Под крылом Дракона (СИ) - Нурт Митра

— Круа́ра!, мне просто нужен твой отец, — я отчего-то ощутила радость к рассердившейся хозяйке и та почти мгновенно потеряла прежний пыл, растаяв, словно мороженое.

— Госпожа Княгиня?.. — старшая из травниц испуганно взглянула на другую, замявшись на месте. — Отец… он болен. Он не может…

— Он ведь тут, над магазином?

Я дождалась быстрого кивка женщины, легко подняла перегородку отделов и зашагала в рабочую часть магазина, без труда отыскав узкую винтовую лестницу и забравшись на шаткий верхний этаж. По раздавшемуся кашлю было не очень-то сложно найти обитель старика, прикованного к кровати болезнью и возрастом. При виде меня он заулыбался, при этом было заметно, что года лишили его немалой доли зубов.

— Моя Госпожа… Вы за мной пришли? — сквозь кашель хохотнул он. Я остоожно присела на край постели, беглым взглядом изучив стоявшее на столике у кровати, и это не вызвало у меня удовлетворения.

— Помирать собрался, Холькар? Да ты кого угодно переживешь! — рука нелия была прохладной и влажной, хотя лоб не насобирал и бусинки пота. — Доконал тебя твой кашель.

Я слышала, что позади остановилась Круара и ещё только-только начала подниматься на этаж девочка, поэтому торопливо достала из кошеля монету покрупнее, бросив её женщине.

— Пусть девочка сходит к молочнику. Жидкие сливки нужны или молоко пожирнее. И поживее, — я снова обернулась к старику, поглаживая его по руке. Мужчина с любопытством посмотрел на свою дочь, исчезнувшую с его поля зрения, а потом поднял усталые глаза на меня.

— Я сплю или… — мужчина слабо заулыбался в попытках сжать мои пальцы.

— Не спишь. Сейчас скоро полегче тебе будет, Холькар. Не волнуйся. Я пришла помочь, — я освободила свою руку, проигнорировав замершую у стены Зарахи, и дошла до подножия лестницы. — Круара, лепестки зелёной розы, сладкий корень и корень кришины. И ступку с пестиком, — снова вернувшись к старику, я продолжала улыбаться, говоря со старым другом княгини Факириты. — Совсем немного не заходила, а ты вона что натворил! И что, Круара тебе приготовить не может ничего?

— Не вини девочку. Её мужа Белые убили, и она с малюткой осталась на руках, — хрипло возразил травник, не выпуская теперь моей руки. — Когда её учить-то буду, когда сам еле держусь?

— Отдай замуж! Скоро внучку пора будет собирать, а ты дочь пристроить не можешь! — мой тихий смех встретила вошедшая в комнату нелия. Я смолкла, подзывая её к себе жестом. Она подала мне глиняную ступку и свертки с травами, не забыв ни про пестик, ни про короткий нож. — Смотри — кришину очищай и режь помельче — она цельная сложнее перетирается. Лепестки сначала руками раскроши. Это всё теперь в ступке перетри. В пыль, буквально. Сноровка понадобится, но ты, я знаю, хорошо с этим справишься…

Рассказывать взрослой с тоном, будто учишь несмышленыша, было неуютно. Нелия молча наблюдала за моими действиями. Я замечала, что её взгляд очень часто задерживается на моем лице, как с непониманием поглядывает на нас старик на постели. Выручила подоспевшая девчушка с миской жидких сливок. Я шустро очистила последний корешок, ссыпала порошок в сливки и быстро перемешала импровизированной ложкой всю смесь.

— Тут запоминать немного. Через пару дней ему станет легче. Давай смесь в течение дня, но пропорция, — я взвесила миску в руках, — примерно такая. Воду пусть пьёт, только не холодную. Овощей побольше и пока никакого мяса. Пусть поправится для начала, — я с улыбкой присела рядом с удивленной дочкой Круары, показав ей монету в двадцать «Коней». — Сбегай ещё в «Медовый пряник». Спроси корзинку «Золотых даров». Не меньше. Всё, что останется — твое!

На глазах улыбка вертихвостки стала шире, а в глазах зажглись счастливые огоньки. Приняв монетку, она умчалась так быстро, что я только могла позавидовать её скорости. Вернувшись к больному, я почти заставила старого травника выпить приготовленное лекарство, от которого он быстро уснул, ровно — без кашля — дыша. После чего мы тихо спустились в торговый зал.

