот, действительно, проявил завидное упорство.
Калида разжал ладонь, и татарин сразу же бухнулся на колени. Замерев, он уткнулся лбом в землю, не произнося ни слова.
Выждав пару секунд, осматриваю незнакомца. Халат не бедный, но сильно затертый и грязный. Сразу видно, что одежду очень долго не меняли, и она просто пропиталась пылью и потом.
«А гость-то у меня издалека!» — Делаю мысленный вывод и уже произношу вслух.
— Кто ты такой⁈
Не поднимаясь, татарин лишь вскинул на меня плоское лицо.
— Я Турша, пастух. Пасу табуны Боракчин-хатун.
«Боракчин-хатун!» — Мысленно повторяю за ним имя властительницы Золотой Орды и спрашиваю, не показывая удивления.
— Так что же ты делаешь здесь, пастух Турша, так далеко от ханских табунов⁈
Степняк с сомнением покосился на стоящего позади него Куранбасу, затем на мой, не сулящий ему ничего хорошего взгляд, и все же решился.
— Я привес тебе весть от госпожи Иргиль!
Вот тут у меня екнуло сердце от тревоги, и я с трудом сохранил хладнокровие.
— Подними его! — Кивком показываю Калиде на лежащего и еле сдерживаю нетерпение.
«Возможно, это провокация, — остужаю свой первоначальный порыв, — Иргиль, вряд ли, стала бы так подставляться, да и довериться ей в Орде особо некому!»
Калида рывком поставил татарина на ноги, и я впиваюсь взглядом ему в глаза.
— Врешь, собака! Тебя специально подослали, чтобы оговорить Иргиль⁈ Говори или сдохнешь в муках!
Незнакомец бледнеет, но не отводит глаз.
— Никто меня не посылал, кроме всемилостивейшей госпожи Иргиль.
Всматриваюсь в его узкие глаза, и мне все больше кажется, что этот человек не врет, но все-таки странно, что какой-то степняк помчался за тысячу миль по слову чужачки и ведьмы.
— Получается, незнакомая чужестранка попросила тебя, — вкладываю в голос угрожающий сарказм, — и ты бросил семью, бросил свой дом и скот, и отправился выполнять ее просьбу.
Татарин отчаянно замотал головой.
— Зачем так говоришь! Иргиль не чужая мне. Всемилостивейшая госпожа спасла моего сына от смерти, когда его порвали волки прошлой зимой. Он умирал, и никто не мог ему помочь, а она пришла и вылечила его. С того дня я поклялся, что моя жизнь принадлежит ей.
Он замолк, облизнув разбитые, потрескавшиеся губы, и добавил:
— Она сказала, отвези послание русскому консулу, и я без слов в тот же день сел на коня. Таков закон Великого Неба, моя жизнь взамен за жизнь сына!
Версия прозвучала довольно убедительно. Придумать такое, конечно, можно, но вопрос, зачем⁈ Кому в Золотом Сарае нужна такая затяжная и хитромудрая игра?
«Никому! — Мысленно отвечаю самому себе. — Единственный человек, кто решился бы подставить ближнюю подругу Боракчин-хатун, а стало быть и саму всевластную регентшу — это Берке, а он сейчас здесь, на другой конце света, и при всем желании не смог бы разыграть такую комбинацию».
Обдумывая, не спускаю взгляда со скуластого лица татарина. Тот все также преданно ест меня глазами, и я понимаю, что как ни фантастично это звучит, но выходит, действительно, Иргиль решилась послать мне весть. А это значит, что случилось или вот-вот случится что-то очень и очень плохое.
Не смягчая жесткого взгляда, позволяю татарину говорить.
— Ладно, допустим я тебе
