Сказочные истории, взятые из жизни (сборник) - Валентин Егоров

Дома готовить было некому – мать оставляла кое-какую мелочь, чтобы сынок смог пообедать в близлежащей рабочей столовой. Но отпускаемых средств хватало лишь на половину порции супа, макароны с подливкой, без котлеты, да на пустой чай – особо-то не разойдёшься, червячка на время заморить! И вот в один из полуголодных дней требовательный растущий организм сам подсказал его владельцу выход, чтоб все были сыты и довольны жизнью: пора начать по-взрослому работать – на свои кровные можно позволить себе не скромничать в желаниях, не глядеть с сосущим желудком, глотая слюну, на разнообразие меню в столовой, а брать то, чего желаешь, даже десерт!..

Но с его возрастом, без профессии на одном трудолюбии далеко не уедешь – может, попробовать себя на почте, где всегда нужны лишние руки, тем более соседка, подруга мамы, тётя Зоя Аникеева, ветеран почтового дела (с войны работает там), сама говорила как-то матери про это – её могут послушаться, несмотря на пресловутую статью о запрете детского труда… Всем этим взрослеющий не по годам, но по обстоятельствам сын поделился с матушкой, убедив, что и ей будет за него гораздо спокойнее, когда он занят конкретным делом, за которое к тому же и платят деньги, а не болтается где попало без присмотра.

Задача донести тоже самое до тёти Зои, возглавлявшей охрану труда в почтовом Управлении была из архитрудных – а как же кодекс о труде, что она по долгу службы обязана блюсти?.. Но после трёх уединённых вечеров с подругой Катей-Катериной за чашкой сближающего вермута сдалась и, выдав Егорушку за своего любимого племянника, пробила тому место в отделе доставки телеграмм!

Район обслуживания юному почтальону был знаком с детства, так что обошлось без потерянных дней вживания в должность. Работник из желания оправдать оказанное ему высокое доверие так рьяно взялся за работу, что поступавшие на почту телеграммы расщёлкивались им семечками, то бишь экспресс-методом доставки до адресата – их стало катастрофически не хватать! Тогда в целях загрузки излишне шебутного юного коллеги начальница Дина Григорьевна доверила ещё и разноску писем с газетами.

В ходе работы Вальков незамыленным молодым оком разглядел массу недостатков в организации этой вроде бы нехитрой специальности, о чём доложил руководству почтой, что поначалу задело его самолюбие, но выводы мальчика были настолько очевидными, что не принять их – грешить против истины! Прежде всего, это касалось нумерации домов. Одно дело, когда путаница естественно возникает в районах самостроя, где дома-домишки стоят как попало, там и сям – сам чёрт ногу сломит в поисках нужного адресата, но совсем другое дело с вроде бы центральными городскими улицами и многоквартирными зданиями, кои, ну, никак иголкой в стоге сена не назовёшь. К примеру, на одной такой имени прославленного революционера после дома № 28 почему-то сразу идёт № 32! А куда же, по-вашему, девалась пятиэтажная панелька № 30?! После часового настойчивого поиска архитектурная пропажа была обнаружена отчего-то в глубине одного двора на… нечётной стороне улицы – как говорится, логика здесь отдыхает!!!

Осознание того, что он дорвался до настоящего взрослого дела, работает, а не болтается от безделья малолеткой по улицам, укрепляло силы Егора, подвигало на производственные рекорды. Но иногда детская самоуверенность приводила к срывам – однажды он, всё-таки через себя доработав смену, еле-еле дошёл до дому, где свалился в постель без сознания… К утру, правда, оклемался. А причиной сему послужил его детский каприз, на дух не переносящий всякие там панамки – вот и схватил солнечный удар, что мог иметь и более серьёзные последствия!

За целое лето работы почтальоном Егор Вальков познакомился в домашних условиях со многими известными и даже очень знаменитыми людьми, с коими в обычной жизни встретиться ему никак не светило! Очень нравилось соединять поздравительными телеграммами на праздничных бланках близких друг с другом, разделённых огромными расстояниями и временем, радоваться вместе с ними! Но всегда с боязнью брался за доставку на частные адреса срочных депеш, что всегда таили смерть, безутешное горе, рыдания и сплошное расстройство от увиденного… Слава Богу, проницательная начальница заметила это и доставлять «срочку» поручала своим взрослым коллегам!

