Частная магическая практика. Сны и явь - Елена Малиновская

Я обиженно насупилась. Опять эти непонятные разговоры про какие-то карты! Но больше поражает, что Вашарий не выказывает ни малейшего удивления. Или знает, о чем идет речь, или искусно притворяется, надеясь, что собеседник выложит больше, чем собирался. Судя по его предыдущим словам, вероятнее всего первое. Но что все это значит, хотелось бы знать? Выходит, это я должна допрашивать Вашария, чтобы понять происходящее, а не наоборот.

— Так я прав? — негромко спросил приятель, и Итирус моментально потерял ко мне всяческий интерес. — Ты пытаешься добраться до Тициона?

Бог мертвых недовольно скривился, не желая отвечать на этот вопрос. Выжидательно посмотрел на меня, но я усердно повторяла в уме простенькую считалку, не позволяя себе ни на миг отвлечься на посторонние размышления. Кажется, он использует малейшую возможность, лишь бы увильнуть от ответа. И я не собираюсь облегчать ему жизнь своими сумбурными предположениями.

— В ближайших планах у меня этого нет, — наконец, тщательно подбирая слова, проговорил Итирус. — А в будущем… Я не люблю загадывать так надолго. Но в одном ты не ошибся: я хотел с тобой познакомиться. И Киота любезно предоставила мне удобный шанс. Однако это не означает, что она не нужна мне и для другого задания.

— Киота не будет участвовать в твоих интригах! — Вашарий сжал кулаки. — Даже не надейся. Я не позволю втянуть ее в эти дурные забавы.

— Опоздал. — Итирус негромко рассмеялся. — Она уже в игре. И ее согласие было получено по всем правилам и без малейшего принуждения.

Приятель зло глянул на меня, и я едва не рванула бежать куда подальше, сверкая голыми пятками. Испуганно забормотала, стремясь оправдаться:

— Но, Вашарий, я не могла поступить иначе. Итирус обещал помочь мне и с моими долгами, и с этим некстати объявившимся даром универсала.

— Киота! — яростно рыкнул он, обрывая мои жалкие лепетания. Я вцепилась в край одеяла с такой силой, что побелели костяшки, будто оно могло спасти меня от гнева Вашария, а тот, не заметив этого, продолжил: — Сколько раз говорить, что ты можешь забыть о своем долге по отношению ко мне? Да я в жизни не возьму от тебя ни ломаного хара! Как ты могла ради этого заключить договор с… с… — Вашарий в последний момент замялся, сдержав какое-то слово, так и рвущееся с уст, и с явным усилием завершил: — С богом мертвых?

Я вскинула брови. Сдается, он собирался назвать нашего собеседника как-то иначе. Нет, не обругать, но дать другое определение. Что же получается? Мои предположения верны и на самом деле Итирус не является божеством? Но кем тогда?

— Не кричи на Киоту, — поспешил вмешаться Итирус, чуть заметно поморщившись. — Не люблю, когда при мне обижают женщин. Тем более она на самом деле не виновата. Вашарий Дахкаш, раньше надо было беспокоиться о безопасности своей любимой девушки. Она ведь не знает, какую опасную игру ты вместе с Дольшером затеял. И тебе еще повезло, что до нее первым добрался я, а не кто-нибудь другой. Сам знаешь, что среди остальных игроков я являюсь самым лояльным к смертным.

— Ты прав, — нехотя признал Вашарий. Легонько погладил меня по руке, извиняясь за свой выплеск ярости. — Прости, Киота. Это мое упущение. Я обязан был предусмотреть подобное развитие событий. Просто не думал, что все начнется так рано.

— Ничего и не заканчивалось, — как-то совсем непонятно отозвался Итирус. Встал — и стул за ним пропал, словно его никогда и не было.

Поднялся и Вашарий. Теперь оба мужчины стояли друг против друга, и на какой-то страшный миг мне показалось, что они готовы сцепиться в кровавом бою до смерти. Но Итирус лишь протянул руку на прощание — и Вашарий, к моему удивлению, ее пожал.

— Ты уже доказал, что являешься достойным противником, — проговорил Итирус, не отпуская его руку. Улыбнулся с нескрываемым предвкушением. — Партия намечается крайне интересная.

— Да уж, — тихо отозвался Вашарий, напряженно размышляя о чем-то ином. Помолчал немного и негромко добавил, кивнув на меня, застывшую в напряженном ожидании: — Спасибо, Итирус. Я ценю твое благородство. Рад, что Киота не пострадала.

— На твоем месте я бы сначала расспросил ее, чем мы занимались прошедшую неделю. Не все так радужно, как тебе представляется. — Итирус с сарказмом хмыкнул. И растворился в воздухе, не прощаясь.

