Православие и грядущие судьбы России - Архиепископ Никон Рождественский

Из всего сказанного видно, как для всех нас, верных чад Церкви, важно быть в единении духа с Церковью веков минувших, на небесах уже торжествующей в единении не только учения веры, но и самых принципов нашей христианской жизни. А искание этого единения есть то, что мы называем «рассуждением». Со стороны Главы Церкви это есть — Его дар, а со стороны нашей — всецелое стремление во всем и всегда согласовывать волю свою с волею Его, внимая учению Церкви и ее благодатных, духовным опытом богатых пастырей и учителей духовной жизни. Господь не оставляет свою Церковь и в наше скудное верою и духовною жизнью время без живых руководителей в духовной жизни. Где они? Кто они? «Ищите и обрящете, — глаголет Господь, — толцыте и отверзется вам». Молитесь, просите, и дастся вам. Так молился св. Царь и пророк Давид: «Научи мя творити волю Твою, яко Ты еси Бог мой» (Пс. 142, 10). «Настави мя на истину Твою, скажи ми, Господи, путь, в онеже пойду, яко к Тебе от всякого житейского попечения и пристрастия взях душу мою» (Пс. 24, 5). Должно только помнить, что, по слову св. Иоанна Лествичника, тому, кто хочет познать волю Божию, прежде всего следует умертвить в себе всякое собственное желание, отречься от всякого своего смышления и только тогда вопрошать старцев или пастырей Церкви о том, в чем имеет он нужду. При этом он обязан принимать от них советы, яко от уст Самого Бога, хотя бы то и казалось противоречащим его желаниям и намерениям и хотя бы тот, кого он вопрошает, сам и не был строгим подвижником. «Несть бо неправеден Бог, — говорит великий учитель духовной жизни св. Иоанн Лествичник, — и не попустит, чтобы души, совету и суду ближнего с верою и незлобием (в простоте сердца) покоршияся, были обмануты, и хотя вопрошаемые, были и неразумны (недостаточно опытны), однако есть в них Дух Божий бестелесный и невидимый». На сем основывается так называемое старчество. Не для иноков только, но и для всех, внимающих делу своего спасения, оно необходимо. Сами старцы всячески отсекают свою волю и пред духовными своими друзьями, и пред лицом Божиим, молясь слезно, да скажет им Господь волю Свою, да подаст им слово благопотребное ко спасению вопрошающих. И как бы ни было иногда горько это слово, они говорят его небоязненно, невзирая на лица, единственно внимая голосу своей совести. И верующие миряне с любовью внимают слову их и иногда издалека идут к ним или же ведут с ними постоянную переписку. Известно, сколько томов писем уже издано разными лицами и особенно Оптиной пустынью, писем, заключающих в себе сокровища духовных советов, преподанных старцами по разным случаям духовной жизни. И строго следят старцы Божий, чтобы их ответы, их письма соответствовали учению св. Отцов-подвижников наипаче же слову Божию. Если их совесть колеблется, то они не дают никакого ответа, дабы не погрешить пред Богом и не подать вредного совета. И по мере их отречения от своей воли и смышления Господь дает им дар рассуждения на пользу ищущих их «окормления». И нередко вся судьба мудрого и ученого человека решается словом простеца-старца, Богом умудренного. И в этом порядке водительства Божия совершается та тайна, о коей некогда изрек Господь в молитве Отцу Своему Небесному: «Благодарю Тя, яко утаил еси сия от премудрых и разумных, и открыл еси та младенцем» — младенчествующим в простоте верующего сердца.