Профессия почтальона мирная, тихая, незаметная, но и в ней, как оказалось, есть место подвигу… Утро середины августа не предвещало ничего трагического – всё как обычно. Работника Валькова пристроили к старейшей работнице отделения связи бабушке Агаше помочь ей разнести большую в этот день почту, да и доставка пенсий в довесок ко всему на ней. Но старушка была ещё довольно-таки крепка и от давно заслуженного ею отдыха категорически отказывалась, черпая силы в работе и в общении с коллегами…

Беда постерегла их в одном из тёмных подъездов «хрущёвки», куда они зашли, почти ничего не видя с солнечного света. Подкарауливавший под лестницей грабитель, зная, что в этот день разносят пенсии, неожиданно напал на пожилую почтальоншу, не заметив идущего за ней юного помощника. Поваленная на бетонный пол бабуля хрипела, не в силах от потрясения кричать, звать на помощь, но сумку держала за широкий ремень мёртвой хваткой, ведь в ней пенсии стариков, очень ждущих её! Бандит, не ожидавший встретить сопротивление от древней старушенции, принялся душить ту за горло, лишая последних сил… Растерявшийся было Вальков скинул с плеча свою почтальонскую сумку и огрел ею по голове со всего маха напавшего, а потом ещё добавил для пущей убедительности и доходчивости обрезком валявшейся рядом, очень даже кстати, железной трубы, отчего тот на время отключился, клюнув хищным носом в пол, что дало обоим спасительную возможность поднять крик на весь подъезд, собрать людей – вызванная тут же милиция скрутила и заключила гада, находящегося, оказывается, уже год в розыске за совершённые им другие преступления, под стражу. Все остались живы, пенсии вовремя доставлены пенсионерам, корреспонденция не пострадала!

Конечно же, такой геройский поступок стал достоянием широкой общественности! На почте даже состоялось торжественное собрание по этому поводу, а как ликовали тётя Зоя Аникеева, рекомендовавшая такого славного работника, и бабушка Агаша, спасённая своим юным помощником от верной гибели! Егор Владимирович Вальков получил от руководства почтовой службы солидную денежную премию, а Управление внутренних дел обрадовало несказанно дорогущими именными мужскими наручными часами с календарём и мелодичным боем – а это уже непременный атрибут взрослого человека! В местной прессе на первых полосах появились статьи о юном герое мирной жизни под названием «С толстой сумкой на ремне…», которыми люди зачитывались, поздравляя со всех сторон раскрасневшуюся от удовольствия матушку Екатерину Ивановну с таким сыном…

После этого случая многие дети почувствовали себя взрослее, мечтая поскорее начать другую настоящую жизнь – посильная работа не должна быть под категорическим запретом для несовершеннолетних, пожелавших свои каникулы провести с пользой для себя и для общества! Так Егор, совершенно не думая в тот момент об этом, положил начало детскому трудовому движению, польза от которого для всех очевидна, как воспитательная, так и материальная…

Глава XIII. Болезнь матери, или смерть всегда рядом…

Заработанные за лето матерью и сыном деньги вместе с его большой премией позволили справить к осени обновы для всей семьи и даже купить, наконец-то, свой телевизор, а то во дворе у многих семей он уже был – надоело пялиться сиротками на чужие экраны, своё-то оно ближе, роднее и интереснее, к тому же модель поновей будет, показывает чётче и ярче! Только вот радоваться пришлось недолго…

В один из поздних вечеров мать, редко болевшая или переносившая всё на ногах, пришла с работы сама не своя: её трясло от озноба, бледные черты лица заострились, постоянно держалась за живот из-за тянущих болей – выпив аспирину, пыталась отлежаться с грелкой, но к ночи сдала совсем, начала бредить, не узнавая никого! Вызванная растерявшимся Крысятниковым тётя Зоя, только глянув, сразу же побежала за скорой, что срочно подхватила крайне тяжёлую больную на носилки и под сирену с мигалками помчала её в больницу экстренной медицинской помощи.

Обалдевший от всего Егор просидел на своей раскладушке почти до утра – ещё не до конца поняв случившееся, защемившим в груди вдруг сердечком ощутил, что произошло нечто ужасное, что он может, не дай Бог, лишиться самого дорогого в этой жизни…

Отчим был раздражён, потерян, всем своим видом подтверждая догадки мальчика. Одна лишь Марфа спала безмятежным сном ничего не ведающего ребёнка – её через день отец Филипп Иваныч сплавил, от греха и боли подальше, в район к родной сестре. Пасынок пусть обихаживает себя сам – чай, не медаль на шее…