His name is Anny (Его зовут Энни) - Анна Тихая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вечером мы добрались до первого отеля, и я как зомби, от бесконечных проверок аэропорта и ожидания, свалился на кровать и заснул. Я обо всем забыл (даже о девочке) — меня уже ничего не волновало.
Мне снился сон. В темноте эхом отдавались голоса и стоны.
— Хочу еще.
— Давай по второму кругу.
— Но у нас не так много времени.
— Ты что-то придумала? — отрывисто говорил мой голос, громко выдыхая. Мысли и чувства порой смешивались и отделялись друг от друга.
— У меня есть план. Но я только придумала, что будешь делать ты. О себе совсем не подумала.
Усмешка.
— О себе я позабочусь и сам. А ты избегай неприятностей, их легче всего избежать в людных местах, прячась в толпе. Если продержишься, позвонишь мне на третий день.
— А потом мы встретимся в Ватикане, когда все закончится. И снова займемся сексом.
Точно. Это я предложил ей поступить так. Тогда план можно назвать нашим. Общим.
— Звучит очень интересно. Хотя я предпочитаю сделать это прямо сейчас.
И вновь чувства накрыли с головой, отключая все мысли. Невыносимо сладкая мягкость и миленькие стоны до сих пор отчетливо ощущаются. Я не могу забыть и успокоиться от мысли, что это всего лишь воспоминания. Все как наяву. Однако ее нет рядом, ее так не хватает в моих объятиях. Все дрожит от желания — мне приходится давить собственные чувства другими, выдуманными. Но возбуждение никак не проходит. Анна…Почему ты не рядом?
Я проснулся оттого, что меня будила Ульяна (так ее звали по свидетельству рождения). Я сонно и недовольно фыркнул:
-Чего тебе надо?
У меня совершенно не было настроения с ней нянчиться.
-Энни, а что это за штука под одеялом?
Я прищурился и повернул голову, осмотрев себя с головы до ног. Заметив, я испуганно раскрыл глаза. Вот черт! Это же стояк! Я тут же поменял позу, чтобы все скрыть.
-Отстань, это просто рука! — я пытался скрыть свое смущение, отмахиваясь одной рукой. Яна была в полном недоумении, и я расслабленно выдохнул. Не хватало мне еще ей об этом рассказывать. Как вырастет — поймет. Блин, говорю как взрослый. Да и веду я в последнее время как идиот. Надо собрать себя в руки.
-Не хочешь погулять?
-Нет. Я хочу есть. Я порылась во всех сумках, но ничего кроме батончика не нашла. А его мало.
-Подожди, ты рылась в моей сумке с ноутбуком?! — во мне заодно проснулся ужас и утихло возбуждение. Ноутбук! Письмо! Она их открывала? Я вскочил на ноги и нашел белого любимчика на тумбочке, а письмецо нераскрытым на подоконнике. Все напряжение отпустило. Потом последовал медленный выдох.
-Больше не ройся в вещах, ясно? — я легонько похлопал ладонью по ее макушке. — Пойдем, купим что-нибудь перекусить и поедем в аэропорт, — я оглянулся на почти бесцветное холодное небо с одиноким круглым солнцем, — а то нам скоро улетать.
Яна послушно кивнула, зевая и прикрываясь ладошкой. Письмо я спрятал во внутреннем кармане куртки. Так я точно буду знать, что оно не потерялось.
Когда мы выходили из московского отеля, Яна вдруг спросила:
-Письмо странное. Наверно. Мы проходили буквы в первом классе, но такие я не видела. каракули какие-то. Энни, кому эта бумажка вообще нужна?
-Сам не знаю, — пожал плечами я, — но зато я знаю человека, который поможет нам в этом разобраться.
Ее глазки засверкали интересом.
-Ой, кто это? Кто?
-Моя давняя подруга.
Погода в Будапеште, на мой взгляд, была просто отвратительной. Особенно ровно в 12:00. Пекло под ярким солнцем. Ни единого облака, настоящая жара в конце мая. Яна не переставала ныть о том, как ей плохо. Купив бутылочку воды и панамку и нацепив на нее, я сам жутко потел и от утомления закрывал веки. Так просто я не сдамся! Меня ничто не победит. Я вдохнул, но весь свежий воздух испарился. Только непонятно, куда.
Мы вышли из душного аэропорта (девять кругов ада, где вас еще и раздевают, проводят тщательную проверку) и поймали такси. Изъяснялся я уже на английском, что неплохо так получилось. Наконец приехали в город. Яна умирала — у нее болела голова от недостатка кислорода в машине. Даже опущенное окно не помогало маленькой девочке. Я был более стойкий, но уже чувствовал, как выгорают мои прекрасные волосы, становятся ломкими и сухими. Но мне нельзя было надевать кепки — они просто ужасно сидели на моей голове. Я же хотел выглядеть на все 100 %. Хотя с такой жарой это было практически невозможно.
Красота требует жертв. Только в этом случае я готов терпеть страдания.
Мы приехали по адресу, что когда-то Она мне отправила по смс. Это было новоселье, год назад. Иногда приезжаю раз в два месяца, чтобы хоть с кем-то поболтать вживую. Она единственная близкая подруга, которая действительно знает всю мою подноготную, с кем можно болтать часами, не считая Анну. Интересно, как там Анна? Осталось полтора дня. Скоро я услышу ее голос.
Яна совсем забыла про свое болезненное состояние, увидев жилой дом с квартирами европейской архитектуры. Она, с усилием открыв дверцу, выскочила из такси.
-Она живет здесь?
-Переехала сюда, потому что ей здесь понравилось, — выплачивая таксисту, я тоже вылез следом, не забывая свой ноутбук в сумке и с сожалением добавляя, — больше, чем в России.
-Я бы тоже хотела жить в этом доме! — весело воскликнула Яна, хотя всего несколько минут назад мучилась от жары, и вприпрыжку подбежала к двери. Мы зашли в небольшой подъезд, который будет поуютней наших. Прохлада кондиционера овеяла нас приятным шелковым потоком. Мы оба обалдели и ахнули. Словно попали в оазис посреди безжизненной пустыни. Наши лица выражали удовлетворенность, мы не спеша зашли в лифт, который плавно поднял нас на третий этаж.
-Мне тоже нравиться здесь больше, чем в России, — заговорчески шепталась Яна и хихикала, делая это тихо и осторожно, несмотря на то, что в просторном лифте их было всего двое.
Не успели мы замерзнуть, как двери лифта раздвинулись, пропуская нас вперед. Я привел любопытную Яну, смотрящей по сторонам, к номеру <<306>>. Так было выгравировано на табличке и указано в смс-ке моего телефона. Во
