Костры - Иннокентий Сергеев

29

Мы останавливаемся и выходим из машины. Елена идёт в павильон. Подъезжает Юра на мотороллере. - Она пошла перекусить,- говорю я.- Если ты предложишь ей сигарету, у тебя будет неплохой повод для того чтобы с ней познакомиться. Только поторопись, пока она не успела купить сама. - А ты? - А я постою здесь. Иди. - Что, тоже поцеловали дерево?- кивнув на перед нашей машины, говорит он. - Нет,- говорю я.- Столб. И целовал его не я. Но сочетании с моей внешностью картина создаётся вполне законченная. Так ты идёшь? Он кивает. Ставит мотороллер на ножку и идёт в павильон. Я жду. "Ничего, выйдет",- думаю я.- "Сейчас подъедет какая-нибудь машина, и ему придётся выйти. А нет, так он всё равно должен будет обслужить хотя бы этот мотороллер". Он выходит и идёт ко мне уверенным пружинистым шагом. На лице его нарочито спокойное выражение. Он останавливается в трёх шагах от меня. Мы молчим. - Ну и что теперь?- говорит он. - Да ничего,- говорю я.- А ты как думаешь? - Я? - Может быть, тебе нужен враг, так что ж, я к твоим услугам. - Мне-то ничего не надо. - Правда, ты совсем не знаешь меня, но может быть, так тебе будет и легче. Знаешь, какой самый главный вопрос во всех этих спорах? Очень важный вопрос - кто это, "мы", и кто это, "они"? - Тебе чего надо? - Примерно такого разговора я и ожидал. Что ещё раз доказывает бессмысленность общения между людьми, которые друг друга не понимают. Доказывать очевидное - скучное занятие, ты не находишь? Он не отвечает. - Ладно,- махнув рукой, говорю я.- Говорить мне с тобой не о чем, а ещё раз скрещивать линии жизни - скучно. Я поворачиваюсь и иду к машине. Из павильона выходят Елена с Юрой. Она идёт к машине, недоумённо взглянув на парня в оранжевом комбинезоне. - Чего ему надо? - Думаю, он и сам толком не знает,- говорю я, садясь за руль.- Ну что, купила сигареты? - Меня угостили,- говорит она. - Юра? - А его зовут Юра? - А разве вы не познакомились? - Нет,- говорит она.- Он пытался, но как-то очень невнятно. - Ну и ладно,- говорю я.- Все долги отданы, кроме того что я удрал, не заплатив за выпивку, и можно ехать. - Где это ты не заплатил за выпивку? - Долго рассказывать,- говорю я. - Понятно,- говорит она.- Заводи машину, чего ты ждёшь? - Подожди, ему надо заправиться. - Кому? - Ему. - А мы что, ждать его будем? - Да. - Зачем? - Ну, хотя бы в знак благодарности за сигарету. Она недовольно поджимает губы, достаёт из сумочки сигарету и закуривает. - Эй,- говорю я.- Здесь же нельзя курить. - Да?- говорит она, опуская стекло.- От кого-то я это уже слышала.

