Ветер над пропастью - Ибикус Ибикус

— Довольно насмешничать, Никандра Александровна. Я и так чувствую себя дураком. Вы же понимаете, что я приехал за вами.

— Нет, не понимаю. За мной должен был приехать мой жених, а перед этим утрясти один вопрос, вполне решаемый. Тогда и говорить ничего не надо, я бы пошла за ним, как коза на веревке.

— Ника, мой отец, человек старой закалки, он не будет прогибаться, да и с Варварой вопрос не простой. Мы ведь даже не знаем, что между вами произошло.

— А пора бы узнать! Впрочем, суть не в происшествии, а в том, что две жены — это неправильно. Я не собираюсь ни с кем делить своего мужа. Да и Варвара, по-моему, тоже. А ваш отец не хочет сделать выбор. Ты пойми, Андрей, я не держу на нее зла, дело в вашем отце. Женитьба — это поворот судьбы, но нельзя повернуть одновременно направо и налево. А вообще, поручик, вы и без моих объяснений все понимаете.

— Варвара живет у нас всю жизнь, она после смерти матери заботилась обо мне и об отце… Она ничего не требовала от отца…

— Не продолжайте, поручик! Вы можете возвращаться! Иван Михайлович честно вел дела по моей опеке, и я передала ему определенную сумму. Мы друг другу ничего не должны. Что касается моего возвращения, то передайте ему, что я никогда и ни при каких обстоятельствах не выйду за него замуж. Если, конечно, он об этом спросит. Я думаю, что он уже понял это. И, последнее, вы наверняка хотели знать, буду ли я на вашей свадьбе? Да, буду. Сообщите время и место венчания. Все! Я вас больше не задерживаю, поручик!

С этими словами Ника встала и вышла из комнаты.

Поручик вышел вслед за ней, его конь уже стоял во дворе. Домой Андрей летел во весь опор, он хотел немедленно увидеть Веру. Почему-то чувствовал, что его брак тоже на грани краха. А в усадьбе Фингертов события принимали еще более драматичный оборот. Вера, позавтракав в одиночестве, сидела на террасе. Иван Михайлович с задумчивым видом ходил по горнице. Ключница поднялась на террасу с торжествующим видом.

— Сидишь, ведьма! — злобно сказала она. — Сиди, недолго осталось! Шлюхину дочь вымела отсюда и тебя вымету! Все будет как раньше.

— Как раньше? — задумчиво повторила Вера.

— Что! Что ты сказала!!! — раздался вдруг хриплый вопль.

Вера повернула голову, на террасе стоял Иван Михайлович, который слышал весь разговор и теперь медленно багровел.

— Да! Шлюхина дочь! А что, неправда? — взвизгнула Варвара.

Хозяин усадьбы уже хрипел, медленно сползая по стене на пол. Вера метнулась к нему, подхватила и потащила в дом.

— Пошли за доктором! Быстрее! — крикнула она Варваре.

Та, мгновенно изменившись в лице, выбежала во двор. Вера затащила мужчину в дом в горницу и уложила на диван, а сама побежала в свою комнату и через минуту вернулась со склянкой раствора валерьяны.

— Неси стакан с водой, — сказала она вернувшейся Варваре.

Накапав несколько капель из склянки, Вера попыталась напоить Ивана Михайловича, с третьей попытки ей это удалось. Она расстегнула ему ворот рубахи и положила мокрую тряпку на лоб.

— За доктором послала? — спросила она Варвару.

— Да, Семен уже уехал.

— Пусть лежит на спине, не двигаясь, авось обойдется. А ты пока не лезь к нему на глаза.

В этот момент появился Андрей.

— Отцу твоему стало плохо, — сказала она ему. — Провел дознание, называется. Похоже, права Варвара, без нас тут жилось лучше. Послушай! Да ты, кажется, пьян. Ника напоила? И где ты так извозил мундир?

— Что с отцом?

— Я не доктор. Он допросил Варвару и вот результат. Отдыхай, Андрей, я посижу с твоим отцом.

— Я должен тебе сказать…

— Да не надо. Я и так знаю, что она не вернется.

После полудня появился доктор: пожилой, полный, невысокий мужчина. Осмотрев больного, он выписал рецепты на микстуры, потом отозвал Андрея в сторону и что-то сказал ему. Андрей провел доктора в кабинет отца и приказал прислуге, чтоб нашли Веру и провели в кабинет. Дождавшись пока она подошла, доктор сказал:

— Больному нужен покой, и только покой. Видно, последние дни он вел очень напряженную жизнь. Дело даже не в физических нагрузках, а скорее в умственных. Сейчас он плохо говорит и с трудом двигается. Я думаю, он поправится, но это будет не скоро. Я выписал микстуры, но это так… больше для успокоения больного, большого эффекта не будет. Валерьянку ему больше не давайте. Он ведь не кот. В основном ему нужен покой. Я буду навещать его раз в неделю. Вот, собственно, и все. Да, вот еще, я слышал Андрей Иванович, что у вас на днях свадьба… Советовал бы отложить-с. Для больного крайне неполезно-с. Впрочем, дело не мое, но я вас предупредил.

Доктор уехал. Андрей и Вера стояли во дворе, к ним подошла Варвара с лицом, распухшим от слез.

— Верни ее, — сказала она, глядя на Веру, — я уеду… Уже собралась… Прости, виновата кругом…

— Ты вот что, Варвара, не вздумай никуда уезжать. Ника ему теперь не нужна, теперь ему нужна ты. Да и не вернется она. Ты устроила эту катавасию, ты и наводи порядок. Его сейчас волновать нельзя, а к тебе он привык. Очухается постепенно, ты повинишься, и все у вас вернется в прежнюю колею.

Андрей подхватил Веру под руку и увлек ее на веранду.

— Вера, нам надо поговорить, — сказал он.

— Да мы только этим и занимаемся, по крайней мере, днем, — усмехнулась она.

— Будь серьезней, пожалуйста. Ты ведь слышала, что сказал, доктор.

— Конечно, слышала. Ивану Михайловичу нужен покой, и только покой, ну и микстуры для пущего успокоения.

— Я имею ввиду нашу свадьбу.

— Так это и без докторских советов понятно. Неужели ты будешь играть свадьбу, когда отец в таком состоянии.

— Я хочу знать, что ты об этом думаешь.

— Что я думаю, Андрей, тебе лучше не знать! Впрочем, изволь. Свадьбу, конечно, надо отложить, или отменить, это уж как тебе угодно. Но хуже всего то, что меня это не огорчает.

— Вера, я предлагаю тебе просто обвенчаться без всяких церемоний…

— А вот этого не будет! Может я и сирота безродная, но тайком замуж не пойду!

— А наша любовь…

— Разве ты ее не получаешь? По-моему, тебе не на что жаловаться!

— Вера, я должен вернуться в полк.

— Мы уже это проходили. Возвращайся в полк.

— Ты можешь жить в этом поместье.

— В качестве кого? Впрочем, теперь у меня есть свое поместье. Ника подарила мне часть своего наследства —