Сестренка из преисподней - Андрей Белянин

– Я все-таки думаю, что это был хороший поступок. Хотя, конечно, хозяин использовал колдовство, но исключительно в благих целях… К тому же по принуждению…

– Ша, Циля! У меня нету резона с тобой спорить… Лучше подвинься и дай мне во-он ту монетку. Ой-е! Серебряный раритет с совой богини Афины! Братан, ты знаешь, сколько дают за такую малышку на аукционе Сотби?

Река называлась Ахеронт, старик-перевозчик именовался Хароном, волчицу звали Наташей, а нашего четвероногого друга Кентаврасом. Правда, мои постоянные галлюцинации почему-то называли его то Кентом, то Савраской. К самим «шизоидным видениям» я тоже быстро привык: тот, что в белом, – это Циля, а черный, соответственно, Фармазон. Кроме меня, их никто не видит и не слышит, что, в сущности, абсолютно логично. С чего бы это моим личным галлюцинациям бросаться в глаза окружающим? И о цели путешествия мне также немного рассказали: мы ловим Банни! В смысле, ту девочку в юбочке, называющую себя Сейлор Мун. А поймать ее необходимо, потому что она в болезненном самомнении решила полностью уничтожить все зло на земле. Идея в целом неплохая, но очень уж романтическая… Так вот, для начала эта героиня вознамерилась покончить с демонами, у нее с ними какие-то личные счеты. Что и привело ее в Тартар, где Банни ударило в голову освободить всех страждущих и так наказать мучителей, чтоб впредь неповадно было. Упускалась одна маленькая, но существенная деталь – в царстве Аида демонов не было! То есть в те наивные времена их еще просто не придумали. Там, как мне объяснили, был бог смерти Танат, бог сна Гипнос, трехголовый собакообразный монстр Цербер, ну и сам вершитель высшего суда, старший брат Зевса, некто Аид. Впрочем, приговор он выносил не единолично, а коллегиально, учитывая каждый раз мнение и других представителей официальной власти Олимпа. Так что попытки голубоглазой воительницы в матроске творить здесь собственную справедливость выглядели несколько навязчивыми и никому особенно не нужными. Хуже того, это могло бесповоротно разрушить естественный баланс Света и Тьмы, успешно устоявшийся в мире и пока не дававший сбоев. Примерно такую версию событий, ну, может быть, и не в столь академической последовательности, вдалбливали мне Наташа и Кентаврас по дороге к чертогам Аида. Они почти убедили меня, что я поэт, а значит, единственный человек, способный остановить опасные фантазии героической девчонки… Сильно подозреваю, что у волчицы в этом деле были свои, тайные корысти, а вот кентавр оказался совсем уж простодушным малым. Похоже, ему здорово не повезло в личной жизни, и он активно пытался навязать свою любовь всем подряд, включая старого Харона. Впрочем, тот, быстро выгрузив наш отряд на берег и что-то прогмыкав на прощание, торопливо отчалил. Полагаю, он неплохо зарабатывал на этом деле, каждая перевезенная тень давала ему монетку, а я так вообще выплатил неразговорчивому пенсионеру его индексированную зарплату за пятьсот лет вперед…

– Эй, пришибленный, о чем задумался? – Пользуясь тем, что волчица и кентавр ушли вперед, перед моим носом завис порхающий Фармазон.

– Абсолютно ни о чем, – шепотом ответил я, – но если честно, то очень хотелось бы знать, о чем умалчивает наша пушистая спутница.

– Ха. Тоже интересно стало, да? Сергунь, прими совет друга, плюнь на все и сконцентрируйся на том, как она этому Савраске глазки строит! Тока глянь, ведь хвостом, стерва, так и вертит, так и вертит…

– Глупости! – почему-то обиделся я. – Ничего она не вертит, просто походка такая.

– Ну, смотри, смотри, лопушок, мое дело – предупредить… Если через девять месяцев твоя благоверная начнет запасать овес и шить попонки с бантиками, тогда ты меня вспомнишь! Да, и ребенка не забудь Коньком-Горбунком назвать…

– Сереженька! – подоспел наконец тот, что в белом. – Господи, неужели этот бесстыжий Фармазон вас опять обижает?!

– Циля, я лишь раскрыл хозяину его светлые очи на темные моменты.

– Грех над больным смеяться! Сергей Александрович, не слушайте его, я тут слетал на разведку, все выяснил и категорически заявляю – вам туда нельзя!

– Куда нельзя?

– В Тартар. Ваша двоюродная родственница, пользуясь отсутствием самого Аида, натворила там таких дел… Спускаться вниз слишком опасно. Она возомнила о себе просто невесть что и…

– Что и? – заинтересовались я и Фармазон.

– Банни там не одна, с ней еще три девочки-демонессы! Они слишком хорошо вас помнят и полны решимости отомстить, а вы ведь совсем сбренди… ой, прошу прощения… еще не совсем здоровы.

