Замок на двоих. Королева неблагого двора - Александра Черчень

Взгляд блуждал с бархата на шелк, оттуда к органзе и наконец остановился на темных плитах пола. По которым со звоном покатился бесценный венец, что еще недавно красовался на голове правителя неблагого двора. Рядом со звоном упала алмазная булавка, скреплявшая шейный платок, костюма, в котором король был на балу.

Я вскинула голову, изумленно глядя на Кэйра, который уже расстегнул камзол и он как раз сползал с широких плеч короля мягко оседая на пол. Накрывая регалии.

– Что ты… – начала было я, но тут же покраснела и осеклась, так как действия были вполне прозрачны.

Плетущий лишь улыбнулся, приблизился ко мне вплотную и, коснувшись губ пальцем, тихо шепнул мне на ухо:

– Ш-ш-ш… молчи, моя королева. Сегодня особенная ночь. Наша с тобой. И в ней не должно быть слов. Лишь чувства.

Я медленно опустила ресницы и потянулась вперед, касаясь губами руки Кэйра. Мягко лизнула, пробуя на вкус его кожу, наслаждаясь прерывистым, судорожным вдохом, что вырвался из груди короля.

Длинные пальцы взяли меня за подбородок, запрокинули голову, и король впервые поцеловал меня как жену. Сначала мягко, нежно, словно пробуя, а после страстно, практически грубо. Но как же мне все это нравилось!

Поцелуи перешли с губ на шею, и мешающий правителю Неблагого Двора наряд словно распадался на волокна и сползал с моего тела.

Он уже давно избавился от своей одежды и, проказливо усмехнувшись, потянул меня за собой, заворачивая нас обоих в прохладную ткань.

Я сходила с ума от тактильных удовольствий, не в силах разобрать, где заканчиваются прикосновения Кэйра и начинается атлас.

А потом король пропал. Испарился, словно его и не было.

Выбравшись из атласного кокона, я шла вперед, по залу, который будто перестал иметь края. Лишь полотна-полотна-полотна. Спускающиеся с потолка, что терялся в туманной дымке. Мягкие и грубые, горячие и холодные как лед. Я отодвигала их, тихо окликая своего уже теперь мужа, и ощущала, как по телу проходит дрожь предвкушения.

И в этот момент на меня снизошло понимание, почему люди не могут забыть секс с фейри.

Просто… Этот мужчина был везде и всем. Он мог касаться моего тела руками или шелком. Он мог заворачивать меня в морской прибой, мог укутать в лунные лучи, что стали органзой, мог ласкать воплощенным туманом…

Вот я теряю его и стою обнаженная, но в украшениях, растерянно оглядываясь, – и вдруг он прижимается ко мне со спины… Вот я опять одна и по телу пробегает холодная дрожь – и тут же его горячие пальцы ласкают мою грудь, выводят неведомые узоры на ногах…

Мы так и не дошли до спальни.

В какой-то момент Кэйворрейну наконец-то надоело играть, и, резко сорвав бархатный отрез, он бросил его на пол и, подхватив меня на руки, мягко опустил на ткань.

Лег рядом, целуя, давая себе волю. Сжимая грудь, играя ее вершинками, стискивая бедро или ягодицу. Словно не мог насытиться, словно желал быть везде…

От его прикосновений кровь воспламенялась в венах.

Плетущий был то резким и порывистым, настолько, что в какие-то моменты мне даже становилось немного страшно. То нежным настолько, что это уже казалось сладкой пыткой, которую я не смогу выдержать и минутой дольше.

Воздух вокруг словно загустел. Я дышала, я судорожно втягивала его в грудь, но никак не могла насытиться кислородом.

Лишь поцелуи, в которых король словно делился со мной энергией, удерживали меня в сознании. Если то, что творилось сейчас с моим разумом, можно так назвать…

Я лишь смутно понимала, что король чертит языком на моей коже какие-то символы и хрипло шепчет что-то на ухо, перемежая известный мне язык каким-то древним, гортанным и незнакомым.

Когда его руки наконец-то достигли моих бедер, я лишь развела их шире и глухо застонала в губы короля, не в силах выдержать эту сладкую муку.

И да… я поняла, что периодически нечеловечески длинные пальцы это не просто хорошо… это сказочно, просто космически хорошо!

Это так, что ты забываешь собственное имя.

Это так, что непонятно, чего тебе хочется больше – чтобы он остановился или чтобы продолжал.

Это так, что мир вокруг взрывается, разлетается на кусочки и вновь собирается в прекрасный калейдоскоп, которым ты можешь любоваться вечно.

Первый в моей жизни экстаз был восхитительным.

Впрочем, а чего еще можно ожидать от брачной ночи с королем фейри?

Я лежала на его широкой груди, ощущала как он мягко перебирает мои волосы, временами касаясь очень чувствительных и слишком длинных ушей. А потом скользит вниз по шее, спине… и обратно…

Когда ко мне вернулись силы, я села на нашем импровизированном ложе.

Надо сказать, что король на красном бархате смотрелся просто фантастически.

Белая кожа, черные волосы, алая ткань…

Возбужденное тело. Он все еще меня хотел, и это более чем откровенно читалось в глазах.

– Ты сладко стонешь… и не только стонешь, – шепнул Кэйр, развратно блестя взглядом и притягивая меня к себе. – А кричишь вообще так, что мне стоило большого труда сдержаться, моя королева.

Я уперлась руками в пол, не позволяя вновь уложить меня рядом. Лишь прикусила губу, нерешительно глядя на Кэйра, а потом перекинула ногу через его талию и села сверху.

Наклонилась и мои волосы словно отгородили нас от всего мира. Лишь мой взгляд и его взгляд.

Лишь мой поцелуй.

Один, второй… спускаться все ниже и ниже по идеальному телу Плетущего было ничуть не страшно. Скорее это будоражило.

А еще очень заводило то, как он реагировал.

Сначала были лишь тихие вздохи, когда я касалась каких-то особенно чувствительных мест. А потом, когда наконец-то дошла до бедер и с интересом лизнула наглядное свидетельство того, как сильно меня желают…

Кэйр застонал и запустил руку в мои волосы, прижимая теснее. И я не сопротивлялась. Открыла рот, вбирая глубже, позволяя ему направлять меня в удобном ритме.

Было в этом нечто сводящее с ума. То, как он скользил по языку и небу, то как терпкий вкус щекотал рецепторы, то, как король подавался бедрами мне навстречу и все сильнее и сильнее стискивал волосы.

То, как закончил.

Отстранившись, я облизнулась и, прямо глядя в потемневшие глаза, сказала:

– А ты тоже… может, и не сладкий, но вкусный.

Он сел и, нежно поцеловав меня в губы, сказал:

– Смелая девочка. Моя девочка.

А после поднялся, подхватил меня на руки и двинулся к лестнице на второй этаж.

Я уснула еще