— Когда вы заходили к отцу, я обычно бегала в «Пряник», — полушепотом заметила Круара, глядя на меня с какой-то странной тоской. — С тех пор прошло столько времени…

— Что прошло, то прошло, — я пожала плечами, оглядывая богатство магазинчика. — И помощь мне нужна здесь и сейчас. И много. Оплата как всегда сразу. Чёрный луноцвет, сухие цветы. Синяя соль и кровавая пыль.

Женщина согласно закивала, скрывшись под прилавком с возней. Пока я продолжала опустошать кошелек в поисках нужных монет, на столешнице появился сверток и пара бумажных пакетиков-конвертов. Я разглядывала жёлтую бумагу, выложив деньги стопочкой и дожидаясь когда могу забрать покупку.

— Вы ведь ещё придёте? — с надеждой спросила женщина, пододвигая ко мне ингредиенты. Подоспевшая Зарахи уложила кули к корзинку на боку и благоразумно молчала.

— Приду, — кивнула я, наблюдая за реакцией нелии — она расслабилась и повеселела. Хлопнула дверь — на пороге стояла запыхавшаяся, но счастливая девчонка, сжимающая большую корзинку, выстеленную изнутри свежим полотенцем. Верх занимала плетёнка из бересты с крышкой, которую Круара сразу подала мне. Я заметила, что её чадо не зря радовалось — её основной ношей оказались различные пампушки, крошечные печенюшки и какие-то то ли пирожки, то ли пончики. От вида стольких сладостей я рассмеялась.

— Она в тебя, Круара. Ты такая же была! — я прижала к себе берестяной короб, от которого веяло теплом, мёдом и чем-то по запаху сравнимым с ванилью. Аромат был очень аппетитным, но мне почему-то не хотелось стащить хотя бы кусочек содержимого. Вдохнув поглубже над коробом ещё раз, я подалась на выход, услышав уже на пороге голосок девочки, громко поблагодарившей меня и назвавшей Светлейшей Княгиней.

***

Медленно-медленно прогуливаясь в тени зданий, мы с Зарахи добрались до храма и забрали лошадей. Наличие Саркона лишний раз подтверждало, что Маэрор всё ещё занят молитвами. Молчаливо смерив взглядом храм, я оседлала свою лошадь и так же неторопливо добралась до Крепости. За время пути содержимое короба, конечно, остыло, но любопытство проснулось во мне только когда корзинка оказалась на столе в «моей» комнате.

Тугая крышка поддалась, и моему взору открылась доверху забирая коробочка ровных золотистых шариков воздушного теста, посыпанных сахарной пудрой. Сглотнув набежавшую слюну, я вернула крышку на место, решив убрать на законные полочки порошки и цветы из лавки травника. По пути наткнулась на книгу «Легенд» и, забравшись в гамак, устроилась там с чтивом. Мешать мне в принципе никто не мог — Зарахи я отправила на отдых до ужина, поэтому просто наслаждалась одиночеством, которое здесь, как я поняла, добиться можно было только кулаками.

Сначала я просто разглядывала рисунки от руки, выполненные с невероятным мастерством. Мне не нужно было переводчика — тот, что имелся в голове, вовремя подсказывал кто или какое событие изображено на картинке. Я увидела гравюры всех Учителей и их животных-советников, просто всматривалась в четкость линий, а потом меня зацепила одна строка, вторая…

Я читала на языке, который никогда и не думала, что могу знать. Для меня он сначала звучал полнейшей тарабарщиной со смутным смыслом, отдающимся где-то на задворках мыслей и сознания, но потом он кровью застучал в висках, зашёл с воздухом в грудь, песней растворился на кончике языка, крепкой нитью вплелся в речь. Я читала еле слышным шепотом, но от быстрого чтения в горле быстро пересохло, а я и не думала заканчивать, практически проглатывая страницу за страницей. Пергамент шелестел между пальцами, а картинки стали совсем неинтересными. Сюжеты написанного в быстрой перемотке скользили в голове словно какой-то фильм. Я вздохнула спокойно только когда последняя страница подошла к концу и я захлопнула книгу, выбравшись из гамака.

Открытием для меня стало то, что Зарахи сидела неподалеку на полу и игралась с щенком кильруока. Оглянувшись на окно, я обнаружила, что сумерки начинала сменять ночь. На столе меня ждала давно остывшая гора мелких лепешек, соус и кувшинчик молока.