240. Примерно двести сорок с чем-то рассказов. Часть 1 - А. Гасанов

– Не ча просто так его топтать!.. Не бояре, небось!., – Галина Ивановна не ленилась скатывать огромную тяжёлую штуку всякий раз, как гости уходили. Ковёр полностью не помещался ни в одной из комнат, приходилось оставлять рулончиком сбоку или подгибать.

– Давай отрежу!.. Аккуратненько…, – Василий Василич в который раз шутил, зная наверняка, что жена испугается, – Вот так вот… ровненько, – он брал в руки ножницы, и взаправду примерялся, показывая, как сейчас отрежет.

– Я те «отрежу»!, – Галина Ивановна кидалась на защиту ковра, и все смеялись, – Я тебе дам!.. Такую красоту портить!.., – и забирала ножницы, грозя кулачком, – Ишь, чё удумал!.. Ух!..

Старенькие они уже совсем. Поди лет пятьдесят вместе. Души в друг-дружке не чают. Дети у них хорошие, и внуков полно. По выходным гостей куча. И пенсии заработали достойные, и особо здоровье не растеряли, и с соседями живут как родные.

На коврище Галина Васильевна не налюбуется, холит и нежит его. От моли стережёт, как зеницу ока. И вот, когда любимец в очередной раз спокойненько висел на галерее, на солнышке «выветривался», свисая на полметра и на нижний этаж – ковёр вдруг пропал.

… – Ветру не было, – пожимал плечами Василий Василич, пятый раз отчитываясь перед участковым, – да и был бы ветер: попробуй такую махину сдуть!.. Под домом не валяется – я сразу посмотрел…

Участковый майор Гезалов внимательно слушал, отхлёбывая чай на кухне, машинально соображая.

Квартира «торцевая», седьмой этаж… Если снять ковёр на галерее и, свернув по-быстрому, добежать до лифта… Минимум два мужика надо… А можно сбросить вниз, а потом спуститься на легке… Или «снизу принять», с шестого этажа… Летнее утречко. Во дворе народу полно. Пацаны до ночи мяч гоняют… Такой коврище, падающий вниз – сто пудов увидел бы кто-нибудь… И по галерее пройти, спуститься, выйти и пройти по двору с такой махиной подмышкой… Какой дурак на это пойдёт?…

– Точно он не ночью пропал?

– Да точно!, – хором горячо оправдываются старики, – На ночь я не оставлю!.. Я вышла его щёточкой пройти, – пятый раз объясняет Галина Васильевна, – смотрю – Петровна на лавочке. Внизу-то. Спрашиваю – почта была уж? Говорит – нет ишо. Ну, я щёточкой прошлась, и зашла. А потом через часик выглядываю – а ковра-то и нет!..

– Та какой «часик»?.., – закипал Василий Василич, – Минут сорок, не больше!.. Вы её по-больше слушайте!.., – мягко отодвинув супругу, он делово втолковывает, – смотрели «В мире животных», досмотрели, она пошла с щёточкой… Это значит – уже в пол одиннадцатого он ишо был. А потом она чуть после двенадцати вышла… Вот и считай, Яша…

Гезалов кивал, отмечая в блокноте, поглядывая на фотографию. В прошлом году сразу четверо внуков собрались в гостях, и Василич самолично фотографировал их, сидящих на роскошном ковре. Бежево-зелёный, шикарный коврище… Сложный восточный орнамент… Заметный. Да, такого размера ковёр… Тяжёлая бандура. Да и дорогущий, наверное…

– Как же вы с ним справляетесь? Тяжёлый…

– Тяжёлый, Яша… Ох, тяжёлый…, – Василич вздыхает, польщённый сочувствием, – все руки я уже оборвал с ним…

Допили чай.

– Хорошо, Василий Василич. Я пройдусь, поспрашиваю… Пока сами не предпринимайте ни чего…

Уже в коридоре, обуваясь, Гезалов распрямился:

– А кто под вами живёт?..

– Дык, Галитенки… Сродичи наши…

– Угу… А сбоку?, – пальцем показал влево, – Так и пустует?..

– Пустует, Яша…, – Василий Василич опять отодвигает супругу, – Неделю назад какой-то жил пару дней, приезжий, и опять пустая стоит.

– Чё они не продадут её?..

– А бог их знает…

Два часа Гезалов обходил двор, беседовал с бабульками, говорил с пацанами. Ничего! Никто ни чего не видел!..

«… В общем, картинка складывается такая, – размышлял майор вечером в опорном пункте, – Упасть случайно, или с чьей-то помощью – эт вряд ли… Ковёр пропал у всех на виду. Пройти с ним незамеченным… Тоже не резон. Спуститься с седьмого этажа и уйти со двора с ковром… В обед!.. Не реально…

Значит – ковёр до сих пор в доме…»

Вспоминая, как Василий Василич смешно «о-кает», Гезалов чиркает авторучкой в блокноте, зачёркивая имена и номера квартир.

Хорошую подсказку Галина Васильевна дала случайно. После получасовой беседы с ними, старушка всплеснула руками, расстраиваясь до слёз:

– Ну, не на крышу же он залетел?

