Команда - Анатолий Бурак

Высыпав не стол горсть золотых монет, я в последний раз посмотрел на неподвижное тело, и спустился в подвал. Не думаю, что с Александром за столь короткий срок случилось что-то непредсказуемое. Тем более что знаю его новый адрес. Остаётся надеяться, что Долина не сыграет со мной злую шутку. И не откроет ворота где нибудь в диких местах на другом конце света.

Что ж, могло быть гораздо хуже. И портал бы отворился в Пустыне Сахаре. Или в Южном полушарии, которое постоянно сотрясают революции, сопровождаемые массовыми убийствами. Оказываясь в подобных регионах, я всякий раз с умилением вспоминаю родное измерение. Где царит патриархальный уклад и всё так тихо и мирно. Относительно конечно. Но перемены у нас происходят столь медленно, что не заметны на протяжении не то что одной короткой человеческой жизни, а даже целых поколений. Я стоял на мосту и смотрел на воды Темзы. Страна чопорных англичан больше всего напоминала дом. И, хотя внешних атрибутов, свидетельствовавших о том, что время не стоит на месте, имелось предостаточно, всё здесь было проникнуто столь милым сердцу консерватизмом. Конечно, история этой страны изобиловала междоусобными войнами и революциями. И различные неблаговидные поступки её граждан навсегда останутся в памяти потомков. Но, всё же, из всего, что до сих пор встретил в этом сумасшедшем мире, волею судеб ставшим «перекрёстком Вселенной», Англия казалась наиболее симпатичной.

Неторопливо шагая вдоль реки, вспоминал последнее посещение Лондона. И весьма неприглядный случай, навсегда врезавшийся в память.

Двадцать первого декабря тысяча девятьсот восьмого года, за четыре дня до Рождества, была жестоко убита мисс Марион Гилчрист. Старую деву-заворницу нашли мертвой в её квартире в Глазго. Женщина, которой исполнилось восемьдесят два года, казалось бы, никак не подходила на роль жертвы преступления. Настоящая отшельница, единственным связующим звеном с внешним миром которой была служанка Хелен Ламби. Молодая девушка двадцати одного года.

Вернувшаяся прислуга, обнаружила в доме незнакомца, оттолкнувшего её и скрывшегося. В гостиной лежала хозяйка с размозжённой головой.

При этом коллекция драгоценностей мисс Гилчрист, стоившая более трёх тысяч фунтов стерлингов, оказалась почти нетронутой. Пропала лишь бриллиантовая брошь в форме полумесяца ценой примерно пятьдесят соверенов. Зато ящик с бумагами был открыт, его содержимое разбросано вокруг, словно что-то торопливо искали.

Хотя Хелен видела незнакомца почти вплотную, описание его внешности оказалось неточным. Подоспевший к тому времени сосед, живший этажом ниже, тоже разглядел преступника. Но данный им словесный портрет ещё больше запутал дело.

Весть о жестоком убийстве вызвала взрыв негодования. Полиция оказалась под сильным давлением общественности, требующей немедленного ареста преступника. А у детективов была единственная версия — убийцей является Оскар Слейтер. Еврей, родившийся в Германии и эмигрировавший в Америку вместе с любовницей-француженкой. Перед отъездом он отдал в залог бриллиантовую брошь, по стоимости равную похищенной.

Полицию Нью-Йорка предупредили. Слейтера немедленно арестовали и доставили обратно в Глазго. Однако быстро выяснилось, что брошь, не только принадлежала ему многие годы, но и была сдана в Ломбард за три недели до убийства.

Тем не менее, и полиция, и власть предержащие умудрились проигнорировать эти обстоятельства. Они жаждали крови, а Слейтер, чей моральный облик явно не подходил под высшие стандарты, оказался единственным козлом отпущения.

Среди вещей Слейтера нашли ящик со слесарными инструментами. Тут же появилась «версия», что для убийства он использовал молоток. И все это при том, что у Слейтера имелось алиби, которое могли подтвердить и любовница, и служанка. Однако показания двух женщин отвергли. Более того, даже описание убийцы полиция постаралась подогнать под внешность единственного подозреваемого.

Вот так в результате грубейшего попустительства британского правосудия Оскар Слейтера приговорили к смертной казни. И лишь за два дня до того как отправить на виселицу, страшный вердикт заменили на пожизненное заключение.

Бедолага так бы и просидел до конца дней за решёткой, если бы в дело не вмешался возмущённый писатель Артур Конан Дойл. После расследования, которое сделало бы честь его персонажу Шерлоку Холмсу (несколько книг о котором, я, не удержавшись, взял в свою реальность), в блестящем памфлете под заголовком «Дело Оскара Слейтера», сэр Артур изложил причины, по которым осуждённый никак не мог быть убийцей.