В его словах была логика… Я почти успел призадуматься над этим, как с ходу ткнулся носом в круп внезапно остановившегося кентавра. Похоже, мы куда-то пришли… Тоннель кончился высоченным подземным залом, где сидел на привязи самый огромный и самый страшный из всех виденных мною псов. Это было могучее животное с телом английского дога, черным как смоль. Вместо длинного хвоста извивались шипящие змеи, на широких плечах сидело три бульдожьих головы, а из-за сцепленных зубов вырывалось оранжевое пламя!

– Это Цербер… – поджав хвост, протянула волчица. Видимо почуяв ее запах, громадный пес яростно рванулся и завыл. С каменного свода посыпалась пыль, а кентавр зажал уши. Собаки – извечные враги волков, и страшно подумать, что случилось бы с Наташей, если бы… Цербер был надежно привязан ярким синтетическим поводком к массивному каменному кольцу в стене. А приглядевшись попристальней, я обнаружил на каждой из ужасных голов стальной намордник. Кто-то основательно позаботился о максимальном обезвреживании адского песика…

– У нас есть шанс пройти. Сережка, положи мне руку на загривок, пожалуйста, и не делай резких движений… Кентаврас пойдет первым.

Что я отвечу моей желтоглазой отраде? Храбростью буроюЯ наделен в изобилье… Мне ли бояться цепного, бессонного стража,В Тартар пути охранявшего много столетий? Но обижать не хочуМужа достойного, ныне стоящего рядом! Он ведь потребовалК царству Аида дорогу немедля открыть, так неужто посмеюЯ обесчестить его, не позволив герою первым отважно шагнутьМимо Цербера, ждущего пищи?!

Угу… кентавр, как видите, лихо отмазался от похода. Волчица смущенно замялась, и я понял, что идти вперед все равно придется мне. Хотя особой опасности не было: собака-то привязана, а за ее спиной виднелись полураспахнутые медные ворота, украшенные непонятными символами. Значит, кто-то туда уже прошел, так почему бы не попробовать и нам? Я прихватил волчицу Наташу за загривок, ободряюще потрепал за ухо и сделал первый шаг. Это оказалось страшно… Просто поверьте на слово и не пытайтесь повторить. Три пары горящих глаз буквально испепеляли нас огнем нечеловеческой ненависти. Цербер не мог порвать элегантный поводок, намордники тоже показали себя достойно, но скрежет огромных желтых клыков наполнял душу холодом. По, спине бежали мурашки, с меня градом катил пот, но мы шли и шли вперед, стараясь двигаться как можно медленнее и не выглядеть убегающей добычей.

– Хоро-о-ший песик, у-у-мный песик, до-о-брый песик… – старательно уговаривал я сам не знаю кого, пока Наташа и Кентаврас проходили в ворота. Я шагнул последним, и за моей спиной раздалось жалобное поскуливание брошенного щенка. Уф… сердце билось так, словно хотело выпрыгнуть на волю. А в самом Тартаре сейчас стоял дым коромыслом! Мой «глюк» в белом оказался совершенно прав – мы опоздали…

Необъятная территория была окутана вечерним полумраком. То тут, то там вспыхивали веселые огоньки костров, со всех сторон слышались смех, музыка и пение. Прямо навстречу нам размашистым шагом маршировал рослый грек, красивый, как в учебнике по истории. Он нес под мышкой лиру вроде моей и придерживал на ходу сползающий венок из листьев подсушенной лаврушки.

– Э… простите, любезнейший, что за дискотека сегодня в Тартаре? Мы думали, что это тихое Царство Мертвых, а не студенческий вертеп.

– Без комментариев! – сухо отрезал грек, высокомерно поджав губы. Черт возьми, да он и голову-то повернуть не соизволил, невежа!

– Подумаешь… Неужели это из-за того, что вся греческая культура была объявлена «классикой»?

– Боги, держите меня… – приближенным к полуобморочному писком выдал наш кентавр. – Что я глазами узрел – это ж Орфей Сладкозвучный!

– Орфей?! Тот самый? Живая легенда рок-н-ролла! – переспросил я. Наташа завороженно кивнула. – А что он здесь делает?

– Пришел за своей женой Эвридикой, – шепотом пояснила она, – ему нельзя оборачиваться, иначе…

О! Эвридика идет! Слава супруге, достойной Орфея, великого мужа!Пусть она бодро спешит нежным объятьям навстречу. Мы же всем хоромДружно хвалу воспоем верности жен и добрейшему сердцу Аида!Он ведь позволил Орфею шагнуть в царство теней и супругу забратьДорогую… В смысле, свою, а не Аидову, тут я поправлюсь…О Эвридика! Тебе я пою… Посторонись, Сергиус Гнидас, мешаешь!

Между мной и Кентаврасом действительно протискивалась чья-то тень, не извиняясь, работая локтями. Наверное, бедняжка так спешила удрать из мрачного царства сумерек, что не отвлекалась на сантименты. Да разве жалко? Я почти ее пропустил, но этот «кобыл мужиковатый» пихнул меня крупом и… наступил на ногу! Причем именно на ушибленный палец…