Мой дорогой друг - Алина Ли

Вадим ушел в ванную, я осталась одна, и разум мой стал проясняться. В голове возникали картинки непонятного происхождения. Маленькая я, рыжая девочка лет пяти с небрежно завязанными хвостиками, в нежно розовом платье, с мягкой игрушкой в руке, стояла передо мной и разочарованно смотрела. «Что ты делаешь, Алина? Я же верила в тебя! Ты должна была вырасти и стать хорошей девочкой! А ты готова отдать свое тело человеку, который причинил тебе боль? Сколько можно, Алина? Почему все делают тебе больно?!». Голос звучал у меня в голове, а ком в горле взрывался. Я повернулась на бок, свернулась в комок и зарыдала. Я не плакала, я рыдала. Мне стало безумно стыдно перед той маленькой девчонкой, которая верила в добро и в чудо, верила в себя, мечтала. Я чувствовала себя биомусором, грязным и никому ненужным.

Вадим вернулся в комнату и замер в удивлении.

— Алина, ты плачешь? — самый глупый вопрос, который только можно было придумать. — Что случилось? Это из-за меня. Пожалуйста, не плачь! Все будет хорошо, — он обнимал меня и пытался успокоить, но ничего не получалось.

Не знаю сколько времени я провела в крайне эмоциональном состоянии, но, когда слезы закончились, я чувствовала себя пустой. Несколько часов мы пролежали с Вадимом, редко говоря что-то друг другу. Я хотела насладиться его присутствием рядом, запомнить его запах, но делала себе только хуже.

— Мне пора. Мне очень тяжело, Алина, но это не может тянуться бесконечно, — он встал, оделся в темноте и подошел к окну.

Я вскочила и крепко прижала парня к себе. Не помню, сколько раз мы поцеловались перед тем, как он ушел. Но это уже неважно. Он ушел, я закрыла дверь.

Часы показывали четвертый час ночи, я метнулась в гостиную за телефоном и стала звонить Никите. Я решила, что немедленно поговорю с ним. Если он не ответит, я поеду в общежитие и вытащу его оттуда. Раза с десятого я услышала удивленный и сонный голос:

— Вот это да! Ты с ума сошла?

— Ты сладко спишь? — начала я с максимально дурацкого вопроса. — Хорошо тебе спится? Кошмары не мучают?

— Алина, что ты хочешь?

— Что тебе Вадим сделал плохого? Что ты ему сказал?

— Я ему ничего не говорил. Но вы совсем обнаглели! — начал возмущаться мой собеседник. — А что случилось?

— Он приехал и расстался со мной, — я заявила напрямую. — Из-за тебя! Ты что там устроил? Нам было так хорошо вместе, а ты все испортил. Почему ты все портишь? Я тебе не нужна!

— Успокойся, — Никита смягчился. — Давай все по порядку, — я была благодарна за то, что он решил построить конструктивный диалог.

— Я хочу быть с Вадимом, а ты против наших отношений. Из-за этого он не может встречаться со мной. Мы думали, что ты нормально отреагируешь, а ты устроил цирк.

— Да вы бы хоть подождали пару месяцев, а не так сразу. Конечно, я вчера вспылил, когда узнал. Мне же тоже обидно. Я тут страдаю из-за нашего расставания, а ты уже нового нашла, — признался парень.

— Никита, я страдала целый месяц, и ты даже не представляешь, как сильно. Но теперь все. Я к тебе ничего не чувствую.

— Хорошо, как мне тебе помочь? Хочешь я поговорю с Вадимом?

— А что это изменит? Ты знаешь Вадима, его уже не переубедить, — я скептически отнеслась к этой идее.

— Я не против, чтобы вы встречались. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Наверное, я вчера действительно слишком эмоционально отреагировал. Настолько я был удивлен повороту событий. Но сейчас, что я могу сделать?

— Я не знаю, — тихо сказала я.

— Алин, прости за то, что я наговорил тебе при расставании. Я не хотел тебя обидеть. Я очень разозлился, что ты бросила меня первая, поэтому тоже хотел уколоть тебя побольнее.

— У тебя получилось.

— Я не хотел, чтобы так все вышло. Ты была дорогим мне человеком и им останешься. Я буду вспоминать о тебе с теплотой. Давай сохраним хорошие отношения?

— Давай, — сентиментальность Никиты распространилась на меня. — И ты меня прости. Прости, что так сразу стала встречаться с Вадимом, если тебя это задело и вообще прости, если когда-то тебя обидела.

— И ты меня прости.

На душе стало намного легче и теплее. Все-таки так приятно, когда ты прощаешь. Мы проговорили почти час, поделились друг с другом своими эмоциями, переживаниями. Никита рассказал, что прочитал мое письмо, которое его очень тронуло.

— Давай сделаем так. Я прямо сейчас пойду к Вадиму и поговорю с ним. Я скажу, что не против ваших отношений и что мы сможем с ним дружить, как раньше. А дальше пусть он сам решает. Но я хочу вам помочь.

— Давай, — в моей душе зародилась малюсенькая надежда. — Только позвони мне потом, пожалуйста.

— Договорились. Жди.

Я лежала на кровати и смотрела в потолок. На улице начинало светлеть. Минуты капали тяжелыми ледяными каплями. Никита все не звонил. Что же у них там происходит? Вдруг все зря. Я начала погружаться в тревожный сон, голова казалась чугунной, а усталость окутывала мое тело.

Раздался звонок, я в эту же секунду ответила.

— Все хорошо, — раздался голос Никиты.

— Что хорошо? Вы поговорили? Что он сказал? Он вернется? — забросала я парня вопросами.

— Да, мы поговорили. Он завтра сам тебе все скажет. Но я думаю, что вернется. Ты ему очень сильно нравишься.

— Спасибо, Никит, — искренне поблагодарила я. — Если что-то еще узнаешь, скажи мне, пожалуйста.

— Хорошо, спокойной ночи.

Я уснула, когда на улице было уже светло, но долго поспать не получилось. Волнение разбудило меня через несколько часов и решило остаться со мной на целый день. Как тень, я слонялась по квартире, не зная, чем себя занять, и ждала хоть какой-то весточки. Телефон молчал. Я вернулась обратно на кровать, закуталась в одеяло и сверлила глазами стену.

Звонок Вадима вернул меня в реальность.

— Да, — хрипло ответила я.

— Ты как? — спросил Вадим.

— Нормально, только не выспалась, а ты?

— Я заеду сегодня после пар. Буду в восемь вечера, — не ответил он на мой вопрос.

— Хорошо.

Сейчас было только четыре часа. Как же мне его дождаться? Волнение распирало. Я решила привести себя в порядок. Я приняла теплый душ, намазалась вкусными кремами, брызнулась лавандовым мистом, сделала маску для лица. Сегодня я решила обойтись без макияжа, только лишь нанесла легкий тональный крем и уложила брови специальным гелем. Выглядела я, конечно, ужасно,