Несмотря на убедительную логику выводов, желаемого результата, то есть оправдания и освобождения, достичь не удалось. Но сэр Конан Дойл не сдался и начал кампанию в прессе. В конце концов, было назначено официальное правительственное расследование. Но и из этого тоже ничего не вышло, и Слейтер продолжал томиться в заключении.

Только в ноябре тысяча девятьсот двадцать седьмого года, через восемнадцать лет после осуждения невиновного, усилия Конан Дойла принесли плоды.

Слейтера освободили до повторного суда. В июле следующего года его помиловали, однако реабилитирован он так и не был, и получил шесть тысяч фунтов стерлингов в качестве компенсации.

Но если сэр Артур надеялся встретить в лице Слейтера благодарного человека, он жестоко ошибся. Невероятно, но тот даже отказался вернуть писателю деньги, которые он внес в качестве залога, чтобы заключённого выпустили до повторного суда. «Он не убийца, — сказал в интервью Конан Дойл, — однако неблагодарная свинья». Ключевой вопрос, конечно же, так и остался без ответа. И по сей день имя палача мисс Гилчрист представляет тайну, навсегда затерянную в прошлом. Хотя я, как и многие убежден, что душегуб — известный в человек, с которым полиция побоялась связываться. И преступление он совершил ради личных бумаг. Тайну содержимого которых хозяйка унесла в могилу.

Дойдя до отеля, в котором останавливался в последний раз, с прискорбием обнаружил, что из шикарного заведения он перешёл в класс ночлежек. Но, поскольку не собирался задерживаться здесь надолго, только махнул рукой. Всё течёт, всё меняется. К тому же, занятый печальными воспоминаниями, невольно провёл аналогии между случаем почти вековой давности и своим прибытием в эту реальность. И тогда, и сейчас, сильным мира сего требовался кто-то, кого можно принести в жертву вместо себя. Не сделавший мне ничего плохого Александр, чья участь уже решена, вынуждено последует со мной. И вскоре умрёт. Ибо там, откуда я родом, нет благородных людей, любящих на досуге поиграть в частных детективов.

Глава 13

Алексей. Спецагент

Голова болела неимоверно. Запястья же ныли так, словно их долгое время выворачивали. И бросили это занятие изрядно растянув связки и чуть-чуть не доведя дело до членовредительства. Разлепив глаза, обнаружил, что надо мной простирается потолок из свежеструганных досок, покрытых лаком. Стены, местами представлявшие собой сруб, а кое-где сложенные из природного камня, навевали мысли о средневековье. Ковёр из грубой шерсти, на котором лежал, выполнен в коричневых тонах с белыми узорами.

Кряхтя, приподнялся и, ощупывая руками челюсть, стал осматриваться дальше. На, словно взятом из кинофильма про рыцарей столе, рассыпана горсть золотых монет. Подойдя к двери, выяснил, что она не заперта и выглянул во двор. Дорожки, вымощенные булыжником, чисто выметены. А ровно подстриженная трава радовала глаз сочной изумрудной зеленью.

Решив, что для первого раза достаточно, вернулся в дом. Кухня, тоже далёкая от представлений современного человека, тем не менее, изобиловала всяческими запасами. Копчёные окорка и круги колбас недвусмысленно приглашали отведать. А люк в полу указывал путь в погреб.

Вскоре, соорудив немудреный, но довольно сытный перекусон, сдобренный изрядной порцией вина, впал в благодушное настроение. Вытащив из кармана пульт, позволяющий связаться со спутником и служивший ещё для множества целей, активизировал. И удивился странности происходящего. Ибо, настроив прибор в режиме приёмника, не смог поймать ни одной радиостанции. Обшарив все мыслимые частоты, в отчаянии опустил руки. Последняя судорожная попытка, прибегать к которой не рекомендовалось без крайней нужды, тоже ни к чему ни привела. Спутник, напичканный тоннами аппаратуры, до создания которой жителям этого времени предстояли годы и столетия кропотливых исследований, молчал.

«Этого не может быть, потому, что не может быть никогда». — Само собой полезло в голову. Сателлит сконструирован и выполнен так, что ничто, абсолютно ничто не может вывести его из строя. И, даже захоти кто-то атаковать его атомными боеголовками, это бы не удалось.

Машинально допил остатки вина, что, впрочем, не принесло заметного облегчения. И снова двинулся на выход. К счастью, путь пролегал через гостиную, служившую одновременно каминным залом и библиотекой. И, решив, что перед тем как выбираться на свидание с незнакомыми людьми, нужно хотя бы узнать, что они из себя представляют, задержался.