Аналитика: методология, технология и организация информационно-аналитической работы - Юрий Курносов

Аналитика, ранее не имевшая столь мощного доказательного аппарата, стала быстро пополнять свой методологический инструментарий новыми научными методами, развивать инфраструктуру информационного обеспечения аналитической деятельности. Органы государственного управления стали усиленно развивать аналитику, а заодно — систему разведывательноинформационного обеспечения процессов принятия решений в политической, экономической, социальной и технологической сферах. На XIX — начало XX веков приходится всплеск активности в сфере разведывательной деятельности — государства вкладывают все большие ассигнования в финансирование разведывательных служб. Параллельно, благодаря достижениям в области освоения технологий связи и телекоммуникаций, создается информационная инфраструктура общества.

В этот период естественнонаучные дисциплины, способствуя развитию математики, стали основным поставщиком идей для аналитики. В аналитику приходят методы математического анализа, теории множеств, математической статистики, теории вероятностей, методы отображения результатов наблюдений и активизации сознания (наглядное представление аналитических рассуждений и выводов является признанным способом активизации интеллектуальной деятельности). Развитие численных методов стимулирует развитие отрасли аналитики, связанной с анализом погрешностей и оцениванием точности прогнозов.

Происходит процесс сегментации аналитики по области приложения результатов. Мощная ветвь аналитики формируется в области экономического и финансового анализа, социологии, политологии; аналогичный процесс наблюдается и внутри этих ветвей — возникает анализ микро- и макроэкономических показателей. Зарождается анализ социальной динамики, динамики демографических процессов, миграции населения. Рост массивов накапливаемой информации постепенно позволяет перейти к решению задач прогнозирования и планирования.

Однако помимо тех видов данных, в качестве поставщиков которых выступают перечисленные выше отрасли анализа, специалисты в области анализа (особенно в военно-политической и экономической сфере) всегда стремились к получению данных более высокой степени объективности, использование которых позволило бы проверять (верифицировать) гипотезы, данные и, соответственно, — аналитические выводы. Возникает необходимость создания технических средств (не способных к целенаправленному искажению данных) сбора информации. При крупных экономически самостоятельных организационных системах (государства, корпорации и т. д.) начинают создаваться службы сбора данных, использующие для их добывания технические средства. Данным, собранным с помощью таких средств, присваивается особый статус.

В конце XIX — начале XX веков в особое направление разведывательно-информационного обеспечения органов управления различного уровня выделяется технологическая разведка, призванная не допустить технологического прорыва в той или иной сфере. Это приводит к обострению противостояния разведывательных и контрразведывательных служб. Этот период характеризуется напряженной борьбой за обладание технологическими секретами противника (конкурента) — начало века сопровождается целой серией крупных разоблачений, эхо которых отдалось в произведениях А. Конан-Дойла, А. Кристи и Г. Честертона и других известных писателей. И тут аналитика столкнулась с проблемой технической и технологической экспертизы, поскольку добываемые технологической разведкой образцы техники, чертежи и документация редко были полнофункциональными либо образовывали полный комплект — требовалось восстановление массы деталей, без которых процесс создания аналогичных образцов техники, не уступающих или превосходящих по своим качествам прототипы, был бы невозможен.

Аналитика интегрирует результаты, получаемые в самых разнообразных научных отраслях: от математики до синоптики и метеорологии. Однако, по мере увеличения массивов информации, в обработке которых возникает потребность, аналитика сталкивается с теми же ограничениями, что и естественные науки: количество математических операций растет, а точность по-прежнему оставляет желать лучшего. В результате, правда с некоторым запозданием, аналитику настигает волна того же кризиса, что ранее потряс физику. Это запаздывание было вызвано тем, что в сфере управления единожды установившиеся подходы замещаются несколько медленнее, нежели в других сферах, где стоимость последствий эксперимента существенно ниже (хотя сам эксперимент может стоить очень дорого), а также тем, что возраст специалистов в сфере управления существенно выше. Между тем, известно, что по мере взросления человека происходит ухудшение динамических показателей процесса обновления и пополнения знаний.