Вашарий медленно обернулся ко мне и смерил меня крайне нехорошим изучающим взглядом. Я испуганно икнула и покосилась в сторону закрытого окна. Что, если разбить его, выпрыгнуть и убежать куда глаза глядят? Помнится, из магического департамента мне не так давно повезло выбраться подобным образом.

— Даже не мечтай, Киота, — с сухим смешком сообщил Вашарий, угадав мое постыдное желание смыться, лишь бы избежать допроса. После чего он опять опустился на стул, взял в руки блокнот и ручку и холодно сообщил: — Я тебя внимательно слушаю. Итак, какой договор ты имела глупость заключить с тем, кто желает захватить наш мир?

Я устала. Нет, не так: я очень, очень сильно устала. За прошедшие два или три часа я не сомкнула уста ни на миг, рассказывая, рассказывая и рассказывая Вашарию подробности моего недолгого похищения. Тот впился в меня словно клещ, заставлял повторять каждый разговор с богом мертвых по несколько раз, задавал сотни уточняющих вопросов. Особенно его заинтересовала наша с Итирусом беседа про загадочные флуктуации. А уж описание оживления Лилианы Ильянс я повторила, наверное, раз сто, не меньше. Вспомнила даже, какого цвета была клюка у той старушки, которую я чуть не сбила, торопясь поспеть за Итирусом.

— Вашарий, я больше не могу! — наконец взмолилась я. Провела языком по пересохшим губам. — Ну правда! Смилуйся! Если я преступила закон — то кинь меня в самую жуткую тюрьму. В каменный мешок, где я больше никогда не увижу солнца. Но я больше не могу. Ты выжал из меня все соки.

— По поводу флуктуаций, — невпопад проговорил тот, не обратив ни малейшего внимания на мою жалобу и яростно листая блокнот. — Еще раз повтори, как именно прозвучала та фраза.

Я застонала и натянула одеяло на голову. Хватит! Пусть Вашарий меня хоть пытает — но я не произнесу больше ни слова. В конце концов, по закону даже преступников нельзя допрашивать более двух часов. А мне еще не предъявили никакого обвинения.

— Лучше убей меня, — глухо попросила я из-под одеяла. — Вашарий, что я тебе такого дурного сделала? За что ты меня настолько ненавидишь?

Воцарилась долгожданная тишина. Приятель, услышав наконец-то мой крик отчаяния, не торопился возобновлять допрос, а я лежала в прохладной темной тишине и наслаждалась краткими моментами отдыха.

— Киота. — Я почувствовала, как кровать прогнулась под его весом, когда он пересел со стула на краешек постели. Ощутила, как он невесомо погладил меня поверх одеяла. — Ты очень устала?

— Да! — выдохнула я. — Вашарий, я ничего не понимаю. У меня уже голова раскалывается от твоих вопросов. Что происходит? Почему ты так злишься на меня? Быть может, мне не стоило принимать предложение Итируса, но почему? Знаешь, когда он представился богом мертвых и пообещал решить большую часть моих проблем…

— Глупышка, — оборвал меня Вашарий.

Я чуть расслабилась, уловив в его голосе знакомую иронию. Значит, не так дурно обстоят мои дела. По крайней мере, хотелось бы в это верить.

Одеяло медленно поползло вниз. Я сделала слабую попытку его остановить, но безуспешно: спустя несколько секунд мое временное хлипкое убежище было разрушено. Я опять оказалась лицом к лицу с Вашарием.

— Я ничего не понимаю, — жалобно повторила я, глядя ему в глаза. — Все эти джокеры, козыри, смертные и боги… Самое главное — боги! Они действительно существуют?

— Не думаю, — лаконично отозвался Вашарий, в кои-то веки решив ответить на мои вопросы, а не мучить меня своими. Замялся на неуловимый миг, но все же неохотно продолжил: — Киота… Возможно, боги и существуют, но Итирус явно не относится к их числу. Точнее, я даже не уверен, что его действительно так зовут. Скорее, он просто выбрал наиболее подходящую для себя легенду из наших мифов.

— Но кто он тогда? — удивленно прошептала я, опять вспомнив свои сомнения по этому поводу. — Если не бог, то?..

— Пришелец, — кратко рубанул Вашарий. — Мы с Дольшером склонны полагать, что все эти так называемые боги, которые любят именовать себя игроками, прибыли к нам из другого мира. Наверняка намного превосходящего известные нам планеты по уровню развития техники и магической науки. Чтобы подчеркнуть наш якобы более низкий статус, они именуют нас смертными. Но на самом деле их тоже можно убить.

— О да, — пробормотала я, вспомнив, что в ближайшее время мне надлежит проверить это утверждение в отношении священной змеи Варрия. — Но что за игру они ведут?

Вместо ответа приятель лишь пожал плечами и отвел взгляд, явно не считая меня достойной этой тайны.