Экскурсия на тот свет - Татьяна Луганцева

Лаванда рассмеялась.

– Молодец! У тебя характер! Я вот не решалась ей сказать, что давно пора душ принять. Депрессия – депрессией, а живем-то в одной палате, и запах немытого тела, мягко говоря, неприятен.

– Вот-вот! О мужчине думает, а сама в таком виде! – кивнула Анжелика. – Я уверена, пройдет время, она позабудет своего Геру и начнет плакаться, почему на нее никто не обращает внимания? А сама только и ест пирожки и скрывает под грязным серым балахоном растущие бока. А потом эта депрессия выйдет из берегов и накроет ее с головой. Так что ей полезно будет подумать о своем поведении! Но я все равно переживаю, она куда-то убежала…

– Ничего с ней не будет, – весьма философски рассудила Лаванда. – Фантазии не хватит, если в голове один бывший муж. Вот я часто думаю, почему Бог нас такими сделал? Я имею в виду женщин… Чувствительными, эмоциональными, привязчивыми… И как же мы страдаем, когда нас не замечают, бросают, предают… Просто до нечеловеческой боли в сердце, до его онемения и остановки… Наверное, мы и правда из ребра мужчины сделаны. А ребро не может существовать отдельно от всего организма. А мужикам хоть бы что… Не страдают они так… И правильно. Что организму будет без одного ребра-то?

Анжелика даже заслушалась.

– А у тебя складывалось с мужчинами? – спросила она.

Лаванда поежилась.

– После того, что с нами сделали в детстве? Нет, не сложилось… А у тебя?

– Не-а… Мужиков тьма, а я все… Постой! Так ты знаешь, кто я?! – искренне удивилась Анжелика.

– Знаю… Мы обе из того ларчика смерти господина директора цирка.

Лаванда сказала это с таким выражением, что у Анжелики мороз пошел по коже. Если бы сейчас кто-нибудь спросил ее, кого она подозревает во всех этих преступлениях, она, не долго думая, ответила бы, что Лаванду. Все складывалось прямо по Агате Кристи. Милая, странная женщина с непонятной улыбкой, которая мало говорит, но, как оказывается, много знает. Жила за границей, вернулась сюда…

– Откуда ты знаешь? – продолжала допытываться Анжелика.

– Да как тебя не узнать-то? У меня память на лица железная… А твои глаза мало изменились. Ты и тогда была самой красивой девочкой, да еще с характером. Ты была единственной, кто сопротивлялся, несмотря ни на что. Я только тебя и запомнила. И рада, что увидела! А ты просто красавица и характер все тот же…

Анжелика даже смутилась.

– А почему не сказала, что узнала?

– Зачем? Ты что, любишь вспоминать те времена? Я нет… Вот я и подумала, что тебе это будет неприятно. Поэтому молчала. А ты тоже меня узнала?

– Нет… я выяснила по своим каналам, – призналась Анжелика. – А ты, кстати, никого больше здесь не узнала?

Лаванда повернулась к Анжелике в пол-оборота:

– Нет… А что? Тут еще кто-то есть? Я имею в виду, из наших…

– Была. Лариса Павловна, врач-физиотерапевт, – ответила Анжелика.

– Та, что погибла? – Теперь Лаванда развернулась к Анжелике лицом. В ее глазах читалось удивление.

– Точно…

– Как же так получилось, что мы втроем здесь собрались? – задала она вопрос, который Анжелика задавала себе уже много раз, но ответа не было.

– Мальчиков уже в живых нет… А вот нас… осталось двое, – сказала Анжелика.

– Ничего себе легла в больницу… подлечила нервы… – снова поежилась Лаванда.

– И я о том же… Может, тебе уехать? Меня не покидает неприятное предчувствие, – призналась Анжелика.

– Я подумаю…

– А почему ты поменяла имя Роза на Лаванда?

Лаванда рассмеялась.

– Ради прикола? – уточнила Анжелика.

– И это тоже… Я, когда попала за границу, несколько лет жила во Франции, в провинции, а там кругом росла лаванда. И меня так поразил этот ярко-сиреневый цвет и запах… и плюс мое желание забыть прошлое… Вот я и стала Лавандой. А что? Для России смешно, конечно, но там, где я живу, все реагируют нормально.

– Тогда тебе точно надо возвращаться! – хлопнула себя по коленям Анжелика.

– А ты?

– Я тут по делам, за меня не переживай!

– Опасность, я так понимаю, нам двоим грозит?

– Все может быть, – протянула Анжелика. – А ты не помнишь никого из тех, кто наблюдал за пытками?

– Боже упаси! Нет, конечно! Я все время плакала и закрывала глаза.

– А сюда прилетела на похороны матери? – спросила Анжелика и тут же добавила: – Извини.

– Ты и это знаешь? Да… Разведка, что ли, поработала? – удивилась Лаванда. – Да, я приехала проводить мать в последний путь.

– А ты с ней что, не общалась?