Следует отметить, что со времен И. Ньютона естественные науки неоднократно вторгались в область компетенции аналитики. В период 1910— 1930-х годов — А.А. Богдановым и Л. фон Берталанфи были выдвинуты концепции системных наук, пришедшие из медицины и биологии (где может быть более наглядно продемонстрирован принцип несводимости частей к целому?). Позже (в начале 1950-х) в эту отрасль вторглись физики, вернее — физико-химик, один из основоположников термодинамики бельгийский ученый И.Р. Пригожин, открывший явления самоорганизации в термодинамических системах, проявлявшиеся в открытых неравновесных системах в условиях, препятствующих установлению равновесия (позже эти явления были обнаружены и в других сложных системах, в том числе — социальных).

Представляет интерес теория циклов, основы которой были заложены отечественными учеными Н.Д. Кондратьевым (1920-е годы) и А.Л. Чижевским (1930—1940-е годы) — заметим, что исследования последнего из упомянутых носили междисциплинарный характер, увязывая циклы в развитии общественных систем и с циклическим характером солнечной активности. Теория циклов была взята на вооружение западными экономистами (именно Н.Д. Кондратьевым в 1920-х была выдвинута теория длинных экономических волн, согласно которой экономика капиталистических стран каждые 50–55 лет испытывает подъемы и спады).

Однако, аналитика, вернее, специалисты, активно практикующие в этой области, и сами проявляли методологическую активность. Несмотря на разразившийся в науке методологический кризис, специалисты в области аналитики остались верными основным методологическим принципам естественных наук. Критическое переосмысление ошибок, вызванных слепым следованием физикалистским концепциям, привело к тому, что в недрах аналитики начали зарождаться новые — комплексные методы обработки и анализа информации.

Интеллектуальные усилия лучших ученых того времени не могли не принести результата — вскоре естественные науки вновь мощно заявили о себе благодаря ученым, работавшим в тех отраслях, которые ранее не привлекали особого внимания — в медицине и биологии. В России таким ученым был петербургский медик А.А. Богданов, с 1912 по 1928 год разрабатывавший основы новой системной науки — тектологии[25], незаслуженно забытой соотечественниками благодаря критике со стороны В.И. Ленина (критика, кстати, была направлена не столько против тектологии, сколько на довольно эклектичную и непоследовательную философскую теорию, которую развивал Богданов). Позже, в 1937 году, когда рассуждения о кризисе физикализма в научных кругах стали считаться банальными, другой ученый — биолог Л. фон Берталанфи выступил на философском семинаре в Чикагском университете с идеей «Общей теории систем». Оба ученых (Богданов и Берталанфи), исходя из постулата о несводимости частей системы к целому, указывали на нечто сходное, общее для всех сложных систем, привносимое системными связями и приводящее к проявлению специфических свойств системы.

Несмотря на то, что А.А. Богдановым была издана трехтомная монография, посвященная тектологии, его работы не получили широкой известности (даже после перевода на немецкий язык, сделанного в конце двадцатых годов). А вот всего одно, но сделанное вовремя и в политически стабильной обстановке, выступление Л. фон Берталанфи сразу же вызвало резонанс в научных кругах США — ему-то и досталась слава основателя системных наук. А.А. Богданов изначально позиционировал свою тектологию в двух ипостасях: как общую методологию научной деятельности и как теорию эффективного управления. Похожие взгляды на общую теорию систем были характерны и для Л. фон Берталанфи. Дальнейшее же развитие положений общей теории систем, позволило учитывать при анализе сложных систем и их способность к реализации функции целеполагания.

Предложенная Л. фон Берталанфи общая теория систем, в результате дальнейшего развития породившая целое семейство системных наук (системный анализ, системотехнику и иные), была задумана как инструмент объединения различных исследовательских программ — в конце 1930-х годов необходимость этого стала остро ощущаться уже и в сфере практической деятельности. Физика же, со свойственной ей в тот период ориентацией на все более углубляющуюся декомпозицию объектов и систем, к этому времени утратила свои интегрирующие свойства (хотя в термодинамике уже формировались подходы, впоследствии востребованные большинством научных отраслей). Оказалось, что междисциплинарные исследования протекают более эффективно, если за основу при изучении систем различной природы принимается иной подход, а именно — поиск общих закономерностей поведения. Возможность описания таких систем с применением сходного формального аппарата навела на мысль о существовании общих закономерностей, в равной степени проявленных в функционировании систем разной природы.