«… Почему бы и нет?.. Дом девятиэтажный. Проще пробежать два этажа. Спрятать на крыше. А ночью… Спокойненько. И не встретишь уж точно между седьмым и девятым этажом ни кого… Это вниз спускаться – человек пять точно навстречу…»

Но осмотр крыши ни чего не дал.

Гезалов на всякий случай и подвал хотел осмотреть. Но на двери висел замок, да и прятать в подвале такой большой предмет… Первый этаж, мимо люди бегают каждую минуту, дети…

Значит, ковёр в доме.

По всей галерее планомерно были отвергнуты все четыре квартиры.

По порядку от Карпенко – 48-я пустует, 47-я – бабушка одинокая живёт, 46 – все работают, приходят поздно…

… – А как вы с Галитенко?.. Общаетесь?

Гезалов зашёл на следующий день.

– Конешно!.., – Василич кивает, глядя над очками, – Конешно, Яша!.. Это ж Семён! И жена его – Клавдия. Мы уже лет двадцать по-соседству!.. И Серёжку его вместе женили, и Машенька у нас как родная.

…Бывало так раньше. Строится город, и вот получают квартиры целыми бригадами. Так и Карпенко – приехали молодыми на стройку, так и остались. И соседи Галитенко так же. И в одной бригаде даже сначала работали. Потом на одном заводе. Вместе детский садик получали. Вместе детей «на 1 сентября водили».

Размякнув приятными воспоминаниями, Василий Василич вдруг подпрыгнул:

– Ты что ж?!.. Ты на них… что ли?..

Ошпаренный догадкой, Василий Василич так побледнел и оживился, что Гезалов искренне пугается. Как бы удар старика не хватил.

– Не смей, Яша!.. Христом богом прошу – даже не смей!.. Не дай бог людей обидишь!.. Не дай бог!.. Галя!..

Прибежала Галина Васильевна.

– Ты слышь, Галя?!.., – Василий Васильевич поворачивается к жене, совершенно распалившись, – Чё удумал – на Галитенков думает…

– Та вы шо!.., – Галина Васильевна шлёпнула ладонями себя по щекам, – Яша!.. Вы сдурели, прости-господи!.. «На Галитенков»!.. Яша!.. Та мы с Клавочкой с одна тысяча девятьсот шестьдесят второго года!.. На ХГМЗ!.. Вы что!?.. Мы ж детей вместе рожали!..

И старики набрасываются с упрёками на Гезалова, который уже и не рад, что «ляпнул».

… – То они у нас, то мы у них!, – кричит старик, – и с ночёвкой, бывало!.. И с детьми!..

… – Почитай, кумовья наши!, – перебивает Галина Васильевна, краснея, – И не вздумай даже идтить к ним, Яша!.. Не позорь ты нас!.. Не вздумай даже!..

… – Тоже как мы, одни живут!..

… – Порядочные люди!..

«Ну, а где ещё?, – участковый хмуро кутался, поднимая воротник. Летом под ночь прохладно совсем.., – Крыша – нет. По галерее – нет. Только вниз стянуть. Пару секунд. Выждал момент, и аккуратно стянул на нижний этаж… Спокойно скатал… Занёс в квартиру… Пока всё успокоится…»

Вспоминая, как Карпенко неистово защищают соседей снизу, Гезалов даже завидует. Это прекрасно, наверное, так вот дружить.

«… – Когда их Коленька руку сломал, Вася его на руках до больницы нёс!.. Яша!..», – кричала Галина Васильевна.

Действительно, зайдёшь вот так и обидишь хороших людей…

…Поворочавшись полночи дома и убедившись в десятый раз, что другой версии нет, ближе к обеду Гезалов пришёл в квартиру Галитенко:

– Здравствуйте, – негромко говорит.

– Здравствуйте.

Все нормальные люди удивляются и даже пугаются прихода милиции. К любой бабушке – божьему одуванчику позвонит кто в форме вот так, ни с того, ни с сего, бабуля испугается, будто есть за что пугаться.

Так и Семён Иваныч удивился и смутился:

– Что-то случилось?..

– Здравствуйте, Семён…?

– … Иваныч.

– Семён Иваныч Галитенко.., – записывает Гезалов, входя в квартиру. Из комнаты выглянуло испуганное лицо жены Иваныча, и замерло, словно заяц перед «Камазом».

– Да-да… Галитенко…

Старики испугались, и Гезалов поспешно успокаивает, улыбаясь:

– Извините, ни чего не случилось, простая формальная проверочка! Аж не удобно и говорить. Семён Иваныч!.. Дурацкая такая вот история: кто-то в управление к нам названивает, говорит, что в вашем доме самогонку гонят!..

Представляете?..

Старики выдохнули и посмеялись машинально. Уж больно хорошо улыбается участковый.

… – И названивает, и названивает!.. А начальник у нас суровый… Сами знаете, наверное. Строго-настрого мне приказал – разберись и успокой! Вот и хожу, как дурак… Квартиры нюхаю. Вечером рапорт подам, что вызов ложный. Все квартиры обошёл. А вы случаем ни каких запахов не чуете?..

… – Та какой самогон?.., – нервно посмеиваются оба, – На кой он нам нужен?.. Не в деревне чай живём!.. Вы что!?.. Аж смешно, ей-богу!..