– Нет…

– Почему? Тем более что другой родни и не было…

Лаванда надолго замолчала.

– Меня мама отдала этим людоедам, – ответила женщина, и было видно, что это признание далось ей с трудом.

– Она сама?! Зачем?! – ахнула Анжелика.

– Из-за денег. Которые она прогуливала со своими любовниками и пропивала, – спокойно ответила Лаванда, только улыбка сошла с ее лица.

– Родная мать?! – продолжала ахать Анжелика. – А я-то думала, что хуже, чем у меня, быть не может…

– Да, так вот… Потом, когда состоялся суд, мама серьезно заболела – у нее обнаружили рак. Она это восприняла как знак за то, что она сделала со своим ребенком. Я тогда жила с бабушкой. Мама боролась с раком несколько лет и победила. К тому времени я уже выросла, бабушка умерла. Мать захотела со мной общаться, видимо, что-то осознала, но я уехала в Питер, потом – в Калининград, словно бежала от чего-то, а затем и за границу… Странно, но через несколько лет мать нашла меня даже там. Я не хотела общаться, но и хамить ей тоже не хотела, чувствовалось, что она изменилась. И мы просто созванивались по телефону три раза в год: на ее день рождения, на мой день рождения и на Новый год. Поздравим друг друга, поговорим ни о чем, и все. Особой близости между нами так и не появилось. Мы, наверное, обе в чем-то стали инвалидами души… Я вот не смогла простить и полюбить мать. Это же ненормально… Не по-человечески как-то… – И Лаванда снова погрузилась в какой-то свой мир.

– Но на похороны ты приехала…

– А как же? Мать все-таки… Одинокая, старая женщина, жила одна, особо ни с кем не общалась… Ей как грудь-то отрезали, она несколько курсов химиотерапии прошла… Наверное, многое пересмотрела в своей жизни, но в моей это уже ничего не изменило. А не похоронить? Ну как не похоронить? Это бесчеловечно… Чтобы ее зарыли как собаку в полиэтилене? Нет, я бы не допустила…

– Вот ты где?! Я тебе сейчас голову снесу с плеч! – закричал кто-то рядом с ними, и обе женщины испуганно вздрогнули и обернулись на крик, интуитивно втянув головы в плечи. Мало ли что? Может, на них напал «охотник за головами»?

Но перед ними стоял всего лишь главврач клиники Мэтью Валентинович. Правда, абсолютно разгневанный и какой-то взъерошенный.

– Ой, здравствуйте, – тихо сказала Лаванда.

– Привет, – не очень уверенно ответила Анжелика, потому что смотрел он прямо на нее, на Лаванду не обращая никакого внимания. И угроза его предназначалась явно ей. – Ты чего? Ну, подумаешь, я поздно пришла? Это же не повод так набрасываться на меня? – поежилась она.

– Да мне плевать, что там происходит с тобой! И где ты ходишь! Я сейчас Алису из петли достал! С ее слов я понял, что ты ей сказала, что она толстая, страшная, никчемная, и ее муж никогда к ней не вернется!

Анжелика смотрела на Туманова, открыв рот.

– Это что, правда? – наконец произнесла она.

– Кривда!

– Она жива?! – ахнула Анжелика.

– Жива! Я успел! Ты что себе позволяешь? Ты что, взяла на себя функции психиатра?! Здесь, между прочим, лежат люди с неустойчивой психикой…

– Я сказала ей правду! Но я не хотела… Я не знала, что она так отреагирует. Не ругайся на меня.

– Да ты! Ты! Уходи отсюда!

– Что? – растерялась Анжелика.

– Уходи! Пока я не сказал грубее!

Мэтью развернулся и стремительно удалился. Из глаз Анжелики хлынули слезы.

– Жестко… – сказала Лаванда, выдохнув с облегчением.

– Да! Он впервые на меня так кричал! А еще психотерапевт! – надулась Анжелика. От обиды и пережитого ужаса у нее дрожали губы.

– Я имею в виду жестко ты обошлась с Алисой… Ты знаешь, еще хорошо, что он тебя не ударил. На самом деле, тебе лучше уйти. Как говорится, с глаз долой! А то еще Алиса в суд на тебя подаст… За доведение до самоубийства!

Анжелика спешно попрощалась с Лавандой и побежала прочь.

Глава 13

После долгого отсутствия Анжелика торжественно вошла в свой офис. Наконец-то она оделась по-человечески: вместо серой больничной одежды – черные туфли на высоких шпильках, черные полупрозрачные колготки, черная юбка-карандаш, белая накрахмаленная блузка. Гладко зачесанные волосы и несколько агрессивный макияж дополняли образ. Ее дружный мужской коллектив встретил Анжелику рукоплесканием и огромным букетом красных роз.

Снова почувствовав себя женщиной, она даже растрогалась.

«Что-то я стала какая-то сентиментальная в последнее время, – подумала Анжелика. – Сама себя не узнаю».