100 великих свадеб - Марьяна Скуратовская

После первого осмотра оставили сначала 24 девицы, потом только 12 девиц, и их старухи – знахарки и повитухи – осматривали обнаженными в поисках тайного изъяна или нездоровья и, конечно же, проверяли, девственны ли они. Говорили, будто царь за этим осмотром подглядывал через специальное оконце, чтобы самому убедиться в телесном совершенстве избранницы. Служивший при дворе Ивана Грозного английский врач Елисей Бомелий должен был исследовать мочу каждой из девушек и так определить, нет ли какого совсем уж скрытого недуга.

В конце концов определилась «победительница»: дочь небогатого коломенского дворянина Василия Степановича Собакина Большого.

Марфа Собакина оказалась самой красивой и самой здоровой из двух тысяч девушек, представших пред очами Ивана Грозного. Была она рослой для тех времен, пышнотелой, с роскошной, тяжелой косой до пят: коса эта сохранилась в ее гробнице…

Из числа предложенных ему невест Иван Васильевич выбрал и жену для сына своего, царевича Ивана, Евдокию Богдановну Сабурову.

26 июня 1571 года царь Иван IV объявил о своей помолвке с Марфой Собакиной. Родственники ее были ко двору приближены и награждены. Невесту перевезли в царские палаты и начали готовить к венчанию.

Иван Забелин рассказывал о царском свадебном обряде: «Введение невесты в царские терема сопровождалось обрядом ее царственного освящения. Здесь с молитвою наречения на нее возлагали царский девичий венец, нарекали ее царевною, нарекали ей и новое царское имя. Вслед за тем дворовые люди “царицына чина” целовали крест новой государыне. По исполнении обряда наречения новой царицы рассылались по церковному ведомству в Москве и во все епископства грамоты с наказом, чтобы о здравии новонареченной царицы Бога молили…»

И вот тут-то девушка, которая совсем недавно цвела здоровьем, начала хворать: ее беспрерывно тошнило, она потеряла румянец и угасала буквально на глазах… За две недели бедняжка истаяла.

Иван Васильевич все же решил жениться на Марфе. Ведь едва ли не до начала ХХ века считалось, что стоит занемогшей девице познать мужчину, как она заново расцветет… Венчание состоялось 28 октября. Но познать мужчину Марфа Васильевна вряд ли успела: сразу после свадьбы она слегла и уже не вставала. Она скончалась 13 ноября. «И толико быша за ним царица Марфа две недели и преставися…» Царь и сам заявлял, что девство своей жены он не порушил, потому брак их не может считаться действительным и он имеет право жениться еще раз. Конечно, Иван Васильевич мог и солгать, чтобы получить разрешение на новую женитьбу, но в данном случае, скорее всего, он говорил правду. Уж очень плоха была молодая царица, за ней требовался круглосуточный уход, умирала она в мучениях, – не до плотских тут уж было утех.

Царь провел следствие. Сначала заподозрил тех бояр, которые хотели за него своих дочек выдать, но после допроса слуг, приставленных к Марфе Собакиной, выяснилась печальная правда: мать девушки передала ей зелье, купленное у колдуньи, которое должно было способствовать чадородию! Марфа покорно зелье выпила, и с этого дня начала умирать. В бешенстве от этого открытия, Иван Грозный расправился и со слугой, передавшим зелье, и со всеми родственниками несчастной Марфы.

Поскольку третий брак его физически не состоялся, царь имел право повторить опыт и вскорости женился на Анне Колтовской, которая тоже участвовала в смотринах и тоже ему понравилась… И которую он три года спустя заточил в Тихвинский монастырь.

Король Генрих Наваррский и принцесса Маргарита Валуа

Их свадьбу называют «кровавой» – из-за того, что она стала прелюдией к событию куда более значительному для истории Франции, чем очередная королевская свадьба: к Варфоломеевской ночи, во время которой католики едва ли не поголовно вырезали прибывших на свадебные торжества гугенотов… Впрочем, даже если бы не случилось кровопролития, все равно эта свадьба осталась бы в истории как великая: впервые католическая принцесса венчалась с юным королем, принадлежавшим к реформатской церкви, представителей которой во Франции называли гугенотами.

Принцесса Маргарита Валуа, дочь Генриха II и Екатерины Медичи, считалась красавицей: единственным недостатком ее фигуры был выпирающий живот. Его скрывал корсет и пышные юбки, но когда обнаженная Марго должна была предстать перед любовником, она всегда ложилась прежде, чем мужчина мог ее увидеть: когда она лежала, этот единственный недостаток исчезал. Зато черные шелковые простыни на ее постели подчеркивали ослепительную белизну кожи, и особо галантные любовники часто сравнивали Маргариту Наваррскую с восхитительной жемчужиной, сияющей и округлой, покоющейся в черной раковине: ведь «маргарита» переводится как «жемчужина»! Ее так и называли – «жемчужина Валуа».

