Безумный ездок - Оли Маров

С опытом этакого па-де-труа явно у всех было негусто, в смысле – "в кино видели", так что "дело ближе к телу" продвигалось медленно. Сначала мы просто обнимались. Танцы на свежем воздухе вообще способствуют обнимашкам, это даже такой пень корявый, как я, знает. Потом я попытался "продолжить прерванное" с Жанной – уж очень она намекающе улыбалась, посверкивая глазами из-под тёмных век. Потом с Мартой – она была такая близкая и тёплая…

Жанна целовалась весело и азартно, как соревнуясь, кто кого перецелует. Марта – осторожно, но при этом прижималась, вся ныряла в ощущения, "с головой и с ручками". В этих "ощущениях" оказалось совсем несложно скинуть с неё лишнюю одежду – а лишняя сейчас была вся. Хотел я – аж до щенячьего визга, каждую, обеих сразу и по отдельности. Но спешка хороша при охоте на блох, а не на девушек. Тем более в таком деликатном случае. Очень недоставало кровати – хотя бы надувного коврика. Только корявая запылённая парусина – видимо, иногда она использовалась как тент на груз, перевозимый в пикапе. Стоять на ней было относительно удобно и безопасно от всякой ядовитой мелочи, а вот ложится, тем более самыми нежными местами голых организмов – совершенно не хотелось.

Стоя осуществить задуманное было сложнее – тем более что Жанна вовсю хулиганила: толкалась, смешила, пародировала – то ли из озорства, а то ли добиваясь внимания сперва к себе. Ну, погоди, доберусь ещё, куда ты денешься… с наземного крейсера… А Марта – натура тонкая, возьмёт и сорвётся. Так что нет уж, никаких miss the kiss, дискотека продолжается. Только без резких движений, хотя бы в начале, а то точно спугну…

Однако долго ли, коротко – а плавное поступательное движение приводит к цели. "Цель" ахнула и с готовностью задвигалась навстречу. Медленно разогреваясь поначалу, теперь Марта, кажется, была готова совместить немецкую брутальность с французской изысканностью. Хотя как-то не помню я французской порнухи. Ну, будем считать, что так это и выглядит…

Не забывая главное дело, я и по сторонам оглядывался. Цинично, может быть, но вряд ли девушка заметит. Зато нас не съедят… и сам подольше продержусь… Две к одному – оно приятно, но и требования предъявляет. Особенно если девушки не помогут – а это не факт, общепринятые слухи о поголовной женской бисексуальности изрядно преувеличены…

…Тонкая нежная спина была прекрасна и восхитительна – спина и то место, где она уже не так называется – но полный кайф межполовой борьбы – это всё же лицом к лицу. Когда видишь затуманенный взгляд подруги, приоткрытые губы… Вот только как это устроить на здешней скудной на удобства полянке… Продолжил в освящённой фильмами позиции – на капоте. Марта не возражала – она вообще не в том состоянии была, чтоб возражать. Сдержанность и даже некоторая пугливость испарились окончательно, она хотела и могла – и ещё как могла!

Пристраивая Марту на тёплое крыло Аяврика, я как-то не заметил, куда исчезла Жанна. Только когда партнёрша последний раз прижалась ко мне и осторожно откинулась на спину, пропажа обнаружилась. Естественно, никуда она не ушла, сидела на капоте пикапа, где хилый куст давал хоть какую-то тень.

– Что случилось? – спросил чтоб спросить, потому как коню ясно, что случилось. Девушка не отвечала, глядела в степь, но как-то без интереса. "Сама придумала, сама обиделась" – вспомнил подпись к картинке на тему женской логики. Или не сама всё же? Понятно, что вроде бы ничего не обещал, но много ли надо, чтоб взревновать? Опять же мавры в роду… А кто с Мартой обнимался и шушукался? Не, обниматься я тоже обнимался, но шушукалка французская у меня не отросла пока что… Блин, с обиженной девушкой на родном-то языке поди-ка поговори, а ни этом пиджн-рашен… Попробовал приобнять за прикрытое всё той же рубашкой плечо – хрен там, "римский полководец Нолемоций". Да блинский нафиг, только шекспировских сцен мне тут недоставало!

– Жанна, так не пойдёт. – попробовал сказать поизящнее, но не смог построить простую фразу и плюнул. – Отгадывать загадки я не буду. Что не нравится – говори или ну вас нафиг. До Аламо день пути, а там уж сами как-нибудь.

– Ты меня выгнать?

– Я тебя спросить.

– Что спросить?

– Чем ты недовольна?

– Я не… не могу недовольна. Просто скучно.

– Скучно? а… – не сразу понял, что слова "грустно" она просто не знает – а почему скучно и грустно? Мы вместе начали это всё – зачем бросать?