Наше время тем и опасно, что самое нужное для христианина и забывается. Толкуют и спорят о самых превыспренних предметах, а духовной азбучки и не вспомнят. Оттого и происходит та бесплодность даже в добрых начинаниях, какая иногда приводит нас в недоумение: отчего это? — от недостатка духовного рассуждения, от излишней самонадеянности, от самочиния. Рассказывал мне покойный о. архимандрит Леонид об одном афонском молодом иноке, который возмечтал быть мучеником за Христа. Обратился он за советом к своему старцу. «Доброе дело, чадо, — ответил ему авва, — но нельзя на это самочинно вызываться — это уж дело гордости духовной. Господь учил: «Аще гонят вы во граде, бегайте в другий».» — Но юный инок не убеждался сим советом аввы: «Сердце мое горит любовью ко Господу, хочу умереть за Него. Благослови, отче: я пойду к туркам, прокляну их Магомета и исповедаю Христа». Тогда мудрый старец говорит ему: «Нужно, чадо, прежде себя испытать: вынесешь ли страдания? Лучше сделать опыт». — «Готов, — говорит ученик, — на все». — «Вот тебе заповедь: если укусит тебя блоха или клоп — не смей чесаться». Ученик принял заповедь, но не прошло двух-трех дней, как прибежал к старцу с жалобой на самого себя: «Не могу, отче, вынести искушения, сними с меня заповедь!» Тогда старец сказал ему: «Видишь, как ты немощен: где же тебе вынести муки за Христа? Видишь, что твое неразумное желание мук сих есть искушение от врага». И смирился инок, и просил у старца прощения. Такого рода искушение, влекущее на подвиг выше меры, называется поруганием от врага и происходит от гордости. Св. Иоанн Лествичник говорит: «Часто у врагов наших сей бывает умысел, да нам представят к деланию то, что силы наши превосходит, чтобы мы чрез то, презрев и потеряв и возможное, подвергнули себя величайшему у них посмеянию». «Видел я, — говорит он, — некоторых и слабосильных людей, которые, по причине множества грехопадений своих, принимались за подвиги, силу их превышающие, но поелику понести их не могли, то я им сказал, что покаяние у Бога судится по количеству не трудов, а смирения».

Когда нет духовного рассуждения, то всякое доброделание подвергается опасности быть бесплодным для нашего спасения. Или человек берется за подвиг выше меры своих духовных сил; или берется за дело, которое не нужно, и не делает того, что нужнее и полезнее; или делает нужное не так, как бы подобало; или вовсе не замечает, как под его доброе дело подкрадывается враг и скрадывает его тщеславием, корыстолюбием, самомнением... И сколько таким образом тратится сил и средств людьми добрыми если не напрасно, то с потерею духовного плода в жизнь вечную! А иногда от мнимых добрых дел, даже от таких, как пост и молитва, получается великий вред для души, и все это от недостатка духовного рассуждения, от самонадеянности, от нежелания смиренно проверить себя: разумно ли, по уху ли Христова учения подвизается он? Видал я прельщенных, носивших тяжелые вериги, изнурявших себя постом, полагавших не одну тысячу поклонов в сутки, читавших грешные помыслы в чужой душе и обличавших их и, наконец, на воздух поднимавшихся во время молитвы... И — увы! Все таковые находились в прелести бесовской, в самом погибельном состоянии, все они были заражены духовною гордостью и находились во власти сатаны, все забывали, что в очах Божьих смиренный грешник, охаивающий свои грехи, неизмеримо выше всякого гордого праведника, любующегося на свои добродетели. Еще не потеряна надежда на спасение того, кто искренно заблуждается, кто самочинничает в духовной жизни по неведению: Господь вразумит его и изведет на путь смирения ими же Сам весть путями; но горе тому, кто знает этот Христов путь, но не хочет вступить на него; за то, что он в гордыне своей как бы презирает голос матери-Церкви за то, что он в самомнении своем сам отделяет себя от жизни Церкви, которая дышит смирением, благодать Божия оставляет его и предоставляет его своей гибельной участи, по реченному: накажет тя отступление твое... Вне Церкви Христовой — нет благодати, нет и спасения! Мы знаем ведь, что и магометанские факиры, и индусские йоги совершают такие подвиги, коим нельзя не изумляться: и постятся по нескольку недель, и истязуют свое тело всякими способами, но все это совершается вне благодати, скажу больше: все они, находясь в отчуждении от благодати, живущей только в Церкви Божией, находятся под влиянием врага рода человеческого, который не только помогает им в их лжеподвигах, но и других чрез то влечет к погибели... Но не столько виновны будут на Страшном суде Божием все сии, вне Церкви и в прелести находящиеся, сколько христиане, знающие путь Христов и идущие путем гордыни сатанинской.

Что я сказал сейчас о подвигах духовных, то применимо и к подвигам всякого доброделания. Путь смирения один и тот же: и для монаха, и для мирянина. Будет ли то подвиг молитвы и поста, или же подвиг милостыни, храмоздательства, или же всякого служения ближнему — все будет ценно в очах Божиих только тогда, когда будет совершаться в смирении, в отсечении своего смышления, при проверке своего доброделания церковным о нем учением, дабы действовать так, как подобает члену Церкви — в единении с Церковью и Самим ее главою — Господом Иисусом Христом. В этой проверке себя, в этом искании единения, как я выше уже сказал, и заключается добродетель «рассуждения», которая должна руководить всяким начинанием нашим, всяким нашим доброделанием.

Скажи же нам, Господи, путь в онь же пойдем и научи нас непогрешительно творити волю Твою!..

1911

Наше крещение и наш крест