30

- Смотри, он за нами едет. - Да,- киваю я.- Едет. И будет ехать. - Так может быть, пусть лучше он поведёт машину? - Не торопи события,- говорю я.- К тому же, у него проблема - ему некуда деть свой мотороллер. - А он хотел бы оказаться на твоём месте? - Иначе бы он не ехал за нами. - Я так и подумала, как только увидела его. - Значит, у тебя развита интуиция. Что неудивительно. - Почему неудивительно?- говорит он. - Потому что невозможно всё время удивляться. Это как пасьянс, который никогда не сходится два раза подряд... Всё превращается в привычку, рано или поздно. - Это, смотря какой пасьянс,- замечает она. - Я не знал, что ты раскладываешь пасьянсы. - Ничего удивительного. Ты никогда не интересовался мной. - Мы всего один день знакомы, а ты уже говоришь "никогда". - Один день и одну ночь. - Это существенно? - Я не знаю, что для тебя существенно. - И я не знаю. То есть, знаю, конечно, но лучше уж думать, что не знаю, а иначе недолго дойти до отчаяния. К тому же, правда вне определений - как только мы начинаем выражать правду в словах, мы выражаем уже не правду, а только самих себя. - А это плохо? - Это не плохо и не хорошо. - Может быть, мы и должны выражать только самих себя, а вовсе не какую-то абстрактную правду, о которой мы и понятия не имеем. - Может быть,- говорю я.- Но к чему же тогда мы должны стремиться? - А может быть, мы вообще ничего не должны? - Ой,- говорю я.- Ты выспалась и соображаешь явно лучше меня. А я хотел сказать о чём-то, но... Теперь уже не вернёшь. Всё происходит лишь раз. - А что же ты тогда говорил про привычку? - Я? - Ну да. Тебе что, напомнить? - Если тебя это не затруднит. - Затруднит,- говорит она. - Тогда давай просто забудем об этом. Я уже не помню, что я говорил. Когда-нибудь произнесу это снова и подумаю, что мне в голову пришла удачная мысль, не ведая, что произношу эти слова по памяти. А впрочем, важны не слова, а контекст - а контекст никогда не повторяется. Есть две безмятежности - безмятежность мудреца и безмятежность кретина. Самое опасное - это перепутать их. - Самое опасное сейчас - это налететь на гаишника. - Или на столб. - Да. Или на дерево. - Ничего, скоро приедем. - Приедем,- соглашается она.- Только куда? - Куда-нибудь. - Кстати, куда ты меня везёшь? - Домой,- отвечаю я просто. - К себе домой или ко мне домой? - А куда ты хочешь? - Я тебе не сказала этого. - Значит, скоро бы я тебя об этом спросил. Или всё произошло бы само собой. У неё верещит мобильник. Она достаёт из сумочки трубку. - Надо же,- покачав головой, говорю я.- Как символично - стоило пересечь городскую черту, и город тут как тут... Она делает мне знак помолчать. - Алло,- говорит она.- Да. Ты чего звонишь, что-то случилось? Ничего? А что? Я смотрю на дорогу. - Нет. Нет, я сказала. Ни почему, просто. Это всё? Ну ладно... Нет. Мне сейчас неудобно говорить. Ну ладно. Ладно, пока. Она выключает трубку и убирает мобильник в сумочку. - Ну что, вот всё и разрешилось?- говорю я. - Ничего не разрешилось.- Говорит она.- А что должно было разрешиться? - Теперь ясно, куда мы едем? - А,- говорит она.- Нет. Это мой бывший муж. - Который разбился? - Значит, это был не он. - Ещё один муж? - Нет у меня никакого другого мужа. Я киваю. - Значит, он не разбился. - Нет. - Так куда же мы всё-таки едем? - Не знаю,- говорит она.- А ты не можешь решить это сам? - Могу,- говорю я.- А стоит? - Останови,- командует она, и в тот же миг машина останавливается. - Ты понимаешь всё слишком буквально. Не на проезжей же части. - Я тут не причём,- говорю я, пытаясь завести машину.- Она просто заглохла. - Ну так сделай что-нибудь! - Вот я и пытаюсь. Ничего не получается. - Ну и что мы будем делать? - Не знаю,- говорю я.- Но, кажется, вопрос о том, куда мы едем, сам собой разрешился. Мы уже приехали. - И что, так и будем стоять здесь? - Посиди пока,- говорю я и выхожу из машины. Юра спешит мне навстречу. - Что случилось?- говорит он. - Ничего,- говорю я.- Машина заглохла. Давай толкнём её к обочине. Мы толкаем машину. - Подожди,- говорю я ему и, подойдя к Елене, говорю: "Выйди, пожалуйста". Она, пожав плечами, выходит из машины и идёт к тротуару. - Теперь будет легче,- говорю я.- Давай, ты толкай, а я буду крутить руль. Ну? Давай! Мы откатываем машину к обочине. - Что, всё?- говорит Лена.- Дальше мы не поедем? - Дальше не поедем,- говорю я. - Почему? - На это есть масса причин. Во-первых, это не моя машина, и мне совсем не хочется с ней возиться. К тому же, я не умею чинить машины, которые ни с того, ни с сего ломаются посреди дороги. И наконец, можно дойти пешком или воспользоваться общественным транспортом. - Понятно. Значит, мы пойдём пешком. - А ты уже решила, куда? - А это так важно? - И правда. Зачем подготавливать решения? Они тем ярче, чем неожиданней. - Я могу подвезти вас,- предлагает ей Юра. - Спасибо, не нужно,- говорит она, едва удостоив его кивка. Он как-то сразу сникает. - Где ты оставил мотороллер?- говорю я. - То есть как, где? - Пойдём, прогуляемся. Мы отходим. - Ну что,- говорю я ему.- Кажется, не получилось. - Я уже понял. - Ты расстроился? - Нет, я не расстроился - я и так ехал в город. А вот что ты теперь будешь делать? - Да что-нибудь,- говорю я.- Но я тебе хотел вот что сказать. Там в лагере есть женщина, её тоже зовут Лена... - Я знаю,- говорит он.- И что? - Это потрясающая женщина. Нужно только очень любить её. Для меня уже слишком поздно. Я не умею начать всё снова, как если бы ничего не было. Потому что что-то всё-таки было. Пусть даже жизнь - иллюзия, и время... Но отказ от жизни не менее иллюзорен. - Что ты хочешь сказать?- перебивает меня он.- Ты меня утешить хочешь? - Да нет же! Мне наплевать на твои чувства. Просто я хочу, чтобы ты знал, что... нужно её очень ценить... наверное. Не знаю, как это у неё будет с тобой. А я опоздал. - Значит, Лена, да? - Да,- говорю я.- И вот ещё что. Передай это. Я снимаю тёмные очки и отдаю ему. - Кому? - Ребятам, там, в лагере. Их зовут Игорь и Катя. - Ладно,- говорит он, садясь на мотороллер.- Передам. - А хочешь, поехали вместе. - Нет,- говорит он, покачав головой.- Ты будешь потом переживать. - Но мы можем с тобой просто напиться, и я всё забуду. - Не забудешь. Да и я буду помнить. Лучше уж давай так всё и оставим. А если захочешь, приезжай - где лагерь, ты знаешь. - Ладно,- говорю я.- Ну давай. Пока. - Счастливо. Он заводит мотор. Убирает ножку, отталкивается ногой от бордюра и, махнув мне на прощанье рукой, уезжает.