– Начали вместе, а потом ты с Марта. А я – не нужно. – ого, говорит вроде ровно, а глаза сверкают. Или это просто от контраста с тёмным лицом?

– Ты меня бедуином обозвала?

Ага, сработало. Глаза распахнулись, повернулась, удивление, уже лучше, чем равнодушие.

– Почему бедуин?

– Ну так бедуин – расист!

И засмеялся как мог натуральнее. Ну смейся же, блин! Жанна ещё пару раз хлопнула удивлённо глазами и сдержанно, но всё же захихикала.

– Пойдём. А то ещё Марта заплачет. И будем туда-сюда бегать!

И хотя аргумент явно был слабый, никакой вообще аргумент, но она послушалась, соскользнула с высокого тоётовского капота… и была немедленно подхвачена на руки. Невелика работа пять метров девушку на руках пронести, а эффект – неизменно положительный. Ну, конечно, если на первом же шаге по морде не схлопочешь…

На первом шаге она не решилась. Может, и были мысли такие, но ещё не забылась изначальная диспозиция – всё ж таки спасителя-освободителя по мордасам лупцевать как-то не комильфо… Ну а там уже прижал, да и самой неудобно сидеть полубоком, не обняв рукой. Дальше слово за слово… да и без слов тоже ничего…

– Продолжим, как ты начала, или отдельно?

– Отдельно – неправильно!

А больше слов толком и не было, только возгласы.

На едва отдышавшуюся Марту обрушилось новое испытание – мгновенно распалившаяся Жанна. Однако "белый женщина" ничуть не растерялась и устроила такой орднунг, что и кузнечики примолкли… В общем, мир и интернациональная (а также интеррасовая и интерполовая) дружба была восстановлены полностью. А потом восстановлена ещё раз. Больше с разами как-то не заладилось и пришлось ограничиться просто дружбой – "в широком смысле", как у нас во дворе говорили.

Ну а когда сил не было и на дружбу, мы все трое кое-как ополоснулись уже согревшейся водой, в точности выполнив экологический лозунг "экономь воду – мойся с друзьями" – и устроились ночевать, хотя закат ещё только разгорался. Ночевать вне машины в саванне не следует – это здесь аксиома, поэтому устроились в крузаке, он хоть немного был прикрыт от солнца вторым рядом машин.

Ночью какая-то местная зверюга всё же пыталась нарушить наш покой, судя по голосу – из средних кошачьих. Вряд ли этот сукин кот был реально опасен, но орал так громко и жалобно, что мысль гуманизировать несчастную тварь нахрен засела в голове хуже ржавого шурупа. И когда я совсем уже собрался встать, включить ночной прицел и высмотреть злодея, лежащая справа Жанна выдала какую-то эмоциональную фразу на совсем незнакомом языке, переползла через меня, глубоко вдохнула и выдала в затянутое сеткой окно такой рык, что если бы я не чувствовал вибрацию её напрягшегося тела – сам бы поверил, что прямо вот тут рядом возмущается лев. Не очень крупный, но о-о-очень рассерженный. Котейку как ветром сдуло, и даже цикады приумолкли.

– Жанна, это ты? – с дрожью в голосе спросила Марта. На французском, но я тоже понял.

– Да, это она – заверил я, притягивая к себе обеих.

– Настоящий лев. Королева саванны… – не, это зараза какая-то, ладно я, теперь и Марту пробило на "высокий штиль", того гляди стихами заговорит. Но "поэтический ночер" всё же не начался, не сразу проснёшься вот так после вчерашнего…

В машине было темно абсолютно, реально хоть глаз выколи, но я как будто ощущал пространство вокруг себя. А может, так казалось, просто по косвенным признакам – теплу тела, проминающемуся роскошно-мягкому сиденью подо мной, шуршанию покрывала – знал, что происходит рядом. А что-то происходило…

В темноте -

Очертанья тают,

В темноте

Я ласкаю чьи-то губы,

Но подозреваю, что не те.

Но совсем уж "не тех" губ тут не было, скорее наоборот, интереснее вот так угадать.

Разбудил нас зной. Чёрный крузер, неплохо прикрытый от заката, на утреннем солнце прогрелся даже не как баня, а как вошебойка. Слабый ветерок почти не пробивался сквозь натянутые на окна москитные сетки, и мы варились, как цыплёнок в собственном соку. Вставать не хотелось категорически, но и оставаться в машине становилось просто невыносимо. К тому же последствия вчерашнего излишества – хоть и "абсолют", а водка она и есть водка… Нужно было вставать, дышать и пить, ну и всё остальное по пирамиде потребностей.