Из всех детей Екатерины Медичи именно она была самой строптивой. И как утверждали современники, ей не раз пришлось терпеть от матери побои. Да, Екатерина Медичи, подобно какой-нибудь простолюдинке, могла отвесить затрещину как собственной дочери, так и любой из фрейлин.

Марго – так ее называли в семье и при дворе – развилась очень рано, и сплетники утверждали, будто она в одиннадцать лет отдалась конюшему. А затем принялась менять любовников как перчатки! Или даже чаще, чем перчатки, поскольку в ХVI веке перчатки считались изысканным аксессуаром, а проблем с мужчинами у такой красавицы, как Марго, никогда не было. Среди любовников ее в разное времея оказались три ее брата: два старших – Карл и Генрих – и младший, Франциск, герцог Алансонский. Это, разумеется, несколько принижало ее поэтический облик даже в глазах распутных современников, не говоря уже о более целомудренных историках и писателях XIX столетия. Но случалось Марго познать и истинную любовь. И когда ей случалось по-настоящему полюбить, она старательно таила свои чувства от всего света – и особенно от матери. Она знала: Екатерина начеку, как коршун, ждет, чтобы нанести очередной удар! По некоему странному совпадению, Екатерина Медичи неоднократно уличала в измене и казнила возлюбленных своей дочери Маргариты. Придворные считали, что это делалось только для того, чтобы причинить боль непокорной и отнять у нее то, чего лишена была сама Екатерина, – любовь. О Маргарите говорили еще, что сердца всех своих казненных любовников она бальзамирует, промыв и набив изнутри пучком ароматических трав, а затем оправляет в золото и носит под юбкой на особой золотой цепи. И будто бы этих сердец не менее дюжины…

Величайшей ее любовью был герцог Анри де Гиз. Величайший воин и самый блистательный кавалер при дворе, он мог не опасаться Екатерины Медичи, потому что сам имел права претендовать на престол, к тому же был популярен в армии и являлся фактическим главой французских католиков. Марго не скрывала связь с Гизом. Она даже надеялась выйти за него замуж. Но брат, король Карл IX, решительно запретил ей даже мечтать об этом. Гиз женился на принцессе Екатерине Клевской. А Марго отдали в жены королю Наварры, молодому Генриху, предводителю протестантов. Таким образом, по мнению одних историков, Екатерина Медичи и Карл IX хотели примирить католиков с гугенотами, а по мнению других – превратили свадебные торжества в ловушку для гугенотов… В любом случае эта свадьба должна была положить конец религиозным распрям между католиками и гугенотами. Но случилось с точностью до наоборот: свадьба Генриха и Маргариты вошла в историю как «кровавая свадьба», а религиозные войны терзали Францию еще много лет.

Генрих Наваррский был известен веселым нравом, любвеобильностью, крепким здоровьем, пренебрежением к личной гигиене и увлечением блюдами, сдобренными чесноком. Два последних пункта могли бы сделать его непривлекательным, но… Не сделали. Женщинам он нравился. Понравился в конце концов и Маргарите.

Правда, между семьями королей Наварры и королей Франции не все было гладко. Например, все знали, что Екатерина Медичи отравила Жанну д’Альбре, мать Генриха Наваррского. Она прислала ей в подарок надушенные перчатки, пропитанные ядом. Жанна умерла в мучениях. А поскольку Екатерина имела при дворе не только собственного лекаря и астролога, но и собственного составителя ядов, никто не сомневался в том, что это не случайная смерть. Екатерина надеялась, что сможет влиять на юного осиротевшего короля, когда не станет его властной матери… Она ошиблась. Хотя одной из своих целей добилась: Жанна выступала против брака между Маргаритой и Генрихом. Без нее свадьбу удалось сладить.

18 августа 1572 года двадцатилетнюю Маргариту Валуа обвенчали с девятнадцатилетним Генрихом Наваррским. Венчание происходило весьма своеобразно, поскольку новобрачные принадлежали к разным концессиям: Маргарита – католичка, Генрих – гугенот… Маргарита с родней и прибывшими на свадьбу католиками находилась в соборе Парижской Богоматери и давала брачные обеты. Супруг вместе со своими сторонниками ожидал ее на паперти.