Мастер побега - Дмитрий Володихин

– Попал.

– И что? И почему он? Он же остановиться должен!

– Он не должен. Ему моя пулька – по хрен… – с досадой ответил Рэм.

Вот еще ему встать здесь, посреди траншеи, и начать разъяснение непонятливым. Рассказать, что на такой дистанции ты можешь гвоздить сколько угодно, а «скорлупу» тяжелого трехбашенника не пробьешь ни при каких обстоятельствах. Втолковывать, что если даже ты чудом пробьешь ее с дистанции раз в пять меньшей, то действие твоей пули после пробоя, может статься, будет убийственным – в самом прямом смысле этого слова, а может и просто никаким Ну не заденет она там ничего важного, не войдет ни в чью плоть! «Остановиться должен…»

Добираясь до второй позиции, Рэм с Фильшем вернулись к передовой линии окопов, пробежали по ней еще шагов тридцать и оказались перед узкой щелью. Ее пятеро ополченцев, ругаясь на чем свет стоит, рыли под прямым и непосредственным руководством Рэма. А потом с удивлением наблюдали, как он накрывает щель дощечками от патронных ящиков и маскирует квадратиками дерна, аккуратно вырубленными лопатой в другом месте.

Они протиснулись по щели к ячейке, не прикрытой никакой насыпью, да и вообще ничем не выделяющейся, если смотреть со стороны. Просто сплошной слой кромсанного дерна…

Рэм аккуратно разобрал дощечки, отбросил комья земли и травы, выглянул наружу.

«Отлично. Наш старый знакомый повернул туда, куда и требовалось».

Тот самый «Ураган», ничуть не пострадавший от трех поцелуев «Дурехи», пер по полю, чуть отклоняясь влево. Механики-водители – сволочь предсказуемая. Надо просто пройтись по тем местам, где они будут вести свою машину, и как следует присмотреться.

Время у Рэма еще было. Он даже позволил себе чуть-чуть этого времени истратить на придурка Фильш все еще бормотал: «Ну как же можно… в такой день… не попасть… в такую мишень… дал бы лучше мне…»

– Я попал все три раза, – спокойно сказал Рэм, сцапал Фильша за загривок, где уже малость отросли волосы, безжалостно сбритые на мобилизационном пункте, и повернул его тупую башку. – Посмотри-ка на то место, откуда мы стреляли.

Фильш выдернул загривок, но ослушаться не решился. Посмотрел. А там земля кипела от густых пулеметных очередей. И еще там красовались аж три воронки, обступившие их несчастную яму.

– Самоходчики?

– Да. Теперь мы убиты. Нас не ищут глазами по всему полю.

– Как же они нас вычислили?

– Пыль, – и Рэм постучал по дульному тормозу. – Мы до смерти много пылим при каждом выстреле.

– А…

– Патрон!

Пора. Фильш засуетился.

«Ураган» катился левее их секретной ячейки, в полутораста шагах. Не ведая, кто смотрит на них в прицел, танкисты простодушно подставляли борт. Тут у них броня послабее, не чета лобовой. Рэм ласково погладил «Дурехи»: «Не подведи, милая. Я так тебя люблю!» – и вежливо поцеловал приклад.

«По главной башне».

Догх! Без толку.

– Патрон! Живее!

«Еще по главной башне».

Догх! Кажется, он высек длинную искру… а все равно – ни малейшего видимого результата.

– Шевелись, Гай!

«По двигательному отсеку».

Догх! Ничего.

Сто шагов.

Первая низенькая башенка непрерывно поливала окопы пулеметным огнем.

– Патрон!

«По ней, по гадине».

Догх! Продолжает стрелять.

Пятьдесят шагов.

– Патрон! Патрон! Патрон… Мас-с-саракш!

«По ходовой части…»

Догх! Догх! Догх! Прет на окопы как; ни в чем не бывало.

«По корме».

Догх! Зар-раза… удаляется.

«Все, этого я пропустил… сейчас он поездит по хребтам ополчения», – и Рэм потянул на себя «Дурехи».

– Что, Рэм?

– Бежим, Гай! Рвем отсюда! На третью точку!

Фильш бежал, пригибаясь. Сумки с патронами, висевшие у него на плечах, жестоко молотили его по бедрам.

– К-какого, Рэм? Почему мы бежим?

– Беги, дурень, заткнись и беги!

– Ты стру…

Тут за их спиной рвануло. «Нащупали…»

Фильш припустил так, что обогнал Рэма с его «Дурехи». Рвануло еще разок. Ком сухой грязи ударил Рэма между лопаток. Рэм покатился, отбил коленку, крепко получил по заднице прикладом собственной винтовки, вскочил и понесся что есть сил. За его спиной «Ураган», добравшись до окопов, утюжил их вовсю.

У него с Фильшем оставался один-единственный шанс. Больше им федераты в этом бою никаких шансов не предоставят, не стоит надеяться.

– Погоди, Рэм… я… я… не мо… гу…

– Быстрее, урод!

И они все-таки успели!

Специально для них вечером прошлого дня пехота вырыла огневую точку, выдвинутую шагов на тридцать перед линией стрелковых ячеек. Прямо перед ней, шагах в тридцати, посреди поля, возвышалось странное взбугрение. Может, чья-то старинная могила, курганчик Высотой среднему мужику по пояс, не больше. Может, невесть когда и с какими целями возведенная насыпь… Танк непременно проедет именно по ней. Слева – большая канава и мощные надолбы. Справа – «волчья яма», танковая ловушка, которую не заметит разве только сущий желторотик. А в штурмовые части федераты никогда не ставили желторотиков.

Славно тут лопатами поработало ополчение. Вот если б еще рыли они, а драться в их окопы начальство посадило бы обстрелянные фронтовые части! Только где они, эти части…

Рэм едва не упал во второй раз, споткнувшись на трупе молоденького офицера. Рядом крест-накрест лежал ополченец с распоротым животом и сестра милосердия, куда-то попытавшаяся его оттащить… Рэм с Фильшом ввалились на позицию, с хрипом выхаркивая воздух из легких.

Другой танк, пройдя по местам неудобным, выписал куда более замысловатую траекторию, чем первый. Теперь он добрался до того места, которое Рэм высчитал еще вчера.

– Патрон!

«Ураган» медленно поднимался на бугорок. Медленнее, чем хотелось бы механику-водителю и командиру танка – на несколько мгновений они открывали перед вражеской пехотой слабо защищенное брюхо «Урагана»… такая уж неудачная конфигурация у холмика Худо, если в окопах засел опытный истребитель!

А там как раз сидел такой специалист, и он лихорадочно наводил ружье на «промежность» неуязвимого трехбашенника.

Выстрел!

Если им повезет, пуля не только пробьет днище танка, но еще и заденет что-нибудь важное, ранит кого-нибудь из экипажа или убьет…

Танк продолжал задирать переднюю часть как ни в чем не бывало.

– Патрон!

Холмик подарил Рэму возможность выстрелить еще раз – перед тем, как бронированная махина начнет давить огневую точку, мешая двух истребителей с землей.

Выстрел!

Медленно-медленно сползают с ведущего колеса черные траки. «Гот-тов, гнида! Дальше не пройдешь, гнида!» – с удовлетворением заметил Рэм.

– Ты ему гусеницу! Ты ж гусеницу ему! – орал счастливый Фильш, пока тяжелая туша стального жука неуклюже разворачивалась, теряя остатки гусеничной ленты. – Ну, повезло-о…