Негодование Харухи Судзумии - Нагару Танигава

Пока я стоял в неопределённости, Харухи с председателем обменивались словесными ударами:

— Похоже, вы делаете сборник рассказов, — с сомнением в голосе говорил председатель, — Только вот сможете ли вы написать что-нибудь пристойное?

— Десятый раз говорю, увы и ах, — решительно отвечала Харухи, — Я лично ни настолечко не сомневаюсь!

Состроив такое самонадеянное лицо, что впору было выяснять, из какой червоточины[15] била эта уверенность, Харухи добавила:

— Тут и объяснять нечего, рассказы сочинять — раз плюнуть! Даже недоучка-Кён справляется! Буквы-то писать все умеют, правильно? А если знаешь буквы, то и предложения напишешь, а потом и соединишь их как-нибудь. Чтобы писать слова, не нужна особая тренировка! Мы уже старшеклассники. Поэтому тренироваться сочинять рассказы совершенно ни к чему. Надо просто сесть и писать что получится.

Фьють, — председатель поправил очки:

— Остаётся только похлопать такой оптимистичной точке зрения. Увы, она наивна до слёз.

Хоть я совершенно того же мнения, лучше б он всё-таки сдерживался и не подливал масла в огонь. Пусть даже фраза исходит от председателя, полыхающая аура Харухи поглотит не его, а стоящих поблизости нас.

Разумеется, Харухи сейчас же сощурилась и нахмурилась так, что кончики бровей и уголки глаз стали напоминать острые ножи.

— Уж не знаю, кем ты себя возомнил. Но знаешь что? Даже будь ты действительно важной птицей, я таких напыщенных типчиков ненавижу! А уж важничающих, когда и не с чего — тем более!

В ссорах она за словом в карман не полезет. Если их не разнять, они, похоже, так и будут вести эту перепалку. Председатель-то всё-таки ещё надутей Харухи. Может, это тоже игра, но сохранять невозмутимость перед брызжущей искрами гнева Харухи — большое дело. И для председателя, и для Кимидори-сан.

— Хм. Не так уж я и важен… А ты, значит, судишь людей по их статусу? Если у меня и есть, чем до известной степени гордиться — так это тем, что в результате честных выборов я занял и сохраняю свой пост. А ты, интересно, по какому праву сидишь на этом стуле. А, бригадирша?

Да уж, что сказать — не прогадал Коидзуми с актёром, шкура у этого председателя толста! Второго ученика, способного бесстыдно читать Харухи такие нравоучения, в школе, наверное, не нашлось бы.

Но Харухи — это Харухи, её недооценивать не стоит. Уж вы мне поверьте.

— Провоцировать меня бесполезно.

Предводительница незаконного на территории школы объединения вместо того, чтобы впасть в бешенство, улыбнулась загадочной улыбкой:

— Может, школьный совет и хочет под видом литературного кружка уничтожить «Бригаду SOS», но я этого не допущу.

Харухи краем глаза глянула в мою сторону. Чего ты смотришь?

Сверкающие глаза её пронзили председателя насквозь:

— Я ни за что, никогда отсюда не съеду. Сказать тебе, почему?

Голосом настолько громким, что если б он был микроволнами, то оказался бы эффективнее любой СВЧ-печи, Харухи воскликнула:

— Потому, что это комната «Бригады SOS», а эта бригада — моя!

Сказав всё, что хотел сказать, и узнав в ответ всё, что хотела сказать Харухи, председатель в сопровождении Кимидори-сан ушёл.

— Жутко бесит. Зачем он приходил сюда, председатель дурацкий! — ворчала Харухи, надув губы и пролистывая принесённые Кимидори-сан номера альманаха из бывшего литературного кружка.

Из-за Харухиного боевого крика даже Асахина-сан, наконец, заметила, что к нам пришли гости, и поспешно бросилась готовить чай, но было поздно. Однако благодаря этому мне удалось, всё-таки, заполучить вкусного чаю Асахины-сан и успокоившись, вернуться к сочине…а вот последнего-то и не удалось.

Как-то вышло, что подавив в себе жар, я потерял и желание работать. Не говоря уже о работе над определённой жребием темой, к тому же, над эпизодом из своего прошлого.

Однако и отмахиваться так было нельзя. Языки разожжённого визитом председателя в Харухи энтузиазма и сейчас ещё лизали потолок комнаты.

— Вот что, ребята, — разлепив сложенные утиным клювом губы, Харухи объявила: — Раз так, мы вот что бы то ни стало должны выпустить альманах, притом офигенный, и весь распродать. Чтоб ни одного экземпляра не осталось, то-то мы утрём нос школьному совету. Здорово будет!

Альманах не продают, а распространяют бесплатно, но умирать ради этой фразы я не собирался, хотя, судя по всему, не уложившихся в срок всё равно ждало наказание, которое и до наступления самой смерти было смерти подобно. Чёрт, я понимаю, что у него работа такая, но не переигрывает ли всё-таки председатель? Да и Коидзуми тоже — чего он кисленько улыбается с довольным видом?

— Я со своей стороны, — как обычно, прошептал мне Коидзуми, — более, чем удовлетворён. Пока получается удерживать внимание Судзумии-сан на повседневных проишествиях, я могу отвлечься от закрытых пространств.

Тебе-то, может, и хорошо. А как же я? Встревать в ученические разборки со школьным советом — уж увольте. Я понимаю, твой председатель только притворяется, но что устроит не понимающая этого Харухи — вот в чём вопрос. Если сделанный в этот раз альманах вдруг не будет соответствовать требованиям председателя, Харухи так просто комнату не отдаст. Мне бы не хотелось сидеть тут в осаде, пока нас возьмут измором.

Коидзуми рассмеялся, закурлыкав, как птица:

— Ты слишком волнуешься. Тревожиться сейчас нужно только о том, чтобы доделать альманах. А там всё как-нибудь устроится. Если нет — тогда…

Поверх его кроткой улыбки вдруг проступила мечтательность стратега:

— Мы разыграем всё по другому сценарию. Сражение при осаде — да, неплохая мысль…

По мерке Цуруи-сан председатель школьного совета был кем-то вроде Сыма И — интересно, с кем она сравнила бы Коидзуми? С каким-нибудь Куродой Канбэем?[16]

Чувствуя себя так же, как хозяин затопляемого замка Такамацу, я молил бога, чтобы испытывающий, судя по всему, любовь ко внутрешкольным интригам Коидзуми не решил всерьёз заняться стратегическим планированием.

В итоге я так и не смог в тот день закончить черновика. Нас, к тому же, ещё и отвлекли, и больше мне не удалось написать ни буквы.

Слава богу, проверив принесённые черновики, Харухи выскочила из комнаты. Или придумала, на кого ещё переложить работу, или побежала подгонять…

Вернулась Харухи к тому времени, когда уже начала играть требующая покинуть школу музыка, и ровно в тот самый момент, как Нагато захлопнула книгу. Попрощавшись с плодотворно сочинявшим свой рассказ Коидзуми и храбро бившейся над своим Асахиной-сан, я взял в руки портфель и поднялся.