Принцессы огненного мира - Яна Алексеева

Нашлись и такие…

Все кончилось. Только, знаете, Иллан Речной, похоже, не шутил.

5. Целительница. Круг Жизни

Кронпринцесса Мажена

Вридланд

Из личного дневника…

Ах, если вы спросите, чего я ожидала от этой встречи, отвечу честно - не знала. Не знала, чего ждать, на что надеяться. Увижу и я его? Смогу ли взглянуть в его глаза? И обнаружить в них нечто связующее нас в единое целое… нечто большее, чем благодарность…

Не знала.

Разум мне не изменял, в отличие от мятущихся чувств, и понимание того, что между нами ничего нет и быть не может, вовсе не грозило неожиданно обрушиться на меня и уничтожить всякую надежду на чудо. Надежду, ростки которой я бережно лелеяла вопреки всему…

О чем мечталось мне? О дружеском кивке, о мимолетной улыбке… казалось, этого более чем достаточно. Ведь нас связывало всего несколько дней, которые он провел в пещере, пока мои неумелые руки пытались помочь ему выжить.

Я даже не знала его имени… Это покажется кому-то смешным, но я считаю, что эти сведения из тех, что далеко не так важны в подобной ситуации.

Жив ли он?

Не знала, не знала, не знала… я много чего не знала. Но была во мне и гордость… проклятая королевская гордость…

И потому, увидев его, не кинулась с воплем радости ему на шею, не оросила рубашку слезами радости и облегчения. Насколько все было бы проще! Но внутри только растаял лед бесконечно долгого ожидания…

Он был жив… И это самое главное. Хвала богам, теперь и я смогу жить, сбросив с души оковы зимнего холода. Жить, не моля богов поминутно о милости. А боль… боль, конечно же, останется со мной, и телесная, и душевная. Вечное напоминание…

А эльфийские леса… показала мне новая семья.

Задумчиво поглаживаю резной кленовый лист на тонком шелковом шнурке, прячущийся под сорочкой. Порой мне казалось, что он все еще хранит тепло рук, создавших его. Памятный подарок. Прикрыв глаза, подставила лицо солнцу…

И в краткий миг слабости пожалела о том, что сумела сдержать рвущуюся из души при виде моего эльфа радость. Может быть… все сложилось бы иначе? Но как?

Непрошенные слезы притаились в уголках глаз.

Что страшнее - нынешнее чуточку дружелюбное равнодушие или возможное недоумение, заставившее бы его отшатнуться и исчезнуть даже с горизонта моего существования? И других вариантов нет, и не было никогда…

Но хватит предаваться жалости и унынию… хватит! Я - кронпринцесса, и гордость для меня - не пустой звук. Что было, то было, а что будет, никому не известно.

Капля счастья, капля боли, капля ненависти, капля уважения. Из них складывается любая жизнь. Капли превращаются в струйки, затем ручьи, реки, бурные потоки, причудливо смешиваясь и порождая нечто совершенно иное. Хотя, конечно, в ней, в настоящей жизни, гораздо больше граней и оттенков. Но то другие жизни и другие люди, а я… мой поток обмелел, ибо ушла ненависть, осталось в прошлом уважение, а счастье… где оно? Впереди?

Нет, я не несчастна, я лишь довольствуюсь тем, что имею. Этому меня научили хорошо…

Я живу, я люблю, я знаю, что тот, к кому жаждет обратиться мое мятежное сердце, рядом. Совсем близко, достаточно сделать несколько сотен шагов по тенистой тропе.

А что творится в его душе, мне не ведомо. Да и стоит ли рваться туда, где тебя не ждут? В чужую душу? Где же счастье? Мы рядом, но вместе никогда не будем… хотя счастье не во взаимности, которая встречается редко, очень редко, особенно среди облеченных властью… Счастье в осознании собственного предназначения, в искреннем признании самому себе своих чувств, в ожидании, в надежде… в счастье любимого! Но… счастлив ли он? Потому что если счастлив он, то и я… спокойна. Большего не дано? Ну что же, последние годы меня научили довольствоваться малым. Но счастлив ли мой эльф? И этого не скажу точно, но вряд ли. Нечто странное, затаившееся в его душе, не дает мне покоя. Нечто, заставляющее его тщательно сдерживать проецируемые на окружающих эмоции, задумчиво прикрывать глаза и горько кривить губы. А мне остается лишь следить краем глаза за тем, как он, хмурясь, проходит мимо… и мечтать.

И наступит ли то благословенное время, когда боль потерь утихнет, освободив пепелища душ для нового посева?

Я не знаю.

Пусть так… но пока со мной оставалась только боль.

До того дня, когда все изменилось, раз и навсегда.

* * *

Неторопливо шагая по тенистой тропе, я предавалась грустным мыслям о собственной судьбе и вспоминала последние события. Хотя о чем грустить? Я живу в прекрасном доме, окружена роскошью, на эльфийский, правда, манер, и бесконечной вереницей слуг в полном соответствии с новообретенным статусом Старшей дочери одного из Лесных Домов. До того было короткое, но мучительное путешествие и не менее мучительное, в ином роде, прощание с родными. Мать не плакала, положение не позволяло, но сухой, горячечный взгляд, брошенный на прощание, сказал мне очень многое. В этот миг я пожалела, что в последние годы мы отдалились друг от друга. А вот брат не стеснялся в проявлении чувств, и хотя на официальной церемонии ему удалось сохранить спокойствие, горе его было неподдельным. Отец же… он король, и ему тем более не пристало проявлять чувств. В нем были жалость, горечь, ярость, недовольство… и расчет, сопровождающий каждое действие облеченной властью персоны. Меня он, несомненно, любил, но это не помешало ему поступить, как велели победители. Так и надо, благо государства превыше всего… я никого не виню, четко осознавая свой долг.

Иное дело, что разные люди воспринимают это по-разному. И благо государства у них прежде всего ассоциируется с собственным благополучием. Это не так. И часто приходится жертвовать… многим, и собой в том числе.

Нам нужен был мир. Любой ценой. А если ценой оказались принцессы… Что такого, нами всегда расплачивались. За помощь, за территории, за союзы…

Ненавижу лицемеров, предлагавших мне замужество!

Ненавижу за попытку отобрать у меня единственный шанс попасть к нелюдям!

Ненавижу жадных, глупых, рвущихся вверх любой ценой карьеристов. Наивно считавших, что я не хотела приносить себя в жертву. А я хотела… и поехала, и все вытерпела. Ради мига искренней радости, когда, обежав глазами поляну, где стояли встречающие меня эльфы, заметила его среди высокородных старейшин, приветствовавших меня на широкой светлой поляне.

И вот теперь меня терзала скука. Здесь, в лесу, у каждого обитателя было дело. Все, от мала до велика, принимали участие в восстановлении сожженного, разрушенного, растоптанного… и только я одна принуждена была маяться бездельем.