Принц теней - Курт Бенджамин

Радий рассмеялся:

— Мастер Якс, видимо, дал ему трезубец, потому что знал, что это единственный инструмент, который он ни за что не потеряет.

Льешо ждал подобных шуток, рассказывая историю, но эта была так близка к правде, что юноша покраснел — не из-за того, конечно же, что причиной выбора трезубца явились грабли, но потому, что именно Якс заставил его взять это оружие, забрав нож, вошедший в руку, словно продолжение тела. Льешо улыбнулся, и его товарищи приняли неожиданный румянец за смущение, кроме Стайпса, чей проницательный взгляд словно искал прореху в маске, надетой на лицо юноши. Ему не найти ее, подумал Льешо. Мастерство хранить секреты, как учил мастер Ден, состоит в создании видимости их отсутствия. Поэтому он широко улыбался гладиаторам и поприветствовал появившегося на крыльце Бикси:

— Ты только что пропустил историю о моем героическом спасении из морских пучин.

Стайпс пододвинул своему партнеру ногой стул, но Бикси отказался сесть и дал Льешо совет по поводу рассказа.

— Не говори об этом мастеру Дену, а то он решит проводить тренировки в заливе, — сказал он, потирая синяк размером с кокос на спине. Найдя столб для опоры, Бикси ворчливо добавил: — В этом будет не больше смысла, чем в кулачном бою.

Медон, который до сих пор тренировался с группой новичков, услышал его, проходя мимо, к группе старших гладиаторов, коротавших время таким же образом на другой стороне крыльца.

— Мы все заметили, что у тебя глубокое отвращение к бою без оружия, — протянул он. — Мастеру Дену стоит в нем разобраться, пока оно не начало мешать тебе тренироваться.

Льешо пытался сохранить каменное лицо, но даже Стайпс улыбался, и Бикси залился краской, словно горя внутренним огнем.

— Я не против получить травму во время занятия, если она пойдет на пользу, — яростно запротестовал Бикси, и Льешо подумал, какая травма злит его больше: физическая или психологическая. Будучи среди присутствующих единственным человеком меньших габаритов, чем Бикси, юноша решил вопроса не задавать. К тому же златовласый не давал никому и слова вставить.

— Бой с оружием всегда предпочтительней, каким бы оно ни было. Гладиатор должен понять, кто ему противостоит, и использовать свой опыт для планирования атаки. Если боец во время сражения потеряет свое оружие, ему необходимо суметь отнять его у врага. Но невооруженный человек не может драться против трезубца, или пики, или меча. Зачем же понапрасну тратить время на то, что никогда не пригодится на арене?

— Думаешь, ты не сможешь спасти себе жизнь голыми руками? — спросил Медон и закатал рукав, обнажив длинный шрам на бицепсе. — Древко моей пики было с трещинкой, и оно сломалось при первом ударе меча противника, его второй удар оставил это.

— Я понимаю, — попытался прервать его Бикси, но Медон одним взглядом заставил его замолкнуть.

— Я заманил его поближе, и когда он должен был заколоть меня, я сделал эдак. — Левой рукой Медон показал движение «бьющий змий», остановив кулак в миллиметре от горла Бикси. — Я получил глубокую рану, но тот гладиатор умер.

Льешо с удивлением уставился на рассказчика. Медон выглядел героем из легенды, и поэтому странно было обнаружить, что он в действительности герой. Бикси же мертвенно побледнел.

— Конечно же, мне просто повезло. — Медон расслабил руку и посмотрел на кулак как воин, проверяющий, не появилось ли на его оружии зарубок или ржавчины. — Мастер Ден учит рукопашной ради умения концентрации и самоконтроля. Я бы не стал полагаться на нее, чтобы защищаться от трезубца. Кроме того случая, если, — он хитро ухмыльнулся, — этот трезубец будет держать Льешо!

Хохоча, Медон вернулся к старым гладиаторам, которые вскоре разразилась еще пущим смехом.

Бикси весь корчился, но Льешо самодовольно улыбнулся.

— Мы ему покажем, — сказал он. — Только нужно время.

Златовласый не стал и слушать, но Стайпс начал дразнить его, и вскоре они уже обдумывали планы, как отомстить герою. Вечер завершился смехом. Льешо предстояло не скоро вновь услышать эти звонкие перекаты.

ГЛАВА 8

Новые обязанности доставляли Льешо немало хлопот. Его предшественник Бикси бегал по поручениям в дом господина Чин-ши, относил и доставлял что бы то ни было по территории лагеря, и ему даже довелось привести Льешо с жемчужных плантаций — все эти задания может выполнять только человек, заслуживший доверие мастера Марко. В первую неделю службы надзиратель ни разу не упомянул ни о Кван-ти, ни о колдовстве вообще, в то же время он не посылал юношу за пределы поселения гладиаторов. Льешо подметал пол в его кабинете и перед домом, а также узкую лестницу, и вылизывал опочивальню мастера, находившуюся под покатой крышей.

Там была односпальная кровать и два сундука. В том, что побольше, хранились широкие платья и панталоны, которые Льешо запрещалось трогать; каждый день приходил слуга, чтобы позаботиться о личных нуждах мастера Марко, и исчезал откуда пришел перед тем, как малое солнце присоединится на небе к уже взошедшему. Второй сундук был покрыт толстым слоем грязи и запихнут в дальний угол комнаты, под покатый карниз, словно его там надолго забыли. Но когда Льешо попытался рассмотреть его, то обнаружил, что сундук перевязан веревками и заперт сложным приспособлением, которое юноша ранее не видел и открыть, естественно, не смог бы.

Льешо приносил мастеру из кухни завтрак и обед и сидел в углу на случай, если вдруг понадобится. Он боролся со скукой, опускающей веки. Мастер Марко наблюдал за юношей, редкая пустая улыбка не могла завуалировать напряжение от ожидания, что он наконец потеряет бдительность и раскроет свою колдовскую сущность. Поскольку Льешо мало что знал о магии, опасность выдать себя его не волновала. Это положение казалось раем по сравнению с испытанием в оружейной, поэтому день, когда все поменялось, застал юношу врасплох.

Льешо пришел утром на службу. Надзирателя не было на месте, поэтому он смиреннейшим голосом произнес:

— Мастер Марко, господин?

— Сюда, мальчик.

Юноша подчинился команде и последовал в заднюю комнату, где он обнаружил мастера Марко, расставляющего на полках плотно закрытые кувшины. Он заносил каждый из них в список. Льешо узнал некоторые травы, подвешенные пучками к балкам потолка, но большинство было незнакомо. Он помнил наставление Кван-ти не трогать неизвестные растения в ее лекарской сумке — целебные травы для одних могут оказаться ядом для других, — поэтому юноша держал руки за спиной.

День прошел в приготовлении таинственных смесей. Пока мастер Марко обедал, Льешо просеивал порошки, мыл ядовитые травы чистой водой из тазика и протирал мягкой тряпкой. После тренировки с оружием он получил от надзирателя указания, как хранить разные снадобья, приготовленные ими за день, и как закопать в сорняки за отхожим местом использованные тряпки, которые были отравлены и не могли пригодиться для избавления от каких-либо болезней, разве что от жизни. Начисто вымыв руки, Льешо вернулся в мастерскую и предстал перед надзирателем, склонив голову в должной покорности.